Кнут Гамсун - Виктория (пер. В. К.)
Онъ долго страдалъ молча. Однажды утромъ онъ сказалъ:
— Теперь ты меня, конечно, разлюбила?
Но жена, краснѣя, обняла его и поцѣловала такъ же страсгно, какъ въ дни юности, и отвѣчала:
— Я люблю, люблю тебя. Я никогда не забуду, ты взялъ меня и сдѣлалъ такой счастливой.
И, придя въ свою комнату, она обрѣзала свои золотистые волосы, чтобы походить на любимаго мужа.
Прошло много, много лѣтъ. Молодые люди состарились и дѣти ихъ выросли. Они были счастливы попрежнему; лѣтомъ они ходили въ поля и любовались, какъ колышется трава, а зимой они закутывались въ шубы и катались подъ звѣзднымъ небомъ. И сердца ихъ бились попрежнему горячо и радостно, какъ отъ дѣйствія чудеснаго напитка.
У жены отнялись ноги. Старая женщина не могла ходить, ее приходилось возитъ въ креслѣ на колесахъ, и мужъ самъ возилъ ее. Жена невыразимо страдала отъ своего несчастья и страданіе покрыло ея лицо глубокими морщинами.
Однажды она сказала:
— Мнѣ хотѣлось бы теперь умереть. Я лишилась ногъ и стала такъ безобразна, а ты такъ прекрасенъ, ты не можешь больше цѣловать меня и любить попрежнему.
Но мужъ, дрожа отъ волненія, обнялъ ее и сказалъ:
— Я люблю тебя, дорогая, больше жизни, я люблю тебя, какъ въ первый день, какъ въ первый часъ, когда ты подарила мнѣ розу. Помнишь? Ты протянула мнѣ руку и взглянула на меня своими чудными глазами; роза благоухала, какъ ты, ты покраснѣла, какъ она, и я опьянѣлъ отъ счастья. Но теперь я люблю тебя еще больше, ты прекраснѣе, чѣмъ была въ юности, и мое сердце благодаритъ и благословляетъ тебя за каждый день, прожитый нами вмѣстѣ.
Мужъ идетъ въ свою комнату, обливаетъ лицо сѣрной кислотой, чтобы обезобразить себя, и говоритъ женѣ:
— По случайной неосторожности мнѣ на лицо попала сѣрная кислота, щеки мои покрыты ожогами. Теперь ты, конечно, меня больше не любишь?
— О, ты женихъ мой, возлюбленный мой! — воскликнула старая женщина и поцѣловала его руки. — Ты прекраснѣе всѣхъ на свѣтѣ, твой голосъ еще и теперь заставляетъ биться мое сердце, и я до самой смерти не перестану любитъ тебя.
XIII
Іоганнесъ встрѣтилъ Камиллу на улицѣ; она ѣхала съ матерью, отцомъ и молодымъ Ричмондомъ. Они остановили экипажъ и дружески поздоровались съ нимъ.
Камилла схватила его за руку и сказала:
— Ты не пришелъ къ намъ. У насъ было много народу. Мы ждали тебя до послѣдней минуты, но ты не пришелъ.
— Я былъ занятъ, — отвѣчалъ онъ.
— Прости, что я до сихъ поръ не была у тебя, — продолжала она, — Я непремѣнно приду на-дняхъ, когда уѣдетъ Ричмондъ. Ахъ, какъ у насъ было весело! Викторія заболѣла и уѣхала домой; ты слышалъ объ этомъ? Я собираюсь навѣстить ее. Ей теперь, вѣроятно, лучше; можетъ-быть, она уже выздоровѣла, Я подарила Ричмонду медальонъ, почти такой же, какъ и тебѣ. Послушай, Іоганнесъ, обѣщай мнѣ обратить вниманіе на твою печку. Когда ты пишешь, то забываешь обо всемъ, и у тебя дѣлается страшно холодно. Ты долженъ тогда звать дѣвушку.
