Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы
Он пошел к парадной двери. Послышались незнакомые голоса, но Робер закрыл за собой дверь гостиной, и нельзя было разобрать, о чем там разговор. Через минуту-другую он вернулся За ним следовали двое мужчин.
— Вы обе пройдите, пожалуйста, в кухню, — сказал Робер. — Эти господа хотят со мной побеседовать.
— Что им нужно?
— Как раз это они и собираются мне сказать, — спокойно ответил Робер.
Женщины встали и вышли. Лидия украдкой глянула на мужа. Казалось, он ничуть не волнуется. Нельзя было не догадаться, что эти незваные гости — сыщики. Мадам Берже оставила дверь кухни открытой, надеялась услышать какой пойдет разговор, но через коридор и из-за закрытой двери слов было не разобрать. Чуть не час длилась беседа, потом дверь отворили.
— Лидия, поди принеси мне пиджак и ботинки, — крикнул Робер. — Эти господа хотят, чтоб я пошел с ними.
Он сказал это беспечно, весело, словно по-прежнему был в себе уверен, но у Лидии упало сердце. Она пошла наверх за его вещами. Мадам Берже не произнесла ни слова. Робер переменил пиджак, переобулся.
— Я вернусь через час-другой, — сказал он. — Но вы ложитесь, не ждите меня.
— Куда ты? — спросила мать.
— Они хотят, чтоб я прошел в комиссариат. Полицейский комиссар думает, я могу пролить кое-какой свет на убийство бедняги Тедди Джордана.
— Какое это имеет отношение к тебе?
— Просто я, как и многие другие, его знал.
Робер ушел с двумя сыщиками.
— Собери-ка со стола и помоги мне вымыть посуду, — сказала мадам Берже.
Они все вымыли и убрали. Потом сели по обе стороны кухонного стола и принялись ждать. Не разговаривали. Избегали смотреть друг другу в глаза. Бесконечно долго они так сидели. Зловещую тишину нарушал лишь бой часов-кукушки в коридоре. Когда пробило три, мадам Берже поднялась.
— Сегодня он не вернется. Давай ляжем.
— Я не усну. Лучше посижу здесь.
— Что толку? Только зря жечь электричество. У тебя ведь найдется какое-нибудь снотворное? Возьми парочку таблеток.
Лидия со вздохом поднялась. Мадам Берже хмуро на нее посмотрела и сердито выпалила:
— Нечего вешать нос, будто настал конец света. Нет у тебя причин киснуть. Ничего такого Робер не сделал, ему ничто не грозит. Уж и не знаю, что ты подозреваешь.
Лидия не ответила, но во взгляде, которым она посмотрела на мадам Берже, такая была боль, что та опустила глаза.
— Иди ложись, иди ложись! — сердито крикнула она.
Лидия вышла, поднялась в спальню. Всю ночь не смыкала она глаз, ждала Робера, но он не вернулся. Когда утром она сошла вниз, оказалось, мадам Берже уже выходила купить газеты. Убийство Джордана все еще занимало первые полосы, но сообщений об аресте там не было; полицейский комиссар продолжал расследование. Едва выпив кофе, мадам Берже ушла из дому. И вернулась уже только в одиннадцать. При виде мрачного лица свекрови у Лидии упало сердце.
— Ну что?
— Ничего не хотят говорить. Я связалась с адвокатом, и он пошел в полицию.
Они заканчивали свой жалкий обед, и тут в дверь позвонили. Лидия открыла, на пороге стоял полковник Легран и с ним человек, которого она видела впервые. За ними оказались еще двое мужчин — она сразу узнала в них тех полицейских, что приходили накануне вечером, — и женщина с суровым лицом. Полковник Легран спросил, нельзя ли видеть мадам Берже. Она в тревоге уже подошла к дверям кухни, и, увидев ее, человек, что пришел с полковником, протиснулся мимо Лидии.
— Это вы мадам Леонтин Берже?
— Я.
— Я Лукас, полицейский комиссар. У меня ордер на обыск вашего дома. — Он протянул бумажку. — Ваш сын, Робер Берже, уполномочил полковника Леграна представлять его интересы во время обыска.
— Почему вам понадобился обыск в моем доме?
— Надеюсь, вы не станете препятствовать мне исполнить мой долг?
Она бросила на комиссара гневный, презрительный взгляд.
— Раз у вас есть ордер, я не вправе вам препятствовать.
Комиссар в сопровождении полковника и обоих сыщиков поднялся по лестнице, а их спутница осталась в кухне с мадам Берже и Лидией. Наверху были две комнаты, одна, довольно большая, служила спальней Роберу с женой, другая поменьше, там он спал холостяком. Еще там была ванная с газовой колонкой. Незваные гости провели там чуть не два часа, и когда комиссар сошел вниз, он держал в руках сумочку Лидии.
