Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 1
В тот же вечер Сьюки отправилась домой, и как там встретили эту новость, я боялся и подумать. Поскольку выше мне неоднократно приходилось признаваться в мыслях и поступках, не делающих мне чести, то позволю себе упомянуть, что уговорил ее принять в подарок два шиллинга и несколько пенсов, которые сэкономил из своих карманных денег. Прощаясь с нею под бдительным оком Биссетт, матушка тоже плакала, но, как я заметил, ухитрилась сунуть ей в руку несколько монет.
КНИГА V
РОДНЯ
Глава 21
Поздний вечер холодного сырого дня, ставни конторы внизу на реке закрыты и заперты. Во внутреннем кабинете мистер Клоудир с мистером Сансью склоняются над разбросанными на столе бумагами. Перед очагом, где едва теплится огонь, стоит пара стульев и стол, на нем два стакана. Как и бутылка вина (она медленно подогревается, прислоненная к железной подставке для дров в камине), они ожидают, пока джентльмены покончат с делами.
— Что же, мистер Клоудир, — улыбается адвокат, — теперь, когда «Вест-Лондон-Билдинг-Компани», ни гроша не заплатив за аренду, ликвидируется, «Консолидейтид-Мет-рополитан-Билдинг-Компани» не способна заплатить ренту владельцу земли. А посему не вижу другого выхода, кроме как объявить о неплатежеспособности и начать процедуру банкротства.
— Именно так, дорогой сэр, — искрится весельем старый джентльмен. — Я разорен. Разорен до нитки. Полностью и окончательно.
— Вы на редкость хорошо держитесь, сэр.
— Да, пожалуй, — хихикает старый джентльмен и качает головой.
— С истинно христианской стойкостью, — добавляет адвокат.
Старый джентльмен окидывает его пристальным взглядом и улыбается.
— Не знаю, что скажут Квинтард и Мимприсс, — задумчиво произносит адвокат, — когда ваша компания откажется платить по закладной и они обнаружат, что стоимость аренды далеко не покрывает их ссуду.
Старый джентльмен отвечает беспокойной улыбкой.
— Они поступили опрометчиво, согласившись на этот залог, — продолжает размышлять мистер Сансью. И бросает внезапно: — Вам нужен друг в суде.
Мистер Клоудир глядит подозрительно, потом бормочет:
— Глупости, ерунда. Цена была и есть неплохая. Но поздравляю вас, мистер Сансью. Этот ваш человек очень даже не дурак. Этот столяр. Втянул в игру кучу простаков.
— Ему было хорошо заплачено. Но вы мне напомнили, я должен передать его просьбу: не разрешите ли вы ему использовать один из участков?
— Ими теперь распоряжается землевладелец! — смеется старый джентльмен.
— Значит, мне попросить Валльями? — милейшим тоном осведомляется мистер Сансью.
— От кого вы дознались? — изумленно выдыхает мистер Клоудир.
— От кого же, как не от него самого?
— Еще немного, мистер Сансью, и я начну вас бояться, — признается старый джентльмен. — От вас ничто не укроется. Да, если хотите, Валльями — номинальный землевладелец. — Он встает и делает шаг к камину. — А теперь, дорогой сэр, не окажете ли мне честь выпить вместе по стакану вина?
Польщен приглашением, мистер Клоудир. Джентльмены усаживаются перед камином, и гость разливает вино. Мистер Сансью удобно откидывается на спинку стула.
— Вы говорите, что удивлены тем, как много я знаю, мистер Клоудир. Не позволите ли рассказать вам одну историю?
— Пожалуйста, дорогой сэр, — несколько нервозно отзывается старый джентльмен.
— Думаю, вам она будет небезынтересна. Позвольте подчеркнуть, что это не более чем история. — Собеседник кивает. — Очень хорошо. Предположим, выполняя свои профессиональные обязанности, я столкнулся с тем, что мой клиент очень старается не быть обнаруженным. Предположим, я узнал, от кого прячется клиент, узнал и о двух сторонах, что ищут его — а вернее ее, поскольку это леди — так же усердно, как она скрывается. И обе эти стороны жаждут друг друга опередить.
Мистер Клоудир успел выпрямиться и внимательно смотрит на гостя. Он собирается заговорить, но мистер Сансью жестом его останавливает.
— Будьте добры, потерпите, дорогой сэр. Предположим, я уговорил клиентку вложить весь ее незначительный капитал…
Мистер Клоудир судорожно втягивает в себя воздух. Адвокат продолжает:
— …в, скажем, многообещающее предприятие, которое, ввиду неожиданных обстоятельств, к несчастью провалилось. Я добился, чтобы она, пытаясь выпутаться из затруднений, подписала вексель на пятьсот фунтов. Предположим далее: мне стало известно, что некий весьма респектабельный и состоятельный джентльмен — близкое подобие вас самого — принадлежит к тем, кто ее разыскивает. Предположим, я узнал, что она владеет неким документом, и угадал, что этот джентльмен желает его заполучить. И еще: я узнал, что этот джентльмен вовлечен в судебный процесс, в котором поставлена на карту обширная земельная собственность, и документ имеет отношение к этому процессу. Итак, если предположить, что все это правда, не желаете ли вы, мистер Клоудир, что-нибудь мне сказать?