— Да, я буду звать дѣвушку, — отвѣчалъ онъ. Г-жа Сейеръ также заговорила съ нимъ, она спрашивала о его работѣ, о его новомъ произведеніи, скоро ли оно будетъ закончено? Она съ нетерпѣніемъ ждетъ, когда оно появится въ печати.
Іоганнесъ отвѣтилъ на вопросы, почтительно поклонился и поглядѣлъ вслѣдъ уѣзжающей каретѣ. Какъ мало ему дѣло до всего этого, до этого человѣка, этихъ людей, этихъ разговоровъ? Холодное равнодушіе охватило его и не покидало всю дорогу. Передъ его домомъ взадъ и впередъ ходилъ какой-то человѣкъ, это былъ его старый знакомый, бывшій учитель изъ замка.
Іоганнесъ поклонился ему.
На немъ было длинное, теплое пальто, старательно вычищенное, на лицѣ его было довольное, самоувѣренное выраженіе
— Вы видите передъ собой вашего друга и коллегу, — сказалъ онъ. — Протяните мнѣ руку, молодой человѣкъ. Съ тѣхъ поръ, какъ мы видѣлись въ послѣдній разъ, судьбѣ моей было угодно измѣниться. Я женатъ, у меня есть свой домъ, маленькій садикъ, жена. Въ жизни еще случаются чудеса. Что вы можете возразитъ на это?
Іоганнесъ съ удивленіемъ глядѣлъ на него.
— Итакъ, слушайте. Я училъ ея сына. У нея былъ сынъ отъ перваго брака; она, разумѣется, уже была замужемъ и овдовѣла. Вы можете возразитъ, что мнѣ не это было предназначено при рожденіи; но я женился на вдовѣ. Мальчикъ былъ отъ перваго брака. Я хожу туда, вижу каждый день садикъ и вдову и, наконецъ, привыкаю къ нимъ. Вдругъ мнѣ пришла въ голову эта мысль, и я сказалъ себѣ: конечно, я предназначался не для этого и такъ дальше, но все-таки я это сдѣлаю потому, что это, вѣроятно, предсказано звѣздами. Видите, какъ все это вышло.
— Поздравляю, — сказалъ Іоганнесъ.
— Стойте! Ни слова! Я знаю, что вы хотите сказать. А та, первая, хотите вы сказать, неужели вы забыли вѣчную любовь вашей юности? Вы хотѣли это сказать. А позвольте, въ свою очередь, почтеннѣйшій, спросить васъ, гдѣ она, моя первая, единственная и вѣчная любовь? Развѣ она не вышла замужъ за полковника артиллеріи? Позвольте задать вамъ еще одинъ маленькій вопрюсъ: видали ли вы когда-нибудь, чтобы мужчина соединился съ той, съ кѣмъ онъ хотѣлъ? Въ одной сказкѣ разсказывается объ одномъ человѣкѣ, мольбу котораго Богъ услышалъ и соединилъ его съ его первой и единственной любовью. Но онъ не былъ счастливъ. — Почему? спросите вы, и я вамъ отвѣчу на это: по той простой причинѣ, что она сейчасъ же умерла, — слишите, тотчасъ же умерла; ха-ха-ха, сейчасъ же. Такъ всегда бываетъ. Обыкновенно, никто не соединяется съ женщиной, которую любитъ, но если это и случается, то она умираетъ. Счастье никогда не бываетъ совершенно. Тогда человѣку только и остается полюбить другую и постараться найти себѣ въ этомъ утѣшеніе, но ему совсѣмъ не слѣдуетъ умиратъ отъ этого. Увѣряю васъ, природа дѣйствуетъ очень мудро, помогая человѣку переносить подобныя испытанія. Взгляните хотъ на меня.
— Вы выглядите очень хорошо!.
