Элизабет Гаскелл - Крэнфорд (Без указания переводчика)
Если миссъ Поль съ наслажденіемъ разсказывала приключеніе всѣмъ, кто ее разспрашивалъ, за-то другіе не такъ гордились своими приключеніями по части воровства. На мистера Гоггинса, доктора, напали у собственной его двери два разбойника и такъ сильно зажали ему ротъ, что обобрали его, покуда онъ успѣлъ дернуть за колокольчикъ, а служанка отворить дверь. Миссъ Поль была увѣрена, что это воровство совершили именно тѣ люди, которыхъ она видѣла; она отправилась въ этотъ же самый день сначала показать свои зубы, а послѣ разспросить мистера Гоггинса о воровствѣ. Затѣмъ она пришла къ намъ и мы услышали то, что она знала изъ вѣрнаго источника. Мы не оправились еще отъ смятенія, причиненнаго намъ происшествіемъ прошлаго вечера.
— Ну, вотъ! сказала миссъ Поль, садясь съ рѣшимостью особы, которая привела въ порядокъ свои мысли о природѣ, жизни и свѣтѣ (а такіе люди никогда не ходятъ тихой походкой и никогда не садятся безъ шуму). Ну, миссъ Мэтти, мужчины всегда будутъ мужчинами. Каждый желаетъ прослыть Самсономъ и Соломономъ вмѣстѣ, слишкомъ-сильнымъ, чтобъ быть побѣжденнымъ, слишкомъ-мудрымъ, чтобъ быть перехитреннымъ. Если вы примѣтили, то они всегда предвидятъ происшествія, хотя никогда не предостерегутъ прежде; отецъ мой былъ мужчина и я знаю этотъ полъ очень-хорошо.
Она едва переводила духъ, говоря эту рѣчь, и мы рады были дополнить послѣдовавшую затѣмъ паузу, но не знали навѣрно, что сказать и какой мужчина внушилъ это разглагольствованіе; поэтому мы только согласились вообще, важно покачавъ головою и тихо прошептавъ:
— Конечно, понять ихъ весьма-трудно.
— Теперь подумайте только, сказала она: — я подвергалась опасности потерять одинъ изъ своихъ послѣднихъ зубовъ, потому-что всегда зависишь отъ зубнаго врача, и я по-крайней-мѣрѣ всегда льщу имъ, пока не освобожу свой ротъ изъ ихъ лапъ. А мистеръ Гоггинсъ на этотъ счетъ совершенный мужчина и не признается, что его обокрали въ прошлую ночь.
— Не обокрали! воскликнули мы хоромъ.
— Ужь не говорите! вскричала миссъ Поль, досадуя, что мы могли быть обмануты хоть одну минуту. — Я вѣрю, что его обокрали, именно, какъ мнѣ разсказывала Бетти, а ему стыдно признаться: разумѣется, вѣдь глупо позволить себа обокрасть у собственной своей двери; смѣю сказать, онъ чувствуетъ, что обстоятельство такого рода не можетъ возвысить его въ глазахъ крэнфордскаго общества и ему хочется это скрыть; но не слѣдовало бы обманывать меня и говорить, что я вѣрно слышала преувеличенный разсказъ о покражѣ четверти баранины, которую, кажется, украли у него на прошлой недѣлѣ. Онъ имѣлъ дерзость прибавить, что полагаетъ, будто баранину утащила кошка. Я не сомнѣваюсь, что это смастерилъ тотъ ирландецъ, переодѣтый женщиной, что шпіонилъ вокругъ моего дома, разсказывая исторію о дѣтяхъ, умирающихъ съ голода.
Осудивъ надлежащимъ образомъ недостатокъ искренности, доказанной мистеромъ Гоггинсомъ и побранивъ мужчинъ вообще, взявъ Гоггинса за ихъ представителя и типъ, мы воротились къ предмету, о которомъ говорили передъ приходомъ миссъ Поль, а именно, возможно ли, въ настоящемъ положеніи разстройства нашего края, отважиться принять приглашеніе, полученное миссъ Мэтти отъ мистриссъ Форрестеръ пожаловать, по обыкновенію, отпраздновать день ея свадьбы, откушавъ у ней чай въ пять часовъ и поигравъ послѣ въ преферансъ. Мистриссъ Форрестеръ говорила, что проситъ насъ съ нѣкоторой робостью, потому-что дороги были, какъ она опасалась, несовсѣмъ-безопасны. Но она намекала, что, можетъ-быть, кто-нибудь изъ насъ возьметъ портшезъ, а другія, идя шибко, могли бы идти наровнѣ съ носильщиками и такимъ образомъ мы можемъ всѣ безопасно прибыть на Верхнюю Площадь въ предмѣстьи города. (Нѣтъ, это слишкомъ-громкое выраженіе: это не предмѣстье, а небольшая груда домовъ, раздѣленныхъ отъ Крэнфорда темнымъ, уединеннымъ переулкомъ, длиною въ добрую сотню саженъ). Не было сомнѣнія, что подобное же посланіе ожидало миссъ Поль дома; поэтому посѣщеніе ея было очень-кстати и дало намъ возможность посовѣтоваться. Намъ всѣмъ скорѣе хотѣлось отказаться отъ приглашенія, но мы чувствовали, что это будетъ невесьма-вѣжливо въ-отношеніи мистриссъ Форрестеръ, которая будетъ предоставлена уединенному размышленію о своей невесьма-счастливой и благополучной жизни. Миссъ Мэтти и миссъ Поль много уже лѣтъ посѣщали ее въ этотъ день, и теперь храбро рѣшились прибить знамя къ мачтѣ, презрѣть опасностями Мрачнаго Переулка скорѣе, нежели измѣнить своему другу.
