Кнут Гамсун - Редактор Линге
Линге пожалъ илечами. Къ чорту! Наконецъ онъ отдѣлался отъ этой надоѣдливой нищей! Но вотъ новое доказательство, что на свѣтѣ нѣтъ благодарности! Развѣ эта женщина обратила вниманіе на то, что онъ, редакторъ Линге, далъ ей въ самомъ началѣ значительное пособіе. И не подумала! Въ «Новостяхъ» въ пріемѣ отказано, — и ни слова больше.
Покончивъ съ самымъ необходимымъ для утренняго номера, Линге оставилъ бюро. Ему нужно зайти побриться, а потомъ прямо къ Дагни. Но до этого у него еще одно дѣло. Линге направился въ бюро «Норвежца».
Въ бюро «Норвежца»!
Ему нужно было, къ сожалѣнію, устроить одно маленькое щекотливое дѣло, но оно не особенно глубоко трогало его. Дѣло въ томъ, что его мелкій служащій, заботясь о преуспѣяніи «Новостей», выкинулъ очень глупую штуку: онъ взялъ и разослалъ циркуляры всѣмъ печатающимъ объявленія — пароходнымъ обществамъ, купцамъ и водопроводчикамъ въ Фредриксхальдѣ. Въ этихъ циркулярахъ онъ сопоставлялъ числа абонентовъ «Новостей» и «Норвежца» и предлагалъ печатать объявленія въ самой распространенной газетѣ. Онъ задумалъ этотъ планъ въ своей хитрой головѣ, но исполнилъ его такъ грубо и неделикатно, что самому редактору пришлось вмѣшаться. Что, если «Норвежецъ» на этотъ разъ соберется съ духомъ и надѣлаетъ ему непріятностей! Назоветъ это подлостью по отношенію къ коллегѣ, къ честно конкурирующей газетѣ! Линге ни за что не хотѣлъ, чтобъ его газету обвинили въ поступкахъ такого рода.
Онъ очень скоро покончилъ съ редакторомъ «Норвежца». Войдя къ нему въ редакцію съ достоинствомъ, онъ сказалъ, что это невозможный поступокъ, что это позоръ, что онъ ничего до сихъ поръ объ этомъ не зналъ; онъ извиняется и обѣщаетъ, что никогда ничего подобнаго не повторится. И этимъ было все покончено. Редакторъ «Норвежца» говорилъ то, что вообще говорится въ такихъ случаяхъ, кивалъ головой, гдѣ нужно, — и все было улажено. Въ глубинѣ души онъ, можетъ быть, былъ даже радъ, что могъ оказать услугу своему великому коллегѣ.
Линге простился и вышелъ. Редакторъ «Норвежца» пошелъ немедленно къ своему секретарю и разсказалъ ему обо всемъ случившемся; онъ ощущалъ потребность подѣлиться съ кѣмъ-нибудь новостью, а въ данную минуту никого другого, кромѣ секретаря, не было подъ рукой.
Линге миновалъ всѣ подводные камни. Онъ шелъ быстрыми шагами, шляпа у него была на боку; онъ вошелъ къ своему парикмахеру. Скоро онъ опять вышелъ, причесанный, выбритый, помолодѣвшій и веселый. Наконецъ-то у него былъ свободный вечерокъ, никакой работы, никакихъ заботъ, ничего. Когда онъ дошелъ до половины улицы, онъ вдругъ увидѣлъ, что на немъ не было манжетъ: онъ забылъ ихъ въ парикмахерской.
Раздосадованный этимъ, онъ поворачиваетъ и идетъ обратно той же самой дорогой; нѣсколько минутъ спустя онъ наталкивается на жену. Она шла какъ разъ къ нему навстрѣчу.
