Бут Таркингтон - Великолепные Эмберсоны
— Она принимает всё так близко к сердцу, — заметил он приглушенным голосом, так как одновременно с этим вытирал лицо. — Она когда-нибудь оправится? Я-то думал, тетя обрадуется, если мы отдадим ей страховку… целиком отдадим, безо всяких условий. А она выглядит как тысячелетняя старуха!
— Иногда она всё-таки больше похожа на девочку, — сказала мама.
— Но случалось ли такое после смерти отца?
— Изредка, — задумчиво сказала Изабель. — Ей станет лучше, только время пройдет.
— Времени следует поторопиться, по-моему, — выдал Джордж и вернулся к себе в комнату.
Когда они спустились, он объявил, что салат из семги, холодная говядина, сыр и пирог, выставленные на стол Фанни, не пожелавшей беспокоить прислугу, вполне приемлемы. Путешествие утомило Изабель, она не съела ни крошки, но с тихим удовольствием наблюдала за хорошим аппетитом сына и рассказывала золовке о церемонии вручения диплома. Наконец она поцеловала обоих на прощание — при этом Джорджа она поцеловала в затылок, чтобы не отрывать от еды, — и оставила тетю наедине с племянником.
— Бледность никогда не была ей к лицу, — рассеянно сказала Фанни после ухода Изабель.
— Чё говоришь, теть Фанни?
— Ничего. Кажется, мама с тобой развлекалась? Много выходили?
— Разве такое возможно? — весело спросил Джордж. — В трауре она, конечно, ничего такого не делала, просто сидела и смотрела. Да и Люси, кстати, тоже.
— Наверное, — согласилась тетя. — Как Люси добралась до дома?
Джордж удивленно посмотрел на нее.
— Тем же поездом, что и мы, конечно.
— Я не о том, — объяснила Фанни. — С вокзала. Вы ведь сначала завезли ее, а после поехали к себе?
— Нет. Она, разумеется, поехала домой с отцом.
— Понимаю. Значит, Юджин приезжал на вокзал вас встречать?
— Нас встречать? — повторил Джордж, возобновляя атаку на рыбный салат. — Такое возможно?
— Не знаю, о чем ты, — устало ответила Фанни печальным тоном, который уже вошел у нее в привычку. — Не видела его с самого отъезда твоей мамы.
— Естественно, — сказал Джордж. — Он был на Востоке.
Тут глаза Фанни широко распахнулись.
— Ты его видел?
— Естественно, мы ведь вместе возвращались домой!
— Вот как! — резко отозвалась она. — Он был с вами все эти дни?
— Нет, только в поезде и последние три дня до отъезда. Его притащил дядя Джордж.
Фанни вновь прикрыла глаза и сидела молча, пока Джордж не отодвинулся от стола и не зажег сигарету, показывая, как он доволен едой.
— Хозяйка ты хорошая, — благодушно сказал он. — Знаешь, как подать красиво и чтоб на вкус было хорошо. Вряд ли ты долго останешься одинока, если городские холостяки и вдовцы просто заметят…
Фанни не слушала его.
— Это немного странно, — сказала она.
— Что странно?
— Твоя мама не упомянула, что мистер Морган был с вами.
— Наверно, просто не посчитала важным, — беззаботно заметил Джордж, а так как настроение у него было замечательное, он решил, что безобидное поддразнивание может немного развеселить расстроенную тетю. — Скажу я тебе кое-что по секрету, — серьезно произнес он.
Она изумленно уставилась на него:
— Что?
— Ну, мне показалось, что мистер Морган большую часть времени выглядел рассеянным, а одевался гораздо элегантнее, чем обычно. Дядя Джордж сказал, что дела на автозаводе идут как нельзя лучше, а еще была победа в гонках! И я не удивлюсь, если паренек всего-то и ждал, пока накопит деньжат, чтоб сделать предложение.
— Какой "паренек"?
— Паренек Морган, — засмеялся Джордж. — Чесслово, теть Фанни, я ничуть не удивлюсь, если на днях ему захочется переговорить со мной, чтоб сказать, что его намерения благородны, и попросить разрешения ухаживать за тобой. И что мне ему ответить?
Фанни разрыдалась.
— Господи! — воскликнул Джордж. — Это ж только шутка. Я не хотел…
— Отстань, — безжизненно сказала она и, задыхаясь от рыданий, встала и начала убирать со стола.
— Ну, теть Фанни…
— Просто отстань.
— Я ж плохого не хотел, теть Фанни! — Джордж растерялся. — Я ж не знал, что тебя это так ранит.
— Шел бы ты спать, — уныло сказала она, не переставая плакать и прибираться.
— Ладно тебе, поживем — увидим, — настаивал он. — А со стола завтра уберет прислуга.
— Нет.
