Грэм Грин - Избранное
— Да, я здесь только проездом.
— Этот господин очень влиятельный человек. Хорошо бы угостить его. Ведь не унесешь же ты все с собой. Выпить можно и здесь.
— Мне бы оставить себе хоть немножко — взять домой.
— Какая разница, где пить. Я считаю, где есть стул и стакан, там и дом.
— Все-таки… — Свет опять погас, а молнии на горизонте взлетали, как занавески. Откуда-то издали сквозь москитную сетку в комнату докатились удары грома, похожие на гул, который доносится с другого конца города во время воскресного боя быков.
Нищий спросил по-дружески:
— А ты чем занимаешься?
— Да так, чем придется.
Они замолчали, прислушиваясь к шагам на деревянной лестнице. Дверь отворилась, но в темноте ничего не было видно. Чей-то голос отпустил ругательство — для порядка — и спросил:
— Кто тут? — Зажженная спичка осветила синеватую тяжелую челюсть и потухла. Движок затарахтел, и свет снова вспыхнул. Вошедший устало проговорил: — А, это ты.
— Это я.
Он был маленький, с широким не по росту, бледным лицом, одет в узкий серый костюм. Под жилетом у него выпячивался револьвер. Он сказал:
— У меня ничего нет. Ровным счетом ничего.
Нищий прошлепал через всю комнату и начал тихо и серьезно говорить что-то. За разговором он осторожно нажал босой ногой на начищенный до блеска ботинок своего собеседника. Тот испустил вздох, раздул щеки и подозрительно оглядел кровать, словно опасаясь, уж не распорядились ли тут посетители без него. Он резко проговорил, обращаясь к человеку в поношенной одежде:
— Значит, тебе нужно бренди? Из Веракруса? Это противозаконно.
— Не бренди. Бренди мне не нужно.
— А пиво, скажешь, плохо? — Поскрипывая ботинками по плиткам, он развязно, начальственно вышел на середину комнаты — губернаторский родственник! — И пригрозил: — Мне ничего не стоит тебя посадить.
Человек в поношенной одежде сказал, как и полагалось, приниженно:
— Конечно, ваше превосходительство…
— Думаешь, только мне и дела что поить каждого попрошайку, который…
— Я бы не стал вас беспокоить, но вот этот человек…
Губернаторский брат сплюнул.
— Но если вашему превосходительству угодно, я уйду…
Тот резко проговорил:
— Я человек мягкий. Всегда делаю одолжение людям… когда это в моих силах и никому не вредит. Я человек с положением, понимаешь? Спиртное получаю легально.
— Да, конечно.
— И беру за него столько, сколько оно мне самому стоит.
— Конечно, конечно.
— А не брать, так по миру пойдешь. — Ступая осторожно, точно ему жали ботинки, он подошел к кровати и откинул одеяло. — Болтать любишь? — бросил он через плечо.
— Нет, я умею держать язык за зубами.
— Болтать-то болтай, только знай кому. — В тюфяке была большая дыра; он вытащил из нее пук соломы и снова запустил туда пальцы. Человек в поношенной одежде с деланным безразличием устремил взгляд на скверик за окном, на темные глинистые берега и на мачты парусников; позади них вспыхивали молнии, гром стал слышнее.
— Вот, — сказал губернаторский брат. — Это я могу тебе дать. Хорошее бренди.
— Да мне, собственно, не бренди нужно.
— Бери, бери, что дают.
— Тогда, пожалуй, верните мне мои пятнадцать песо.
Губернаторский брат вскричал:
— Пятнадцать песо? — Нищий поторопился объяснить, что этот человек хочет купить и немножко вина, и бренди. Сидя на постели, они стали яростно торговаться вполголоса. Губернаторский брат сказал: — Вино трудно достать. Бренди две бутылки я тебе дам.
— Одну бренди, а вторую…
— Это лучшее бренди. Из Веракруса.
— Но я пью вино… Если бы вы знали, как мне хочется вина…
— Вино я получаю по дорогой цене. Сколько ты можешь еще заплатить?
— У меня осталось всего-навсего семьдесят пять сентаво.
— Тогда бери бутылку текилы.
— Нет, нет.
— Ну, давай еще пятьдесят сентаво. Бутылка большая. — Он снова начал копаться в тюфяке, вытаскивая оттуда солому. Нищий подмигнул человеку в поношенной одежде и показал, будто откупоривает бутылку и наливает вина в стакан.
— Вот, — сказал губернаторский брат. — Хочешь — бери, хочешь — нет.
— Возьму, возьму.
Губернаторский брат сразу оставил свой грубый тон. Он потер руки и сказал:
— Вечер какой душный. Дожди в этом году, наверно, рано начнутся.
— Не окажет ли мне ваше превосходительство честь выпить бренди в ознаменование моей покупки?
