Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие
��Мыльный, ты � чудо!
��Да, я � ничего.
��Так мы богаты!
��Достаточно богаты, чтобы зарулить на юг Франции. Или ты предпочитаешь Ле Тукэ? Теперь самое подходящее время, а я три года там не был. В тот раз у меня все сложилось как надо. Это было перед тем, как мы поженились. Познакомился в казино с одной женщиной и продал ей целый пакет �Серебряной реки�.
��Я так и думала. Ты ведь у меня молодец! Ну просто великий человек!
��Это все для того, чтобы меня замечала ты, мамочка,�� отвечал мистер Моллой.�� Больше мне ничего не надо.
Трапеза набирала обороты, один восхитительнее другого. Подали кофе. Мыльный закурил толстую сигару и, посидев и подымив некоторое время, вдруг поразился тому, что его жена, бойкий участник любой беседы, пребывала в молчаливой задумчивости. Он устремил на нее чуть встревоженный взор.
��Что случилось, солнышко?
��Случилось?
��Ты что-то затихла.
��Так, думала.
��О чем?
Некоторое время казалось, будто она что-то решает, будто обсуждает сама с собой, не лучше ли ей сохранять молчание.
��Мыльный, я хочу тебе кое-что сообщить.
��Слушаю.
��Я не собиралась рассказывать до твоего дня рождения�
��А в чем дело?
��Приятные новости. Будешь плясать и кувыркаться. Мыльный не спускал с нее глаз. Нельзя сказать, что он был испуган, но неловкость испытывал заметную. Не относясь к страстным книгочеям, он порой с удовольствием погружался в какой-нибудь недорогой роман, и во всех без исключения бульварных романах, какие попадались ему под руку, подобные речи из уст жены могли означать лишь одно-единственное. Тонким, вздрагивающим голоском, ничуть не напоминавшим обычную сладкозвучную манеру, он вымолвил:
��Подгузники?
��Что-что?
Он затушил сигару.
��Ты вяжешь подгузники?
��Так ты подумал?..
��Ну конечно.
Долли взорвалась ликующими раскатами хохота.
��Мама родная! Да ты что!
��У тебя будет?.. У нас?..
��Милое дитя, которое целый день топает по дому? Нет уж. Никто не топнет, никто не стукнет!
Мыльный издал глубокий вздох. Чадолюбивым мужем он не был, и сейчас с души его свалилось непомерное бремя.
��Вот ведь нечистая сила, а то я уже перепугался!�� сказал он, обтирая свой прекрасный лоб носовым платком.
Долли умирала со смеху.
��Нет-нет, расслабься! Разве что немного погодя�
��Да, немного погодя,�� согласился Мыльный,�� погодя определенное время. А тогда о чем ты задумалась?
��Не знаю, все-таки мне следовало приберечь это до твоего дня рождения� Ну да ладно. Слушай меня, Мыльный. Ты помнишь, как я пару месяцев назад сказала, что собираюсь погостить недельку-другую в деревне?
��Конечно.
��Ну так вот, никакую недельку я в деревне не гостила. Знаешь, чем я на самом деле занималась?
��Чем?
��Устроилась горничной к одной даме. По фамилии Проссер.
Мыльный подпрыгнул на стуле и уставился на нее, не моргая. То было молниеносное озарение. Помимо углубленного чтения бульварных романов, он регулярно проглядывал ежедневные газеты, и помещенная на первых полосах история о тяжелой утрате миссис Проссер не ускользнула от его внимания. На Шекспирово чело высыпали влажные бисерины. От волнения он опрокинул кофейную чашку.