Ну да, разумѣется! И зачѣмъ, чортъ возьми, онъ забылъ эти манжеты! Онъ не могъ теперь ускользнуть отъ нея, нигдѣ не было переулковъ, куда онъ могъ бы свернуть; его жена, приближаясь, смотрѣла прямо на него. Онъ поклонился и сказалъ:
— Какъ, ты въ городѣ?
— Да, — отвѣчала она, — послушай, пойдемъ сегодня со мной въ театръ, мнѣ такъ хочется.
Онъ запнулся.
— Въ театръ? Нѣтъ, я не могу.
— Ну, пожалуйста, мнѣ такъ хочется.
— Вѣдь она же можетъ итти одна.
Она подумала и сказала задумчиво «да». — Но почему онъ одинъ единственный разъ не можетъ пойти съ ней? Она такъ рѣдко проситъ его о чемъ-нибудь.
— Нѣтъ, сегодня вечеромъ у него собраніе.
— Ну, хоть нѣсколько актовъ! Вѣдь можетъ же онъ, по крайней мѣрѣ, проводить ее?
Онъ покачалъ головой и сказалъ немного нетерпѣливо, что долженъ отказываться отъ удовольствій, когда есть болѣе важныя дѣла. Времена теперь не такія, чтобы думать о весельи; теперь министерство должно быть низвергнуто, день уже назначенъ.
Она остановилась.
— Ну хорошо, тогда придется мнѣ итти одной, — сказала она.
— Да. Послушай, можетъ быть ты захватила бы съ собою кого-нибудь изъ дѣтей? Ахъ нѣтъ, правда, сегодня вечеръ — не для дѣтей. Да, да. Я забылъ свои манжеты въ парикмахерской, доженъ за ними итти.
Они разстались.
Вотъ повезло ему, что онъ встрѣтилъ свою жену раньше, чѣмъ итти въ театръ! Правда, она часто встрѣчала его въ театрѣ или въ концертѣ, даже когда онъ бывалъ съ какой-нибудь дамой, и никогда не говорила ему ни слова; но, во всякомъ случаѣ, она была сдерживающимъ началомъ, узами для него.
* * *Когда Линге вошелъ къ фру Дагни Ханзенъ, она радостно вскрикнула. Это очень мило съ его стороны, что онъ находитъ время для нея, да и еще въ такія тяжелыя времена.
Въ комнатѣ сидѣла еще какая-то дама, фрёкэнъ Гуде, съ бѣлыми, какъ снѣгъ, волосами. Линге любезно поздоровался съ ней, онъ встрѣчалъ ее здѣсь уже не разъ; она жила съ фру Дагни на правахъ подруги и сестры. Фрёкэнъ Гуде сейчасъ же вышла. Она всегда исчезала, когда приходили гости.
Лампы горѣли; въ углу, гдѣ стояли диваны, горѣлъ красный фонарь, а у противоположной стѣны стояла на столѣ лампа; бѣлый свѣтъ лился сквозь свѣтлый шелковый абажуръ. Въ каминѣ весело горѣлъ огонь.
Фру Дагни сѣла на диванъ подъ красный фонарь, а Линге на стулъ напротивъ нея. Заговорили о послѣдней городской новости, — о нападеніи въ Зандвикенѣ, о которомъ въ «Новостяхъ» была сегодня утромъ большая статья. И какъ эти люди могутъ быть такими злыми другъ къ другу! Фру Дагни вся содрогалась при мысли объ этомъ. Вѣдь она занимала весь этажъ одна-одинешенька съ фрёкэнъ Гуде и горничной; какъ легко можетъ случиться и съ ней несчастье! Линге засмѣялся и сказалъ:
— Одна-одинешенька, а въ общемъ выходитъ трое взрослыхъ.
Впрочемъ, она права, если и случиться несчастіе, то… Но вѣдь не было такого человѣка, у котораго хватило бы сердца причинить ей какое-нибудь зло, если онъ хоть разъ видѣлъ ее. Нѣтъ, этому онъ не повѣритъ. А вотъ, если бъ она была на его мѣстѣ! Анонимныя письма, угрозы, вызовы чуть не каждый день.