— Ну что ж… можно.
Нищий отворил дверь и крикнул, чтобы принесли стаканы.
— Давно я не пил вина, — сказал губернаторский брат. — Для тоста оно, пожалуй, больше подходит.
— Конечно, — сказал человек в поношенной одежде. — Как вашему превосходительству будет угодно. — С мучительным беспокойством он смотрел, как бутылку откупоривают. Он сказал: — Если позволите, я лучше выпью бренди, — и заставил себя улыбнуться кривой улыбкой, глядя на убывающее в бутылке вино.
Сидя на кровати, все трое чокнулись; нищий пил бренди.
Губернаторский брат сказал:
— Это вино моя гордость. Прекрасное вино. Самое лучшее — из Калифорнии. — Нищий подмигнул, сделал знак рукой, и человек в поношенной одежде сказал:
— Еще стаканчик, ваше превосходительство, и могу ли я порекомендовать вам… бренди.
— Бренди хорошее, но я все-таки выпью вина. — Они наполнили свои стаканы. Человек в поношенной одежде сказал:
— Я хочу взять вино домой… угощу свою старушку. Она любит пропустить стаканчик.
— И правильно делает, — сказал губернаторский брат, осушая свой стакан. — Значит, у тебя есть старушка?
— У всех у нас есть.
— Ты счастливчик. Моя умерла. — Его рука потянулась к бутылке, схватила ее. — Иной раз тоскую по ней. Я звал свою «дружок». — Он наклонил бутылку над стаканом. — С твоего разрешения?
— Пожалуйста, ваше превосходительство, — уныло проговорил человек в поношенной одежде и сделал большой глоток бренди. Нищий сказал:
— Старушка и у меня есть.
— Ну и что? — оборвал его губернаторский брат. Он откинулся к стене, и кровать под ним скрипнула. Он сказал: — Я всегда говорю, женское влияние благотворнее мужского, женщина склоняет нас к миру, добру, милосердию. В годовщину смерти моей старушки я хожу на ее могилу — с цветами.
Человек в поношенной одежде чуть не икнул, но сдержался из вежливости.
— Если бы я тоже мог…
— Но ты же сказал, что твоя мать жива.
— Я думал, вы говорите о своей бабушке.
— Что я могу о ней сказать? Я ее даже не помню.
— Я тоже.
— А я помню, — сказал нищий.
Губернаторский брат сказал:
— Ты слишком много болтаешь.
— Может, послать его, чтобы завернул бутылку? Как бы меня не увидели с ней. Я не хочу подводить ваше превосходительство.
— Подожди, подожди. Куда нам торопиться? Ты здесь желанный гость. Все, что есть в этой комнате, все к твоим услугам. Выпей вина.
— Пожалуй, бренди…
— Тогда с твоего разрешения… — Он наклонил бутылку и пролил немного вина на одеяло. — О чем это мы говорили?
— О наших бабушках.
— Нет, не о них… Я свою даже не помню. Самое первое мое воспоминание…
Дверь отворилась. Хозяин сказал:
— Начальник полиции поднимается по лестнице.
— Прекрасно. Проведите его сюда.
— А это ничего?
— Конечно. Начальник хороший человек. — Он сказал, обращаясь к своим собутыльникам: — Но на бильярде с ним держи ухо востро.
В дверях появился коренастый мужчина в фуфайке, в белых штанах и с револьвером в кобуре. Губернаторский брат сказал:
— Входи, входи. Как твои зубы? Мы тут говорим о наших бабушках. — Он резко сказал нищему: — Подвинься. Уступи место хефе.
Хефе стоял в дверях, вид у него был несколько смущенный. Он сказал:
— Так, так…
— У нас тут небольшая пирушка. Может, присоединишься к нам? Сочтем за честь.
При виде вина лицо у хефе сразу просветлело.
— Ну что ж, стаканчик… пива всегда кстати.
— Правильно. Налей хефе пива. — Нищий налил вина в свой стакан и подал его хефе. Тот сел на кровать и выпил, потом сам взял бутылку. Он сказал:
— Хорошее пиво. Очень хорошее. У вас только одна бутылка? — Человек в поношенной одежде смотрел на него, застыв от волнения.
— Увы, только одна.
— Ваше здоровье!
— Так о чем же, — спросил губернаторский брат, — мы говорили?
— О вашем первом воспоминании, — сказал нищий.
— Первое мое воспоминание… — не спеша начал хефе. — Но этот господин ничего не пьет.
— Я выпью бренди — немножко.
— Ваше здоровье!
— Ваше здоровье!
— Первое, что мне запомнилось более или менее ясно, это мое первое причастие. Ах, какой душевный трепет оно вызвало! Я стоял в окружении родителей…
