Чарльз Ливер - Семейство Доддов за границей
Сказать ли, милый Томъ? у меня дурныя предчувствія относительно болѣзни мистриссъ Д. Подозрѣваю истинность этой болѣзни. Вчера вечеромъ, проходя черезъ переднюю, слышалъ ея хохотъ, такой веселый, свѣжій, какой рѣдко услышишь и отъ здороваго человѣка, хотя всего за два часа передъ тѣмъ она посылала за хозяиномъ, прося засвидѣтельствовать ея завѣщаніе. Правда, она какъ только вздумаетъ залечь въ постель, такъ и дѣлаетъ завѣщаніе — это у ней заведено; но въ нынѣшній разъ дѣло пошло далѣе: она торжественно прощалась со всѣми нами; я спасся только тѣмъ, что лежалъ закутанный одѣялами «подъ вліяніемъ», какъ выражаются доктора «тартаризированной антимоніи», которую принималъ передъ этимъ по приказанію своей больной, для удостовѣренія, что «это не ядъ». Если долго прійдется мнѣ служить пробнымъ камнемъ — не выдержу, милый Томъ — лопну.
Правдиваго слова отъ лекарей не жду; не такъ простъ. Докторъ, который лечитъ твою жену, всегда смотритъ на тебя какъ на природнаго врага. Если онъ человѣкъ благовоспитанный, онъ соблюдаетъ всю дипломатическую любезность съ тобою; но правды, откровенности не думай искать въ немъ. Онъ помнитъ, что состоитъ при непріятельскомъ лагерѣ.
Исписалъ весь листъ и только теперь замѣтилъ, что не отвѣчалъ ни на одинъ изъ вашихъ вопросовъ о хозяйственныхъ дѣлахъ; но, въ-сущности, не больше было бъ толку, еслибъ и отвѣчалъ. Ирландскія наши дѣла идутъ своимъ порядкомъ, сколько мы ни хлопочи. Мнѣ даже приходитъ въ голову, не такъ ли должно и намъ вести ихъ, какъ нашъ землякъ гонитъ свою свинью: ставитъ ее головой на югъ, если въ городъ надобно вести ее на сѣверъ.
Если Туллиликнеслеттерли приходится продавать, постарайтесь продать поскорѣе; потому-что, если затянется дѣло до ноября, тамошніе молодцы непремѣнно кого-нибудь подстрѣлятъ; отъ этого и цѣна помѣстью много упадетъ. Манчестерскимъ трусамъ довольно одного тычка, чтобъ перепугаться. А еслибъ они имѣли самомалѣйшее понятіе о теоріи вѣроятностей, то знали бы, что участокъ, на которомъ ужь застрѣлили человѣка, на много лѣтъ становится самымъ безопаснѣйшимъ мѣстомъ: его чередъ ужь отведенъ.
Постарайтесь уговорить вашего англичанина взять Додсборо въ аренду и на слѣдующій годъ. Скажите ему, что Ирландія улучшается, цѣны хлѣба возвышаются и проч. Если онъ соболѣзнуетъ о несчастныхъ ирландцахъ, разсказывайте ему, что они отстаютъ отъ своего невѣжества, лѣности и т. д.; если онъ начитался Times и находитъ ирландцевъ безнадежнымъ народомъ, скажите ему, что они всѣ эмигрируютъ, что черезъ три года въ Ирландіи не останется ни одного Патрика, ни одной картофелины. Старикъ Физгиббонъ говаривалъ: «эхъ, еслибъ только дали сто фунтовъ, можно бы защищать которую угодно сторону!»
Постараюсь переколотиться наличными еще двѣ-три недѣли; но къ тому времени пожалуйста пришлите мнѣ сколько-нибудь.
Вашъ вѣрнѣйшій и преданнѣйшій
Кенни Дж. Доддъ.
ПИСЬМО II
Джемсъ Доддъ къ Роберту Дулэну, Е. В., въ Trinity College, въ Дублинъ.