— Откуда она у вас? — спросил он.
— Муж подарил.
— Откуда она у него?
— Он купил у женщины, которая осталась без денег.
Комиссар испытующе на нее посмотрел. Заметил часы: на руке, показал на них и спросил:
— Это тоже подарок мужа?
— Да.
Больше он ничего не сказал. Положил сумочку и присоединился к остальным, прошедшим в сдвоенную комнату, часть которой служила столовой, а часть — гостиной. Но через минуту-другую хлопнула входная дверь. Лидия выглянула из окна и увидела, что один из полицейских направился к воротам, сел в стоящий у обочины автомобиль и уехал. С внезапным дурным предчувствием она посмотрела на красивую сумочку. Вскоре, чтобы произвести обыск в кухне, Лидию и мадам Берже пригласили перейти в гостиную. Там все было вверх дном. Обыск явно был тщательным. Снятые гардины валялись на полу. Взгляд мадам Берже упал на них, она вздрогнула, хотела было что-то сказать, однако заставила себя промолчать. Но когда немного погодя, выйдя из кухни, мужчины прошли через садик к флигелю, она не удержалась, подошла к окну, посмотрела им вслед. Лидия заметила, что она дрожит, и испугалась, вдруг оставшаяся с ними женщина тоже это заметит. Но та лениво листала газету автолюбителя. Лидия подошла к окну, взяла свекровь за руку. Но не решилась шепнуть, что опасности нет. Когда мадам Берже увидела, как во флигеле содрали с окна желтые камчатные гардины, она судорожно стиснула руку Лидии. И Лидия только могла попытаться ответным пожатием показать, что бояться нечего. Мужчины пробыли во флигеле почти так же долго, как наверху.
Тем временем вернулся полицейский, который уезжал. Скоро он опять прошел к автомобилю и достал оттуда две лопаты. Двое младших чинов, под присмотром полковника Леграна, стали вскапывать цветочную клумбу. Комиссар вошел в гостиную.
— Вы не возражаете, если эта женщина вас обыщет?
— Не возражаю.
— Не возражаю.
Он повернулся к Лидии.
— Тогда, может быть, мадам пройдет с ней в свою комнату.
Наверху Лидия поняла, почему они оставались здесь так долго. Казалось, в комнате рылись грабители. На кровати валялась одежда Робера, и Лидия догадалась, что каждую вещь подвергли весьма тщательному осмотру. Наконец тяжкое испытание окончено, комиссар принялся задавать Лидии вопросы, касающиеся гардероба мужа. Отвечать было не трудно, весь-то гардероб Робера — две пары теннисных брюк, два костюма, кроме того, что на нем, смокинг да брюки гольф, и не было причины говорить неправду. Когда обыск наконец завершился, шел уже восьмой час. Но у комиссара оказалось и еще дело. Он взял со стола сумочку Лидии, которую она принесла из кухни.
— Я беру ее с собой и ваши часы тоже, будьте добры, снимите их, мадам.
— Почему?
— У меня есть основания полагать, что они краденые.
Лидия растерянно на него уставилась. Но тут вмешался полковник Легран:
— Вы не имеете права их забирать. Ваш ордер на обыск в доме не дает вам разрешения уносить отсюда ни единой вещи.
Комиссар любезно улыбнулся.
— Совершенно верно, мосье, но я распорядился, и мой коллега привез соответствующее разрешение.
Комиссар протянул руку полицейскому, который уезжал в автомобиле, — теперь стало ясно, по какому делу, — и тот достал из кармана бумагу и подал комиссару. А комиссар передал ее полковнику Леграну. Полковник прочел ее и повернулся к Лидии.
— Придется вам выполнить требование комиссара.
Лидия сняла с руки часы. Комиссар сунул их вместе с сумочкой к себе в карман.
— Если мои подозрения окажутся безосновательными, вам, конечно, все вернут.
Наконец все ушли, Лидия заперла за ними дверь на засов, и мадам Берже поспешила во флигель. Лидия пошла за ней. Увидев, что творится в комнате, мадам Берже вскрикнула:
— Скоты!
Она кинулась к гардинам. Они лежали на полу. Она увидела, что швы распороты, и у нее вырвался пронзительный вопль. Она обратила к Лидии перекошенное от страха лицо.
— Не бойтесь, — сказала Лидия. — Деньги они не нашли. Я нашла их раньше и уничтожила. Я знала, вы на это не решитесь.
Она протянула свекрови руку и помогла подняться. Берже смотрела на Лидию во все глаза. Они ни разу не заговаривали друг с другом о том, о чем каждая неотступно и мучительно думала эти двое суток. Но теперь пришел конец. Мадам Берже сильно, до боли стиснула руку Лидии и резко, напористо произнесла:
— Клянусь тебе всей силой моей любви к Роберу, не убивал он англичанина.
