Неизвестен Автор - ВОДЫ КЛАЙДА
Элисон Грос
На Элисон Грос посмотреть-то страшно.
Лютая ведьма — Элисон Грос.
Она меня заманила в башню,
А может, нечистый меня занес.
Пурпурный плащ, как пламя, яркий,
Она показывала, дразня:
«Уж я не поскуплюсь на подарки,
А ты, красавчик, люби меня».
«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»
Она принесла золотую чашу,
Сияла чаша при свете дня.
«Твой дом я золотом украшу,
А ты, красавчик, люби меня».
«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»
Трижды она повернулась кругом
И протрубила в зеленый рог.
Клялась луной, что покончит со мной
Прежде, чем выйду я за порог.
Она бормотала лихие слова,
Она кружилась быстрей, быстрей,
И вот помутилась моя голова,
Я к ведьме шагнул — и упал перед ней.
И сделался я безобразным червем.
По ветке дубовой ползаю я.
Меня навестить в лесу глухом
Приходит Мейзри, сестра моя.
Она меня чешет серебряным гребнем
И проливает потоки слез,
Но лучше карабкаться по деревьям,
Чем целоваться с Элисон Грос.
«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»
Том Лин
Все утро в башне у окна
Прилежно Дженет шила,
И только к вечеру она
В дубраву поспешила.
Там вереск рос, там горьких слез
Никто бы не услышал.
Но вдруг из чащи диких роз
Том Лин навстречу вышел.
«Где был ты столько лет подряд?
Где пропадал ты, милый?
Все говорят, ты ездил в ад,
Дружил с нечистой силой».
«Волшебным ветром наяву
Дохнуло на меня,
И, околдованный, в траву
Свалился я с коня,
И в королевстве фей живу
До нынешнего дня.
Сегодня ночью торжество —
Меня сегодня женят.
Сегодня друга своего
Спасти ты можешь, Дженет.
Ты многих рыцарей верхом
Увидишь при луне.
Проедут — кто на вороном,
Кто на гнедом коне,
А позади — твой верный Том
На белом скакуне.
Смелей беги наперерез,
Мы снова вместе будем.
Завоет, загрохочет лес:
«Том Лин уходит к людям!»
Меня оборотят они
Холодным черным змеем.
Ты крепко друга обними,
Не покоряйся феям.
Меня оборотят они
Самцом-оленем диким.
Ты крепко друга обними,
Себя не выдай криком.
Меня оборотят они
Железом раскаленным.
Ты крепко друга обними,
Себя не выдай стоном!»
Вот едут рыцари верхом,
Рядами при луне.
Последним грустно едет Том
На белом скакуне.
Она бежит наперерез,
Но каждый шаг ей труден.
Кругом грохочет, воет лес:
«Том Лин уходит к людям!»
Его оборотила мгла
Холодным черным змеем,
Но Дженет друга обняла,
Не покорилась феям.
Его оборотила мгла
Самцом-оленем диким,
Но Дженет друга обняла,
Себя не выдав криком.
Его оборотила мгла
Железом раскаленным,
Но Дженет друга обняла,
Себя не выдав стоном.
Тут голос королевы фей
Сказал грознее грома:
«Клянусь, во всей стране моей
Нет парня лучше Тома.
Но коль девчонку в эту ночь
Не победили феи,
Пускай уводит парня прочь.
Ее любовь сильнее!»
Мей Колвин
Сэр Джон разорился дотла, дотла,
Ждет нищета молодца.
А Мей наследницей была
Богатого отца.
Сэр Джон учтив и пышно одет,
Красавец хоть куда.
Мей Колвин в зале сказала «нет»,
А в башне сказала «да».
«Ты золото отца возьми,
Бежим, бежим со мной,
И перед богом и людьми
Ты будешь мне женой».
На белом коне умчалась она,
На сером в яблоках — он.
У моря, где бьет о скалу волна,
Сошел с коня сэр Джон.
«Ты видишь, кипят морские валы?
Они — твое брачное ложе.
Семь девушек сбросил я со скалы,
Восьмая погибнет тоже.
Снимай богатый свой наряд,
Клади его на камни.
Твои шелка, — как жар, горят,
Любовь твоя не нужна мне».
