Анатоль Франс - Том 6. Остров Пингвинов ; Рассказы Жака Турнеброша ; Семь жен Синей Бороды ; Боги жаждут
А. Франс чутко уловил реальное историческое противоречие французской революции конца XVIII в., которая под лозунгами борьбы за царство разума и справедливости расчищала дорогу эксплуататорскому буржуазному строю; но, не умея дать этому научно-материалистическое объяснение, писатель истолковал конкретное явление истории как общую трагедию революционной борьбы, как нравственно-философскую проблему права человека вмешиваться в историю. К моменту написания романа А. Франс был активным участником общественной борьбы своего времени и отвечал на этот вопрос утвердительно. Но в обстановке реакции, в годы подготовки к первой мировой войне, он начинал сомневаться в плодотворности такого вмешательства, в возможности для человека влиять на ход исторических событий. Это нашло отражение в романе. Противоречие между субъективными намерениями деятелей революции и ее объективными результатами в романе «Боги жаждут» выглядит как проявление роковых сил, неподвластных человеку; герои, отдавшие свои жизни борьбе за благо людей, независимо от своей воли превращаются в бессердечных палачей и фанатиков. Подобно персонажам античной трагедии, якобинцы в романе оказываются во власти рока, некиих «жаждущих богов», которые неуклонно ведут их к гибели.
Франс двойственно оценивает деятельность якобинцев: он оправдывает их непреклонность и энергию в борьбе с контрреволюцией тем, что они были искренне убеждены в необходимости любым путем «спасти отечество», но вместе с тем в революционном терроре он видит «трагическую вину» якобинцев, за которую они понесли неизбежное возмездие.
Эта мысль художественно воплощена в образе Эвариста Гамлена.
Трагическая судьба Гамлена отражает судьбу революции; ее поэтический символ — образ античного героя Ореста, терзаемого фуриями, образ, настойчивым рефреном проходящий через весь роман. Подобно Оресту, Гамлен — герой-мученик, мститель и убийца, палач и жертва в одном лице. Как и вожди якобинцев, названные в одном месте романа «славными преступниками», Гамлен питает «безжалостную любовь» к людям. Он все отдал родине, даже добрую память о себе в потомстве, и, зная, что обречен, все же не отступает с раз избранного пути.
И хотя нетерпимость Гамлена неприемлема для автора, который видит в ней проявление слепого фанатизма, все же этот образ окружен ореолом жертвенного величия. Ключом к образу Гамлена и ко всему роману является глава XXV, где герой накануне 9 термидора говорит встреченному на улице ребенку:
«Дитя, ты вырастешь свободным и счастливым человеком и этим будешь обязан презренному Гамлену. Я свиреп, так как хочу, чтобы ты был счастлив. Я жесток, так как хочу, чтобы ты был добр. Я беспощаден, так как хочу, чтобы завтра все французы… упали друг другу в объятия». Знаменательно, что в следующей, появившейся лишь в последней редакции романа главе XXVI та же мысль повторяется применительно к Робеспьеру. Накануне термидора, чувствуя свою обреченность, он тоже мечтает об эре всеобщего мира и братства, но сознает, что «может быть милосердным» только тогда, когда «голова последнего врага Республики падет под ножом гильотины».
Как уже отмечалось, писателю не было достаточно ясно, что в основе политической борьбы времен революции лежала классовая борьба. Подобно историкам типа Кине и Луи Блана, Франс склонен видеть здесь скорее борьбу философских доктрин. Писатель неоднократно высказывал мысль о том, что в событиях революции столкнулись две идейные линии французского Просвещения, линия Вольтера и линия Руссо. Якобинцев он считал последователями Руссо.
Идейная связь Робеспьера и его соратников с социально-политическими теориями Руссо, в частности с его «Общественным договором», является исторической истиной; но вольтерианство и руссоизм в действительности — не просто две разные линии Просвещения, а ранний и более поздний этапы в его развитии, причем каждый из них имеет свои прогрессивные стороны и свои слабости. Для Франса же Вольтер олицетворял свободную критическую мысль XVIII в., связанную в его сознании с гуманизмом Возрождения и античной эпикурейской философией; в руссоизме он видел узкую социальную догму; на страницах романа он многократно выводит фанатизм и жестокости якобинцев из руссоистской чувствительности и добродетели. Но, в отличие от буржуазно-либеральных историков, Франс нигде не пытается использовать это противопоставление для защиты и оправдания жирондистов, которых те изображали наследниками Вольтера.