Фру Дагни опять вздрогнула.
— Да? Что же онъ дѣлаетъ съ этими письмами?
Линге пожалъ презрительно плечами и отвѣтилъ равнодушно.
— Я ихъ едва читаю!
— Нѣтъ! Сколько въ васъ смѣлости!
А онъ отвѣтилъ шуткой, стихомъ изъ псалма.
— Направи пути моя, Господи.
Вдругъ фру Дагни вспоминаетъ, что они хотѣли вѣдь итти въ театръ. Она вскакиваетъ. Нѣтъ, она чуть не забыла объ этомъ.
Линге смотритъ на часы. Онъ медлитъ отвѣтомъ. Теперь ужъ довольно поздно; во всякомъ случаѣ, первый актъ они уже пропустили; пока они придутъ, будетъ уже столько-то времени. А по правдѣ сказать, времени у него сегодня мало… И онъ началъ разсказывать фру Дагни то же самое, что своей женѣ: ему нужно быть непремѣнно на одномъ собраніи сегодня, онъ никакъ не можетъ пропустить его. Но фру Дагни не должна сердиться, — онъ съ большой радостью пойдетъ съ ней въ другой разъ; она должна понять его, — можетъ быть завтра же вечеромъ. Она должна простить его; ему такъ долго, къ сожалѣнію, пришлось оставаться въ бюро, дѣла у него по уши.
Фру Дагни опять сѣла. Пришлось покориться. Что же дѣлать, если его задерживаютъ. Ну, тогда въ другой разъ! Пожалуйста, безъ церемоній.
Тѣмъ не менѣе, ночное совѣщаніе очень заинтересовало ее, ей очень хотѣлось что-нибудь педробнѣе узнать объ этомъ. Неужели онъ прямо отъ нея пойдетъ на это ночное совѣщаніе? Какъ великъ и непроницаемъ этотъ человѣкъ! Чѣмъ только онъ не занимается! Она сказала:
— Значитъ, вы пришли, чтобы мнѣ сказать, что не можете сегодня вечеромъ итти въ театръ?
— Нѣтъ, — отвѣчалъ онъ, — не только для этого. Я пришелъ прежде всего потому, что вы были такъ любезны, разрѣшили мнѣ это, а потомъ, чтобы выслушать то, о чемъ вы хотѣли со мной переговорить.
— Да, — сказала она, — если бъ я могла какъ-нибудь сразу это высказать!
Потомъ она разсказала ему, что ей пришло въ голову за это послѣднее время. Да, ея мужъ уѣхалъ, онъ теперь въ плаваніи, онъ вернется черезъ нѣсколько мѣсяцевъ. Ей такъ хотѣлось бы доставить ему какое-нибудь удовольствіе, когда онъ вернется, можетъ быть во время его отсутствія она была не такой, какъ нужно. Но лучше этого не касаться. И вотъ ей пришло въ голову, что Линге со своимъ громаднымъ вліяніемъ при министерствѣ можетъ быть ей полезенъ. Линге покачалъ головой.
— Она хочетъ повыщенія для своего мужа?
— Нѣтъ, это не годится, но тѣмъ не менѣе… Правда, она ничего не понимаетъ въ этомъ дѣлѣ. Но ей такъ бы хотѣлось доставить ему удовольствіе. По правдѣ сказать, ей совѣстно сознаться — она подумывала объ орденѣ для него, о крестѣ.
Все это Дагни высказала однимъ духомъ и при этомъ смотрѣла Линге прямо въ лицо. На немъ не было написано отказа, напротивъ, у него былъ такой видъ, будто онъ подаетъ ей надежду.
Онъ разсмѣялся и сказалъ:
— Орденъ? Вашему мужу орденъ? Развѣ вы придаете этому значеніе?
