Арчибальд Кронин - Вычеркнутый из жизни
— Не желаете ли пойти? Мне их дал хозяин. Он член этого общества.
Пол повертел в руках билеты.
— А почему вы сами не хотите ими воспользоваться?
— Моя дама не совсем здорова, — отвечал Крокет, — и мы не можем пойти. Там будет очень мило. По воскресеньям туда пускают только членов общества и их друзей.
Не желая обидеть Крокета, Пол взял билеты, поблагодарил и помчался на работу. В новом настроении необходимость играть весь день не тяготила его. Время от времени он поглядывал на Лену Андерсен в надежде хоть немного ее расшевелить. Сделать это было очень нелегко: после тех дней, когда она несколько свободнее разговаривала с ним, к ней вернулась прежняя замкнутость, в глазах застыл какой-то горестный вопрос. Пола огорчало, что она так явно уклонялась от дружбы, которую он предлагал ей, и вот в обеденное время — это было в субботу — внезапный порыв заставил его воскликнуть:
— Лена! — Затем нарочито небрежным тоном Пол добавил: — Почему бы нам с вами не развлечься немножко?.. Ну, скажем, завтра?
Она не ответила, и Пол продолжал:
— Один парень, мой сосед, уступил мне два пригласительных билета в Ботанический сад. Особых радостей это, конечно, не сулит, но надо все-таки внести разнообразие в нашу жизнь.
Она заметно изменилась в лице и некоторое время стояла неподвижно.
— Что с вами? — Озадаченный и уязвленный, он сделал попытку пошутить: — Боитесь, как бы вас не укусила орхидея?
Она слабо улыбнулась. Но лицо ее продолжало оставаться замкнутым, а в глазах застыло выражение страха.
— Это очень любезно с вашей стороны, — не глядя на него, промолвила она. — Я редко где-нибудь бываю.
Он не понимал ее смущения, так не вязавшегося с его шутливым приглашением. Между тем магазин опять стал наполняться покупателями.
— Обдумайте мое предложение, — сказал Пол, придвигая к пианино вертящийся стул. — И дайте мне знать, если захотите принять его.
Взволнованная до глубины души, Лена неторопливо пошла к своей стойке. В течение последних шести месяцев, с самого своего приезда в Уортли, она ни разу не видела ни малейшего внимания к себе со стороны мужчин и ни разу ни одного из них к этому не подстрекала. Правда, кое-какие неприятности в этом смысле ей пришлось испытать. Херрис, например, первое время изрядно докучал ей, но ее непреклонная холодность постепенно остудила его пыл. И на улицах к ней нередко приставали мужчины, преследовали ее, когда она шла вечером домой. В эти минуты ее вновь охватывали тоска и страх, и Лена старалась идти быстрее, с застывшим, неподвижным лицом. Но сегодня все было по-другому и потому, наверно, куда опаснее. Разве она не возвела в житейское правило полное обуздание своих чувств? И все же, когда, наконец, настал вечер, она сказала себе, что большой беды не будет, если она примет приглашение Пола. Для него оно, по-видимому, ровно ничего не значит — ведь его отношение к ней было всегда только искренне-дружелюбным: он даже не коснулся ее руки. Право же, не надо доводить до абсурда решение, принятое однажды в состоянии подавленности и душевной муки. Когда покупателей стало меньше и выдалась свободная минута, она подошла и сказала Полу, что будет рада воспользоваться его приглашением, если он сможет зайти за нею часа в два.
Итак, на следующий день, оказавшийся погожим и солнечным, после завтрака Пол неторопливо шел по Уэйр-плейс. Эта часть города, несмотря на близость универсального магазина, была тиха и респектабельна. Ярко раскрашенные ящики для цветов на окнах высоких, закопченных и грязных домов придавали старомодной улице жизнерадостный вид. Когда Пол поравнялся с домом номер шестьдесят один, дверь открылась и на узкой мощеной дорожке, окаймленной зеленой железной оградой, показалась Лена в темном выходном пальто и шляпе. В дверях дома стояла пожилая женщина, которую он однажды вечером видел возле магазина. Поколебавшись с минуту, она тоже вышла на улицу познакомиться с Полом.
— Я миссис Хэнли. — Она улыбнулась и протянула ему руку, скрученную ревматизмом. — Лена говорила мне о вас.
Седоволосая, лет под пятьдесят, ниже среднего роста, она была до того согнута болезнью, что ей пришлось откинуть голову, чтобы разглядеть Пола. В противоположность одеревенелому телу лицо у нее было свежее и веселое, освещенное блестящими, как у птицы, глазами.
— Я слышала, вы большой музыкант, — заметила она, все еще испытующе вглядываясь в него.
Пол откровенно расхохотался:
— Бренчу понемножку на пианино. И музыкант я не больший, чем шарманщик, который крутит ручку своего ящика.