Носителем идей Вольтера в романе сделан не политический деятель революции, а гуманист-эпикуреец Бротто, в прошлом друг энциклопедистов, далекий от общественной борьбы. Именно он является философским антагонистом Гамлена, показанного как убежденный соратник Робеспьера, выросший на идеях «Жан-Жака».
В связи с образами Гамлена и Бротто в романе встает старая франсовская проблема мысли и действия. При всей своей симпатии к Бротто, образ которого варьирует образы героев-гуманистов раннего Франса, писатель все же вынужден признать беспомощность и обреченность его пассивно-созерцательной позиции перед бурным натиском жизни. С другой стороны, при всем скептицизме в оценке деятельности Гамлена Франс не может не уважать его энтузиазма и самоотверженности.
Философские и политические вопросы, поднятые в романе «Боги жаждут» в связи с французской буржуазной революцией конца XVIII в., имели для А. Франса и более общее значение и волновали его в связи с современностью. Произведение полно скрытых аналогий с социальной действительностью Третьей республики. В вопросе о вмешательстве личности в жизнь общества, о перспективах революционной борьбы, о возможностях преобразования общества на основе справедливости писатель проявит еще немало сомнений и колебаний. Только исторический опыт Октябрьской социалистической революции помог А. Франсу твердо стать на путь признания массового революционного движения как действенного средства борьбы за светлое будущее человечества.
С. Б р а х м а нСодержание
ОСТРОВ ПИНГВИНОВ. Перевод В. А. Дынник
Предисловие • 7
Книга первая. Происхождение
— Глава I. Жизнь святого Маэля • 17
— Глава II. Апостольское призвание святого Маэля • 18
— Глава III. Искушение святого Маэля • 23
— Глава IV. Плавание святого Маэля по Ледовитому океану • 25
— Глава V. Крещение пингвинов • 28
— Глава VI. Совещание в раю • 31
— Глава VII. Совещание в раю (Продолжение и окончание) • 39
— Глава VIII. Превращение пингвинов • 43
Книга вторая. Древние времена
— Глава I. Первые одежды • 45
— Глава II. Первые одежды (Продолжение и окончание) • 50
— Глава III. Межевание полей и возникновение собственности • 50
— Глава IV. Первое собрание Генеральных штатов Пингвинии • 54
— Глава V. Брак Кракена и Орброзы • 56
— Глава VI. Алькский дракон • 58
— Глава VII. Алькский дракон (Продолжение) • 61
— Глава VIII. Алькский дракон (Продолжение) • 63
— Глава IX. Алькский дракон (Продолжение) • 65
— Глава X. Алькский дракон (Продолжение) •68
— Глава XI. Алькский дракон (Продолжение) • 71
— Глава XII. Алькский дракон (Продолжение) • 74
— Глава XIII. Алькский дракон (Продолжение и окончание) • 76
Книга третья. Средние века и Возрождение
— Глава I. Бриан Благочестивый и королева Гламоргана • 79
— Глава II. Драко Великий. Перенесение мощей святой Орброзы • 82
— Глава III. Королева Крюша́ • 85
— Глава IV. Письменность. Иоанн Тальпа • 88
— Глава V. Искусства. Ранние художники Пингвинии • 91
— Глава VI. Марбод • 96
— Глава VII. Знаки на луне • 108
Книга четвертая. Новое время. Тринко
— Глава I. Рукениха • 110
— Глава II. Тринко • 114
— Глава III. Путешествие доктора Обнюбиля • 118
Книга пятая. Новое время. Шатийон
— Глава I. Преподобные отцы Агарик и Корнемюз • 123
— Глава II. Принц Крюшо • 130
— Глава III. Тайное сборище • 133
— Глава IV. Виконтесса Олив • 137
— Глава V. Князь де Босено • 141
— Глава VI. Падение эмирала • 147
— Глава VII. Заключение • 154
Книга шестая. Новое время. Дело о восьмидесяти тысячах копен сена
— Глава I. Генерал Греток, герцог Скаллский • 158
— Глава II. Пиро • 161
— Глава III. Граф де Мобек де ла Дандюленкс • 165
— Глава IV. Коломбан • 168
— Глава V. Преподобные отцы Агарик и Корнемюз • 171
— Глава VI. Семьсот родичей Пиро • 175
— Глава VII. Бидо-Кокий и Манифлора. Социалисты • 180
— Глава VIII. Процесс Коломбана • 186
— Глава IX. Отец Дуйяр • 192
— Глава X. Советник Шоспье • 197