Но когда наступилъ вечеръ, миссъ Мэтти — въ портшезѣ присуждено было отправиться ей, такъ-какъ у ней былъ насморкъ — прежде чѣмъ тамъ скрылась, умоляла носильщиковъ, что бъ ни случилось, не убѣгать и не бросать ея, заключенную въ портшезѣ, на убійство; но и послѣ ихъ обѣщаній я видѣла, какъ черты ея приняли суровое выраженіе и какъ сквозь стекло она меланхолически и зловѣщимъ образомъ кивнула мнѣ головой. Однако мы прибыли благополучно, только немного-запыхавшись, потому-что каждая изъ насъ старалась наперерывъ пройдти скорѣе мрачный переулокъ, и я боюсь, что бѣдную миссъ Мэтти порядочно перетрясли.
Мистриссъ Форрестеръ сдѣлала необыкновенныя приготовленія въ признательность за то, что мы явились къ ней, несмотря на такія опасности. Обычныя формы аристократическаго невѣдѣнія касательно того, что пришлетъ ей служанка, были исполнены, и гармонія, и преферансъ, казалось, должны были составлять программу вечера, еслибъ не начался интересный разговоръ, который, не знаю какимъ образомъ, но, разумѣется, имѣлъ отношеніе къ ворамъ, тревожившимъ крэнфордскія окрестности.
Преодолѣвъ опасность мрачнаго переулка и, слѣдовательно, имѣя репутацію храбрости и также, смѣю сказать, желая выказать себя выше мужчинъ (то-есть мистера Гоггинса) по части искренности, мы начали разсказывать наши личныя опасенія и особенныя предосторожности, принятыя каждой изъ насъ. Я призналась, что особенно опасалась глазъ, обращенныхъ на меня и, сверкавшихъ изъ какой-то тусклой плоской поверхности; и еслибъ я осмѣлилась подойдти къ зеркалу, когда я пугаюсь, я непремѣнно перевернула бы его, изъ опасенія увидѣть глаза, устремленные на меня изъ мрака. Я видѣла, какъ миссъ Мэтти усиливалась сдѣлать признаніе; наконецъ оно явилось. Она призналась, что съ тѣхъ еще поръ, когда была дѣвочкой, ей всегда было страшно, чтобъ ее не поймалъ за ногу, когда она ложилась въ постель, кто-нибудь спрятанный подъ кроватью. Она сказала, что, когда была моложе и проворнѣе, обыкновенно прыгала въ постель вдругъ обѣими ногами; но это было непріятно Деборѣ, которая, тщеславилась тѣмъ, что граціозно ложилась на постель, и вслѣдствіе этого миссъ Мэтти перестала прыгать. Но теперь прежній страхъ часто къ ней возвращался, особенно съ-тѣхъ-поръ, какъ на домъ миссъ Поль было сдѣлано нападеніе (мы наконецъ увѣрили себя, что нападеніе было сдѣлано). Однакожь невесьма-пріятно смотрѣть подъ постель и, пожалуй, еще увидѣть спрятаннаго мужчину, уставившаго на васъ огромное, свирѣпое лицо. Поэтому миссъ Мэтти придумала вотъ что. Я уже примѣтила, что она приказала Мартѣ купить мячикъ, точно такой, какимъ играютъ дѣти, и каждый вечеръ подкатывала этотъ мячикъ подъ постель; если онъ перекатывался на другую сторону, то все было благополучно, если нѣтъ, она старалась всегда держать руку на снуркѣ колокольчика и быть готовой кликнуть Джона и Гэрри, какъ-будто надѣясь, что на зовъ ея прибѣгутъ мужчины.
Мы всѣ одобрили эту замысловатую выдумку и миссъ Мэтти погрузилась въ безмолвное удовольствіе, бросивъ взглядъ на мистриссъ Форрестеръ и какъ-бы спрашивая, какая у васъ особенная слабость?
Мистриссъ Форрестеръ смотрѣла искоса на миссъ Поль и пыталась перемѣнить разговоръ. Она разсказывала, что наняла мальчика изъ сосѣдней избушки, и обѣщалась давать его родителямъ сто-двѣнадцать пудовъ угля на Рождество, а ему ужинъ каждый вечеръ за то, чтобъ онъ приходилъ къ ней на ночь. Она дала ему наставленіе насчетъ его обязанности, когда онъ пришелъ въ первый разъ, и найдя его понятливымъ, вручила ему шпагу майора (ея покойнаго супруга) и научила класть ее бережно подъ подушку на ночь, обернувъ остріемъ къ изголовью. Онъ былъ мальчикъ преострый, она была увѣрена, потому-что, увидѣвъ треугольную шляпу майора, сказалъ, что еслибъ могъ носить ее, то навѣрно былъ бы въ-состояніи каждый день перепугать двухъ англичанъ или четырехъ французовъ. Но она снова растолковала ему, что нечего терять время, надѣвая шляпу, или что бъ тамъ ни было, но что, если онъ услышитъ шумъ, то долженъ броситься туда съ обнаженной шпагой. На мое замѣчаніе, что не случилось бы чего изъ такихъ убійственныхъ и неразборчивыхъ наставленій и какъ бы онъ не кинулся на Дженни, когда она вставала рано для стирки, и не убилъ ее прежде, чѣмъ увидитъ, что это не французъ, мистриссъ Форрестеръ сказала, что она не полагаетъ этого возможнымъ, потому-что мальчикъ спитъ очень-крѣпко и вообще его надо хорошенько растолкать или облить водой, прежде чѣмъ могутъ разбудить утромъ. Она иногда думаетъ, что такой глубокій сонъ происходитъ отъ сытнаго ужина; дома онъ почти умиралъ съ голода, а она приказываетъ Дженни хорошенько кормить его на ночь.