— Почему нет?
— Отстань.
— О господи! — простонал Джордж, направляясь к двери. Там он обернулся: — Слушай, тетя Фанни, зря ты всю эту уборку затеяла. Зачем нам дворецкий и три горничные, если…
— Просто уйди.
Он послушался, но даже на лестнице до него доносилось жалкое завывание из столовой.
— Вот ведь! — проворчал он, заходя к себе и думая, как сложно жить с человеком, настолько остро реагирующим на невинные шутки. Тихонько насвистывая себе под нос, он подошел к окну и посмотрел на темную громадину особняка деда. Наверху горел свет; наверно, только что прибывший дядя разговаривал там с Майором.
Джордж перевел взгляд на газон и заметил что-то непонятное, не виденное им прежде. Кажется, это были бесформенные кучи земли, но, не придав этому значения, он подумал, что что-то не так с канализацией или водопроводными трубами, поэтому всё и раскопали. Он надеялся, что ремонт долго не продлится, он же терпеть не может, когда ямы и грязь обезображивают лужайку, пусть и временно. Особо не тревожась, он задернул шторы, зевнул и начал раздеваться, оставив все вопросы до утра.
Но утром он совершенно забыл об этом и отдернул занавески, впуская в комнату свет, ни разу не взглянув вниз. Одевшись, он случайно подошел к окну и скользнул взглядом по двору. Его словно стукнуло током, и от негодования он проревел что-то невнятное. Выбежав из комнаты и скачками преодолев лестницу, он вырвался на крыльцо и поближе рассмотрел раскуроченный газон, выпаливая ругательства в безоблачное летнее небо, которому, впрочем, было всё равно. Между особняками мамы и деда выкопали котлованы под фундаменты для пяти новых домов в нескольких футах друг от друга. Их уже обкладывали, и весь газон был в поддонах с кирпичом, штабелях бревен, кучах песка и емкостях с раствором.
Было воскресенье, но рабочих, виновных в безобразиях, это не останавливало, а появление Джорджа даже позабавило их. Разъяренный оратор всё не прекращал монолог, и с одной из площадок к нему вышел джентльмен в комбинезоне и одарил внимательным взглядом.
— Легче не стало, племянничек? — с интересом спросил он. — В детстве ты словечек, гляжу, поднахватался — давненько я их не слышал, думал, они успели устареть.
— А кто бы не ругался? — спросил разгневанный Джордж. — Черт побери, о чем дед думает, допуская такое?
— По моему личному мнению, — спокойно ответил Эмберсон, — он думает о том, как повысить доходность участка, сдавая дома в аренду.
— Господи, других способов повысить доходность нет что ли?
— Господи, сам не видишь, что нет?
— Это отвратительно! Это же чертова деградация! Это преступление!
— Не знаю, что в этом преступного, — сказал дядя, перешагивая через валяющиеся доски и подходя поближе. — Хотя такое решение может оказаться ошибочным. Твоя мама попросила не говорить тебе до приезда, боясь испортить праздник в университете. Так не хотела расстраивать тебя.
— Расстраивать! О господи, надо думать, что я расстроюсь. Он впадает в детство. Как ты-то допустил такое, тысяча ч…
— Пусть лучше будет тысяча ангелов, Джордж, всё-таки воскресенье. Ну, лично я думаю, что решение ошибочно.
— А я про что?
— Да, — сказал он. — Лично я хотел, чтобы вместо этих домов здесь стоял один многоквартирный дом.
— Многоквартирный дом! Здесь?
— Да, я хотел сделать так.
Джордж в отчаянии сомкнул руки в замок.
— Многоквартирный дом! О господи!
— Не переживай! Твой дедушка меня не послушал, но однажды он пожалеет об этом. Ему кажется, что люди не захотят жить в жалких квартирках, если смогут получить целый дом с газоном и задним двором. Говорит, многоквартирные дома в этом городе не приживутся, клянется, что это просто мода и они опустеют, как только перестанут быть в диковинку. Поэтому наотрез отказался строить такой.
— Старик становится жадным?
— Это едва ли! Сам знаешь, сколько он отдал Сидни и Амелии!
— Я, конечно, не говорю, что он скряга, — сказал Джордж. — Бог свидетель, сколько он дает маме и мне, но почему он просто не продал что-то или не придумал чего-то в этом роде?
— Кстати, — холодно ответил Эмберсон, — по-моему, он время от времени кое-что распродает.
— Господи, это-то зачем? — воскликнул Джордж.
— Чтобы получить наличность, — тихо сказал дядя. — Как я понимаю.
— Ты ведь шутишь… или пытаешься пошутить!
— Лучше думай так., - примирительным тоном сказал Эмберсон. — Воспринимай всё как шутку… а пока, если ты не позавтракал…