«Ах, отвернись и молча стой,
Смотри на листок зеленый.
Не должен видеть глаз мужской
Женщины обнаженной».
Сэр Джон посмотрел на зеленый листок,
На пенные валы,
А Мей обхватила его поперек
И сбросила со скалы.
«Спаси меня! Я жить хочу!
Не дай мне утонуть!
Я мигом домой тебя домчу,
Коротким будет путь!»
«Тони, сэр Джон, в морской волне,
Руки я тебе не дам.
Холодное ложе готовил ты мне,
Теперь погрейся сам!»
На белом коне вернулась она,
А серый скакал в поводу.
Отец ее был во власти сна
И не почуял беду.
Но вот ручной попугай из угла
Хрипло заговорил:
«Хозяйка Мей, где ты была?
И кто с тобою был?»
«Молчи, попугай, усни до утра,
Молчи, я тебя молю.
Из чистого золота и серебра
Клетку тебе куплю!»
Тут в полусне отец спросил,
Не открывая глаз:
«Кто попугая разбудил
В ночной недобрый час?»
«Гуляет кот у клетки моей,
Крадется, словно вор.
И я попросил хозяйку Мей
Прогнать его на двор».
Рыцарь Эвайн
Она осталась сиротой
И доброй девушкой была.
Отец женился на другой
И взял в свой дом исчадье зла.
Металась девушка как тень,
Чтобы услышать похвалу.
Но мачеха в недобрый день
Ее втащила на скалу.
«Будь вечно здесь, как тайна тайн,
Покуда трижды уст твоих
Не поцелует сам Эвайн,
Твой верный рыцарь и жених».
И вот спеклись ее уста,
Достали волосы до пят.
Ходили слухи неспроста:
Зверь на скале живет, космат.
«Приди, Эвайн!» — она звала
При свете солнца и во мгле.
И до Эвайна весть дошла
О диком звере на скале.
Сказал Эвайн: «Клянусь душой,
Узнаю, правду ль говорят!»
«О если так, и я с тобой», —
Ему ответил младший брат.
Ладью направили они
Туда, где пенились валы,
И видят — красные огни
Летят навстречу со скалы.
«Мой старший брат, ты слишком смел.
Давай обратно повернем.
Не зверь, а дьявол там засел
И все вокруг палит огнем».
Взял лук Эвайн, прищурил глаз
И крикнул, чтобы зверь бежал,
Не то стрела его тотчас
Уложит зверя наповал.
«Эвайна жду, — раздался стон, —
И не боюсь твоей стрелы.
Три раза поцелует он,
И я сойду с моей скалы».
Спеклись звериные уста,
Спускались волосы до пят.
Но хоть скала была крута,
Взошли Эвайн и младший брат.
«Волшебный пояс золотой
Достала я с морского дна.
Покуда будет он с тобой,
Не захлестнет тебя волна,
Но потеряешь пояс мой —
И будет смерть твоя страшна».
Под шум валов у диких скал
Эвайн в глаза ей поглядел,
Ее в уста поцеловал
И пояс на себя надел.
«Волшебный перстень золотой
Достала я с морского дна.
Покуда будет он с тобой,
Тебе кольчуга не нужна,
Но потеряешь перстень мой —
И будет смерть твоя страшна».
Под шум валов у диких скал
Эвайн в глаза ей поглядел,
Ее в уста поцеловал
И перстень на руку надел.
«Волшебный меч, клинок стальной,
Достала я с морского дна.
Покуда будет он с тобой,
Ты будешь крепок как стена,
Но если меч утратишь мой,
То будет смерть твоя страшна».
Под шум валов у диких скал
Эвайн в глаза ей поглядел,
Ее в уста поцеловал
И ножны на себя надел.
И стали свежими уста,
И просветлел звериный взгляд,
И вновь раскрылась красота,
Как много дней тому назад.
«Кто разлучил тебя со мной,
Любовь моя, скажи скорей.
Волк-оборотень ли лесной?
Русалка ли, дитя морей?»
«Никто из них не виноват,
Что в зверя превратилась я.
Меня хотела ввергнуть в ад
Колдунья — мачеха моя».
«Она сгубила много душ,
Так пусть же примет волчий вид
И навсегда в лесную глушь
На четвереньках убежит!»
Вилли