— Во всяком случае, очень рада, что вы зашли за Леной. Она ведь почти никуда не ходит. Но не буду вас задерживать, я хотела только поздороваться с вами. — Видимо, удовлетворенная, миссис Хэнли отвела глаза от Пола и одарила Лену ласковой, ободряющей улыбкой. — Желаю хорошо провести время.
Она заковыляла назад к дому и, держась за перила, взобралась на ступеньки.
Дверь за ней захлопнулась, и Пол с Леной двинулись в путь. Красный трамвайный вагон повез их по Уэйр-стрит, погруженной в воскресную тишину, и через Леонард-сквер в загородное великолепие Горланд-роуд, где красные кирпичные виллы стояли в зарослях лавра и колючих араукарий. Немного подальше находился Ботанический сад. Сойдя на конечной остановке, они вошли в литые узорные ворота.
— Бывает хуже. — Пол улыбнулся Лене, быстрым взглядом окинув прелестные зеленые лужайки, аллею стройных каштанов, ведущую к отдаленному озеру, и многочисленные изящные оранжереи, разбросанные на обширной территории. — В это время года ничего особенного мы, конечно, в саду не увидим, но давайте все-таки погуляем, прежде чем идти в теплицы. Кстати, Лена, я хотел вам сказать, что вы сегодня необыкновенно мило выглядите.
Она промолчала в ответ на его как бы мимоходом брошенный комплимент. Но это была сущая правда, в которой он убедился, едва увидев ее, и убеждался сейчас, когда прохожие оглядывались на Лену. До сих пор он видел девушку только в форменном платье или в поношенном стареньком пальто и не догадывался о ее врожденной грации и незаурядности. Сегодня она была совсем другая — необычная, с теплым румянцем на щеках, с копной золотистых, как мед, волос. Сколько в ней изящества, как легко она ходит. Глаза у нее — он еще никогда не смотрел в них при дневном свете — темно-карие, с крапинками. Но самое удивительное — это ее непринужденность, простота и что-то достойное и в то же время трогательное в выражении лица. Внезапное любопытство, желание побольше узнать о ней овладело Полом.
— Расскажите мне о себе, Лена… о своей семье… доме.
Короткое молчание — и, не сводя глаз с серебристой глади озера меж высоких, уже сбросивших листья деревьев, она в немногих словах рассказала ему, что родилась на восточном побережье, в рыбацком городке Слизкэйле. Должно быть, ее предки — шведы много лет назад обосновались там… Отец, овдовевший, когда ей было семь лет, владел, в компании с другими рыбаками, судном, тралившим сельдь, и, следовательно, делил с ними все неудачи этого неблагодарного промысла. Год от года путина становилась хуже, и случалось, что судно приходило назад всего с несколькими десятками килограммов рыбы. Если бы не ферма, небольшая полоска земли на мысу, возвышающемся над Северным морем, им бы туго пришлось. В конце концов и она стала давать так мало доходов, что семья волей-неволей распалась. Когда отец умер, оба брата Лены отправились искать счастья на пшеничных полях Манитобы[2]. Они настолько преуспели, что теперь владеют изрядным и весьма многообещающим участком земли в Канаде. Она же, еще до их отъезда, нашла вполне приличное место и тем самым избавила их от тревог и заботы о ней. В восемнадцать лет уехала в Эстбери — морской курорт на двадцать миль восточнее Уортли — и там стала работать в конторе отеля «Герб графства».
Когда Лена кончила свой рассказ, оба довольно долго молчали.
— Итак, вы одна из всей семьи остались здесь?
Лена кивнула.
— Вам не понравилось в Эстбери? — еще осведомился Пол.
— Почему же, понравилось.
— Но вы уехали?
— Да.
Опять наступила томительная пауза. Он чувствовал, что его собеседница могла бы сказать больше, куда больше, но не сказала.
— И тогда вы поселились у миссис Хэнли?
— Да. — Лена посмотрела на него своими широко раскрытыми глазами, и он понял, какую глубокую признательность питает она к этой женщине. — Вы не можете себе представить, как она была добра ко мне.
— Миссис Хэнли сдает комнаты?
— Собственно говоря, нет. Но мне она уступила две комнаты наверху. Не муж часто уходит в плавание — он старший механик на танкере.
Пол удивился, что работе в администрации большого отеля она предпочла бесперспективную службу в дешевом кафетерии. Но это в конце концов ее дело. Глаза Лены смотрели по-прежнему открыто и прямо, но Пол почувствовал, что она как-то сникла, переменил разговор и повел ее к стеклянному домику, где на многоярусных стеллажах, отделенных друг от друга толстыми трубами парового отопления, в теплом, влажном воздухе цвело неисчислимое множество экзотических цветов.