Люттихъ. Вторникъ, вечеръ. Милый Бобъ,Тысячу разъ прошу извиненія за то, что не отвѣчалъ на два послѣднія письма твои. Не заключай изъ этого, пожалуйста, чтобъ я не интересовался съ искреннѣйшимъ участіемъ всѣми подробностями о твоихъ дѣлахъ и тебѣ самомъ — нѣтъ: я выпилъ двѣ бутылки рейнвейна во славу твоихъ ученыхъ призовъ и назвалъ свою англизированную лошадь «Бобъ» — тебѣ въ честь; жаль только, что мой «Бобъ» не кавалеръ, а дама; ну, да это не бѣда.
А мое существованіе со времени послѣдняго письма было наполнено превратностями: похоже на шахматную доску, только черныхъ клѣтокъ больше, нежели другихъ. На брюссельской скачкѣ мнѣ «сильно не повезло»; проигралъ еще въ экарте тысячу двѣсти фунтовъ и претерпѣлъ нѣсколько гадкихъ непріятностей, возникшихъ отъ слишкомъ-щедраго пусканія въ ходъ моихъ рукоприкладствъ. Но, такъ или иначе, кончилось тѣмъ, что мой старикъ раскошелился, и хоть штука вышла-было нешуточная, но теперь мы, надѣюсь, перебрались черезъ крутизны, такъ-что передъ нами разстилаются злачные луга, и дѣло можетъ идти безъ задоринки.
Главнѣйшая непріятность состояла въ томъ, что нашъ корабль, «лишенный мачтъ, ободранный скалами», буря загнала на цѣлыя три недѣли въ узкую гавань. Матушка воспользовалась этимъ временемъ, чтобъ проѣхаться по фармакопеѣ. На самомъ дѣлѣ особенной болѣзни съ нею не было, а только то, что мы оставили Брюссель подъ вліяніемъ невыгодныхъ впечатлѣній, и пріѣхали сюда «выпустить паръ», поохолодѣть до приличнаго градуса. Для сокращенія бюджета мѣсто выбрано недурное: мы здѣсь имѣемъ квартиру, столъ и прислугу на выгодныхъ условіяхъ; но городъ страшно скученъ, и единственное развлеченіе, доступное здѣсь — бродить по жестянымъ фабрикамъ и смотрѣть, какъ дѣлаютъ патентованные болты.
Я не выхожу изъ своей комнаты отъ завтрака до самаго обѣда. Французскій учитель приходитъ ко мнѣ въ одиннадцать и сидитъ до четырехъ — вотъ какое прилежаніе! подумаетъ иной, услышавъ это; именно такъ и думаетъ мой старикъ. Но истинное положеніе дѣла не столь сурово. Офицеръ старой наполеоновской гвардіи, взявшійся учить меня военнымъ наукамъ и математикѣ, въ-сущности старый парикмахеръ, съ цирюльничьимъ искусствомъ соединяющій почетныя обязанности лакея и полицейскаго шпіона, а при случаѣ принимающійся и за преподаваніе, когда счастье пошлетъ ему такого глупаго англичанина, который не можетъ замѣтить его плутовства. Мой старикъ слышалъ о немъ отъ содержателя гостинницы и взялъ за дешевизну. Вотъ какая особа капитанъ де-ла-Бурдоне, каждое утро козыремъ вбѣгающій по нашей лѣстницѣ, съ почетнымъ легіономъ въ петлицѣ и парикмахерскими щипцами въ карманѣ, потому-что, видя неспособность его украсить мою голову внутри, я ему поручаю по-крайней-мѣрѣ убирать ее снаружи.
Надобно сказать тебѣ, милый Бобъ, что негодяя, подобнаго де-ла-Бурдоне, я еще не видывалъ, и онъ сообщилъ мнѣ такое множество пошлостей, что прежде я не зналъ и половины. Ему извѣстны всѣ городскіе скандалы и сплетни; онъ разсказываетъ ихъ съ восхитительнымъ букетомъ. Я ужь пользовался его услугами по разнымъ дѣламъ, и потому мы связаны самыми тѣсными обязательствами. Вчера онъ принесъ мнѣ письмо лорда Джорджа, только-что пріѣхавшаго сюда и разсудившаго не видѣться со мною, пока не сдѣлаетъ визита отцу. Мнимый де-ла-Бурдоне состоялъ нѣкогда лакеемъ при лордѣ Дж. и, если не ошибаюсь, былъ главнымъ менторомъ его чужеземныхъ похожденій.
