Рене Баржавель - Девушки и единорог
Служанки увидели перед собой леди Гарриэтту с тяжелой вычурной прической, в одежде с множеством пуговиц, в небольшой шляпке со свисавшим на плечо шарфиком; они увидели также сэра Джона во фраке и цилиндре мышиного цвета и в зеленом вышитом золотом жилете; они увидели девочек в бархате сливового цвета и в больших шляпках, похожих на небольшие копны сена; увидели они и гувернантку, тощую и прямую, как наряженная в черный сатин жердь. И тогда они испытали одновременно шок и восхищение. Чтобы не расхохотаться, им пришлось дружно прикусить языки. В то же время, они догадались по качеству нарядов, пусть даже показавшихся им смешными, что к ним явились господа, принадлежащие к высшему обществу. Спокойный взгляд сэра Джона и ласковый взгляд больших глаз леди Гарриэтты позволили им почувствовать, что этим хозяевам они будут служить с радостью.
После того, как Эми назвала господам служанок и садовников по именам, они кинулись к карете, быстро извлекли из нее багаж и потащили ящики, коробки и пакеты в разные стороны, производя при этом страшный грохот, так как Эми обула их в вечные сапоги из грубой кожи, еще и с подковками.
Чтобы приехавшие сразу увидели весь дом, она широко распахнула двери всех комнат. Льющийся через окна со всех сторон неба и моря голубой свет заставлял светиться помещения изнутри, ослепляя леди Гарриэтту. Сэр Джон начал объяснять ей расположение комнат на первом этаже, но она, улыбнувшись, остановила его. Ей прежде всего нужно было побывать в своей комнате.
Она взяла за руку сэра Джона, и они вместе направились к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Поднимаясь по ступенькам, она еще отчетливей почувствовала залитую светом пустоту первого этажа с беспорядочно расставленной вдоль свежеокрашенных стен мебелью, голым полом без ковров и окнами без штор; она слышала восторженные крики девочек, сбежавших от мисс Блюберри и наугад устремившихся в неведомые недра дома. Слышны были и гулко звучавшие шаги прислуги на первом и втором этажах. Она подумала, что вряд ли удастся в ближайшем будущем заказать из Лондона фетровые тапочки. Подумала она и о своих обоях, коврах, безделушках, пианино, фисгармонии, подушечках, столиках, креслах, грелках для ног, пуфиках, всех прочих сокровищах драгоценного английского комфорта, сейчас путешествовавших в трюмах корабля где-то между Англией и Ирландией. Когда они прибудут? И в каком состоянии?
Она вздрогнула. Эми крикнула ей снизу голосом, скорее подходившим для лесоруба:
— Есть горячая вода для ванны и для чая, мадам! Только прикажите…
Леди Гарриэтта вздохнула:
— Хорошо, Эми.
Она подумала, что это сияние, эту льющуюся через окна энергию солнца следует как-то приглушать… Неожиданно она почувствовала, как у нее в ушах появились нематериальные ватные пробки. Мир звуков пошатнулся и исчез. Шаги служанок отдалились и затихли. Ветер снаружи замер. Свет стал не голубым, а зеленым, как будто вместо облаков в небе появились морские волны. Леди Гарриэтта остановилась. В кристаллизовавшемся безмолвии к ней откуда-то снизу долетело рыдание, такое слабое, что его, казалось, невозможно было услышать, но такое жалобное, что его должен был услышать даже камень.
— О, Джон! Господи! Здесь кто-то плачет!.. — воскликнула она, схватившись за сердце.
— Что вы, дорогая! Это всего лишь ветер.
Но ветра не было. И рыдание повторилось. Рыдание тишины и невыносимой боли.
— Ах, Джон! Боже мой! Кто-то плачет под лестницей!..
— Послушайте, дорогая, этого не может быть!
Сэр Джон поспешно спустился вниз и рывком распахнул дверцу в каморку под лестницей. Его взору открылось довольно темное помещение без какой-либо таинственности. В нем находились три веника из дрока, медный таз и большая тряпка, повешенная для просушки на гвоздик.
— Это всего лишь чулан для всякого хлама! И для веников!
Впрочем, он не был уверен, что не слышал что-то вроде.
— Это ветер! — решительно объявил он.
— Нет, господин, — промолвила Эми, застывшая на месте. — Это несчастная дама. Та, что нашли в стене. Сэр Джонатан приказал похоронить ее в святой земле, но бедняжка все еще страдает. Ей пришлось так долго стоять в тесной нише. Да поможет ей Господь! Когда здесь появляется новый человек, она должна обратиться к нему, потому что ей нужен.
