Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие
Мыльный подпрыгнул на стуле и уставился на нее, не моргая. То было молниеносное озарение. Помимо углубленного чтения бульварных романов, он регулярно проглядывал ежедневные газеты, и помещенная на первых полосах история о тяжелой утрате миссис Проссер не ускользнула от его внимания. На Шекспирово чело высыпали влажные бисерины. От волнения он опрокинул кофейную чашку.
��Солнышко мое! Но ведь ты, наверное, не� Ты ведь не� То есть, ты не� это�
��Во-от-вот-вот. Именно это. Увела у нее погремушки. Мыльный Моллой оказался на высоте. При мысли о том, что его собственные свершения, о коих совсем недавно он с такой гордостью распелся, триумфом супруги сведены до бури в стакане воды, сердце его не испытало ни зависти, ни досады. Всепроникающее благоговение, вот во что обратились все его чувства. Он взирал на нее с набожным умилением, не в силах уразуметь, за какие заслуги его одарили такой женой.
��Что, все-все до единой?
��Именно.
��Да ведь на них можно шар земной купить!
��Не пара тугриков. Вот так. Теперь усекаешь, почему я не хотела встречаться с Проссером?
��Почему ты раньше не сказала?
��Я же объяснила. Приберегала к твоему юбилею. Мистер Моллой задохнулся от обожания.
��Солнышко, таких, как ты, нет на всем белом свете.
��Я знала, что ты обрадуешься.
��Готов плясать на ушах. А где эти погремушки?
��Ну, они спокойно лежат в одном укромном месте,�� Долли осмотрелась вокруг.�� Кажется, уже все ушли. Давай начнем двигаться, пока нас отсюда не вытурили.
��Чем ты сейчас хочешь заняться?
��Может быть, не мешало бы заглянуть в �Селфридж�?
��Давай не будем, цыпочка.
��Мне позарез нужны новые чулки.
��Только не сегодня. Послушай, что я предлагаю,�� давай мы с тобой отправимся в �Баррибо� и� чуть-чуть передохнем. Придумаем, чем заняться.
��Где? В холле?
��В моем номере.
��В твоем � как ты сказал?
��Я там снял номер. Тебе понравится. Так уж получилось� Что с тобой, цыпочка? Почему у тебя такое лицо?
В голосе его звучала тревога, ибо взгляд жены, полный ужаса и бессилия, подсказал было ему, что креветки, камбала, курица и шедшее за ними следом французское пирожное поставили неразрешимые вопросы перед пищеварением, ослабленным тюремным пайком. Диагноз, однако, не подтвердился. Беспокойство Долли не было вызвано внутренними причинами.
��Мыльный! Неужто ты хочешь сообщить мне, что съехал из �Приусадебного мирка�?
��Ну да, конечно. Я не говорю, что сумел подняться так, как ты, но все равно я поднялся вполне прилично, а если ты вполне прилично поднимаешься, то тебе уже не пристало мотаться по пригородам. Хочется чуть-чуть шику.
��О-оо, Господи!
��Что такое? В чем дело, ластонька?
Лицо у Долли скрутилось на сторону, словно она только что проглотила какой-то кислый продукт.
��Я скажу тебе, в чем дело,�� проговорила она, испытывая, судя по всему, некоторые затруднения при артикуляции.�� Эти погремушки � в �Приусадебном мирке�.