— Великолѣпно. Слушайте, чувствуйте, смотрите! Развѣ меня касаются какія-либо заботы? Я одѣтъ, обутъ, у меня есть семейный очагъ, жена, ребенокъ, — я говорю о мальчикѣ. Если вы спросите о моихъ поэтическихъ произведеніяхъ, то я отвѣчу вамъ и на этотъ вопросъ. Ахъ, мой молодой коллега, я старше васъ и, можетъ-быть, отъ природы лучше одаренъ. Бумаги мои сложены въ письменномъ столѣ. Онѣ будутъ изданы послѣ моей смерти. Вы можете возразить, что я не получу отъ этого никакого удовольствія. И опять-таки вы ошибаетесь, ими наслаждается теперь моя семья. Вечеромъ, когда зажигаютъ лампы, я отпираю столъ, вынимаю свои стихотворенія и читаю ихъ женѣ и мальчику. Ей сорокъ лѣтъ, а ему двѣнадцать, они оба бываютъ въ восторгѣ. Приходите какъ-нибудь вечеромъ, я угощу васъ стаканчикомъ грога. Да сохранитъ васъ Господь.
Онъ протянулъ Іоганнесу руку и вдругъ спросилъ:
— Знаете вы что-нибудь о Викторіи?
— О Викторіи? Нѣтъ. Да, я только что слышалъ.
— Развѣ вы не замѣтили, какой у нея болѣзненный видъ и какъ впали ея глаза?
— Я не видалъ ее съ весны. Она все еще больна?
Учитель отвѣтилъ до смѣшного рѣзко топнулъ ногой.
— Да.
— Я только-что слышалъ. — Нѣтъ, я не видалъ, насколько она измѣнилась, я не встрѣчался съ ней. Она опасно больна?
— Очень. Вѣроятно, она уже умерла, понимаете.
Пораженный Іоганнесъ смотрѣлъ то на учителя, то на дверь своего дома, не зная, входитъ ему или стоять здѣсь, потомъ онъ снова взглянулъ на учителя, на его длинное пальто и шляпу; онъ улыбнулся смущенный, страдальческой улыбкой.
Старый учитель продолжалъ угрожающимъ тономъ:
— Вотъ опятъ примѣръ; развѣ вы можете его отрицать? Она тоже не вышла за, того, кого любила, за жениха, назначеннаго ей съ самыхъ дѣтскихъ лѣтъ, за молодого прекраснаго лейтенанта. Онъ отправился однажды на охоту, выстрѣлъ попалъ ему въ голову и раздробилъ черепъ. И вотъ онъ явился жертвой слѣпого случая. Викторія, его невѣста, начинаетъ чахнуть. червякъ грусти точитъ ея сердце; мы, друзья ея, видѣли все это. Черезъ нѣсколько времени она появляется въ обществѣ, въ домѣ Сейеръ, она разсказывала мнѣ, между прочимъ, что и вы должны притти, но вы не пришли. Однимъ словомъ, въ этотъ вечеръ она пересиливала себя, на нее нахлынули воспоминанія о любви, она сдѣлалась нервно весела и танцовала, танцовала цѣлый вечеръ, какъ безумная. Вдругъ она падаетъ, полъ окрашивается кровью, ее поднимаютъ, увозятъ домой. Ей жить не долго.
Учитель подходитъ вплотную къ Іоганнесу и жестко говоритъ ему:
— Викторія умерла.
Іоганнесъ, какъ слѣпой, начинаетъ ощупывать вокругъ себя руками.
— Умерла? Когда она умерла? Викторія умерла?
— Она умерла, — отвѣтилъ учитель. — Она умерла сегодня утромъ, теперь… вотъ только что. — Онъ сунулъ руку въ карманъ и вынулъ толстое письмо. — Она поручила мнѣ передать вамъ это письмо. Вотъ оно. Послѣ моей смерти, сказала она. Она умерла. Я передалъ вамъ письмо. Моя миссія окончена.