Сэр Джон поднялся еще на две ступеньки, остановился и, повернувшись к Эми, воздел кверху трость, чтобы окончательно поставить точку в этом вопросе:
— Я больше не хочу слышать эти глупости! Это был ветер!
— Да, господин! — Эми склонилась в поклоне, выпрямилась и заторопилась на кухню.
Леди Гарриэтта снова услышала топот служанок, увидела голубой свет и опустила руку на локоть мужа, оказавшегося рядом. Девочки продолжали носиться на первом этаже, а за окнами ветер шевелил ветки деревьев.
Она мгновенно поняла: если на острове и существуют необъяснимые силы и явления, она ни в коем случае не должна позволять им проникать через границы ее семейной жизни. От этого зависело счастье ее семьи. И решение было простым: достаточно не замечать их. Она была англичанкой, то есть принадлежала к расе, которая отрицала саму мысль о том, что существует то, что она не хочет воспринимать.
Поднявшись еще на одну ступеньку, леди Гарриэтта приняла решение: она не слышала ничего странного, ничего сверхъестественного не произошло и не может произойти, потому что она целиком и полностью отрицает его существование.
Они поднялись на площадку второго этажа. Из большого окна открывался вид на западный берег острова. Над крышами служебных пристроек клубилась зеленая масса деревьев, посаженных сэром Джонатаном. Это был расцвет разных растительных видов, от направленных в небо стрел хвойных до округлых волн лиственных, со всеми нюансами зеленого, с пятнами оранжевых и темно-красных цветов, усыпавших рододендроны до самой вершины. Над растительным морем, которое заставляли бурлить порывы ветра, застыла в неподвижности поверхность настоящего моря бледно-голубого цвета, слегка затушеванная клочьями тумана.
Сколько букетов можно сделать из всего этого, чтобы украсить комнаты, подумала леди Гарриэтта. Повернувшись к мужу, она улыбнулась.
— Мы будем счастливы здесь, друг мой.
* * *
Наступившей ночью лиса вернулась к своему лису. Они уютно устроились в норе под корнями тиса. На ужин у них были две курочки. Джеймс, отвечавший за курятник, обнаружил на следующее утро перья и кровь жертв. Испуская чудовищные ругательства, он поклялся, что убийца сегодня же лишится своей шкуры. Повесив на плечо ружье и свистнув собаку, он отправился в карательную экспедицию. Повизгивающий от нетерпения пес, нелепая помесь терьера и колли, потянул Джеймса за собой в лес. Но едва они оказались в тени деревьев, как наткнулись на Эми, стоявшую, скрестив руки на груди, посреди дорожки.
— Джеймс Мак Кул Кушин, — сказала она, — если вы убьете это животное, то вы не сможете спокойно спать до конца своих дней. Стоит вам закрыть глаза, как появится убитая вами лиса и будет сопеть вам в ухо. И если вы не проснетесь, она примется грызть пальцы у вас на ногах!
Джеймс хорошо знал, что Эми никогда ничего не говорит зря. Местное население с опаской относилось к ее знаниям и всегда обращалось к ней в сложных ситуациях.
Тем не менее, она была всего лишь женщиной.
— Эта дрянь сожрала моих кур! Я должен наградить ее зарядом дроби! А если она будет тревожить мой сон, то получит поленом по хребту!
— Не волнуйтесь, она больше не станет таскать у вас кур, — сказала Эми.
Джеймс недоверчиво посмотрел на нее. Дрожащий и съежившийся на земле пес тоже посмотрел на Эми.
— Можно подумать, что вы знаете это! — бросил Джеймс.
— Да, знаю, — ответствовала Эми.
— Будет вам.
Он не видел выхода из этой ситуации. Ему очень не хотелось продолжать охоту, но уступить женщине.
— И как вы сможете помешать лисам? — спросил он. — Может быть, заставите их питаться травой?
— Может быть.
— Хотел бы я увидеть, как это у вас получится! Так что позовите меня, когда приготовите салат для лисицы. Ладно, я дам ей еще один шанс. На этот раз оставлю ее в покое. Но если все повторится. Я пристрелю ее!
— Хорошо, — пожала плечами Эми. — Если снова пропадет курица, можете пристрелить лису. А пока вам стоит вспомнить про своих лошадей!
Куры больше не пропадали. Каждую ночь лисы уходили охотиться на материке, скрываясь затем от преследователей на острове в лесу сэра Джонатана. Джеймс и другие слуги решили, что лисы заключили договор с Эми. Девочки не однажды видели, как лисы играют под деревьями в траве, освещенной солнцем.
Через месяц у леди Гарриэтты начались первые схватки. Все радостно приготовились к появлению мальчика. Но родилась девочка.
У нее на голове серебрился светлый пушок; за длинными ресницами и опущенными веками дремали глаза.