— Есть у нее ребенок? — выдавливает из себя старый джентльмен.
— Изумлен тем, что в первую очередь вы задали именно этот вопрос. Ваши чувства делают вам честь, дорогой сэр. Да, есть.
Вскрикнув, старый джентльмен поднимается на ноги; стакан падает у него из рук.
Глава 22
Уход Сьюки неизбежно привел к тому, что, когда матушка не могла меня сопровождать, меня отпускали на прогулки одного. Однажды в начале июля, направляясь к деревне, я заметил незнакомца, который стоял, привалившись к дереву у «Розы и Краба». «Пришельцы» посещали Мелторп нечасто, поэтому я особенно им заинтересовался. Это был человек средних лет, в широкополой фетровой шляпе, красивом зеленом сюртуке и высоких сапогах непривычного мне фасона. Судя по платью, я принял бы его за джентльмена, но расслабленная, ленивая поза свидетельствовала о другом. Незнакомец не обратил на меня внимания, и я прошел мимо.
Все утро лил дождь, и, хотя выходил я из дома уже в ясную погоду, под ногами расплывалась грязь. Проходя по Шестнадцати Акрам Фермера Лаббенема, между Рвом и Лугами, я услышал шум трещоток и увидел мальчугана, пугавшего ворон. Латаный сюртучок и голубая шапка на нем были мокры после утреннего дождя; время от времени он потрясал тремя тяжелыми деревянными брусками на веревках (к среднему была приделана ручка). Мысль о том, что можно провести весь день одному в полях, показалась мне заманчивой. Завидуя, я махнул мальчику рукой, но он как будто меня не заметил.
Я пошел дальше, обозревая зеленые ряды молодой пшеницы и луга, уже скошенные или нетронутые, роскошно благоухающие. Поднялся на верхушку Висельного холма и повернул обратно, сделав круг по границе Лугов. Когда я вновь приблизился к Шестнадцати Акрам, мальчик стоял у живой изгороди и я разглядел, что это Гарри, брат Сьюки.
Я поздоровался; ясные голубые глаза Гарри смотрели немного угрюмо.
— Что это за малый тащился за тобой хвостом, когда ты тут проходил? — спросил он.
— Не знаю, о ком это ты.
— Вот снова он, — бросил Гарри, бешено затряс трещоткой и пошел прочь.
Удивленный, я оглянулся: сзади, в большом отдалении, показался прежний незнакомец, ковылявший беспечной походкой. Я пошел дальше, он следовал за мной по всей Хай-стрит.
Тут мне пришло в голову, что, если я зайду на почту-вкупе-с-лавкой, этим будет обозначена моя все более возрастающая роль в нашем домашнем хозяйстве. Почтмейстер, мистер Пассант, вначале заартачился, но потом согласился и, как ни странно, протянул мне, кроме письма к матушке, еще одно, адресованное Биссетт. Матушкино было надписано рукою миссис Фортисквинс и, как я предположил, заключало в себе послание от мистера Сансью. Письмо Биссетт было скреплено печатью (конверты тогда, разумеется, еще не были в ходу), рисунок которой я не смог разобрать. Изучая по дороге письмо, я побрел домой, обогнул угол напротив церкви и увидел две фигуры, в тесном соседстве стоявшие перед «Розой и Крабом». В одной я признал чужака, другая была Биссетт. Они тут же отпрянули друг от друга, незнакомец пересек дорогу и зашел на кладбище, а Биссетт направилась ко мне.
— Кто это был, миссис Биссетт? — спросил я.
— Откуда мне знать? — отрезала она. — Спрашивал, как пройти к Лугам.
— Он и сам это знает: я его там видел. — Биссетт вроде бы собиралась заговорить, но я быстро продолжил: — Для вас письмо, вот.
Она вырвала у меня письмо и сунула в корзинку.
— Не ваше дело забирать почту. Никогда этого не повторяйте, поняли?
— Это уж как распорядится моя матушка, — огрызнулся я.
— Посмотрим, что она скажет, ваша матушка. — Уже на ходу Биссетт бросила: — Мне нужно сделать покупки. Ступайте прямо домой.
Естественным ответом на это предписание было описать дугу мимо дома, по полям, к Мортсейскому лесу и так испачкать по дороге ботинки (чистка их стала теперь моей обязанностью), чтобы Биссетт это заметила. Поддержав таким образом свою честь, я пошел домой и застал матушку в общей комнате. Я отдал ей письмо, и, когда она его открыла, там, как и следовало ожидать, обнаружилось послание от мистера Сансью, с одной только краткой сопроводительной надписью от миссис Фортисквинс. По мере чтения глаза матушки округлялись от ужаса.