Лордъ Дж. велъ себя въ моихъ кляузахъ истинно-подружески. Онъ привезъ мнѣ изъ Брюсселя весь багажъ, который, при поспѣшномъ отступленіи, считалъ я доставшимся въ руки непріятеля. Гнѣдая кобыла, двѣ упряжи для одиночной лошади, жокейское сѣдло, дамское сѣдло, три ящика платья, всѣ мои трубки и трости, лягавый песъ — все это перешло бы во владѣніе Лазаря, еслибъ лордъ Дж. не сочинилъ записи, будто-бы купилъ ихъ у меня, и не нашелъ двухъ «почтенныхъ» адвокатовъ, которые присягнули въ томъ, что продажа совершена при нихъ. Забавнѣе всего то, что Лазарь видѣлъ мошенничество насквозь, и лордъ Дж. не скрывался передъ нимъ! Самыя плутовскія продѣлки устроиваются здѣсь съ такимъ прямодушіемъ и откровенностью, что, клянусь тебѣ, нѣтъ возможности сердиться на человѣка, который тебя обираетъ. Недаромъ говорится: «что городъ, то норовъ». Въ каждой землѣ свой взглядъ на вещи.
Лордъ Дж. меня увѣдомляетъ, что назначена скачка въ городѣ, по имени Спа, въ двѣнадцати миляхъ отсюда, и что еслибъ моего «Боба» выѣздить хорошенько, онъ, или она, могъ бы сочинить для насъ хорошую потѣху съ здѣшними «благородными наѣздниками», которые, разумѣется, незавидные жокеи. Джорджъ разбилъ себѣ колѣно, потому не можетъ скакать на Бобѣ; а какъ мнѣ улизнуть на цѣлый день тайкомъ отъ старика — задача трудная. Впрочемъ, я сказалъ своему капитану, что онъ долженъ устроить это дѣло, какъ хочетъ: отчасти еще надѣюсь на него. Мой Бобъ именно такая лошадь, какая нужна здѣсь: съ виду не казиста, но хороша. Я знаю, что здѣшніе молодцы накупили себѣ отличнѣйшихъ кровныхъ лошадей въ Лондонѣ, но сами не умѣютъ ѣздить, стало-быть «Бобу» можно выиграть. Притомъ лордъ Дж., хорошо ихъ зная, говоритъ, что выставлять противъ нихъ очень-хорошую лошадь и негодится. Они дьявольски-осторожны. Съ ними, говоритъ онъ, надобно подниматься на хитрости, а на это, признаюсь, онъ мастеръ.
Если у нихъ еще найдутся охотники до скачки съ препятствіями, можно будетъ поживиться. Но этою фортуною нельзя долго пользоваться: какой — нибудь олухъ сломитъ себѣ шею — и всему конецъ.
Не буду отсылать этого письма, не досказавъ тебѣ, каковъ будетъ успѣхъ нашего плана относительно скачки. Пока обращусь къ твоимъ вопросамъ, на которые, для сокращенія дѣла, дамъ на всѣ одинъ отвѣтъ. Толковать о наукѣ, ученыхъ профессіяхъ — превосходно; но многимъ ли въ нихъ удача? Трое, четверо выйдутъ въ люди, а остальные вѣкъ сидятъ не при чемъ. Позволь сказать тебѣ, милый Бобъ, что лучше всѣхъ успѣваютъ въ жизни люди, никогда незанимавшіеся ничѣмъ, кромѣ игры и скачекъ. Вотъ, напримѣръ, Коллингвудъ нажилъ двѣсти тысячъ фунтовъ женитьбою; Уитону очистилось до тридцати тысячъ на послѣдней скачкѣ въ Дерби, и предстоитъ выиграть еще до двѣнадцати тысячъ на весеннихъ скачкахъ. Брукъ — пустоголовый Брукъ, какъ вы прозвали его въ школѣ, похаживаетъ не съ пустыми карманами, сорвавъ банкъ въ Гамбургѣ. Покажи мнѣ изъ своихъ ученыхъ знаменитостей хоть одного человѣка съ такими златыми достоинствами, какъ эти трое, по-твоему, невѣжды, милый Бобъ. Повѣрь мнѣ, правду сказалъ поэтъ:
