Неизвестен Автор - ВОДЫ КЛАЙДА

Высок и строен Робин Гуд.
Ему пятнадцать лет,
И веселее смельчака
Во всей округе нет.

Пришел однажды в Нотингем
Отважный Робин Гуд.
Глядит — пятнадцать лесников
Вино и пиво пьют.

Пятнадцать дюжих лесников
Пьют пиво, эль и джин.
«Все бедняки у нас в руках,
Не пикнет ни один!»

«А ну, скажите, лесники,
Что нового в стране?»
«Король на спор зовет стрелков».
«Ну что ж, мой лук при мне».

«Твой лук? — смеются лесники. —
Кто звал тебя, юнца?
Да ты, мальчишка, тетиву
Натянешь до конца?»

«Я ставлю двадцать золотых,
Для ровного числа.
Оленя за пятьсот шагов
Убьет моя стрела».

«Идет, — сказали лесники, —
Любой заклад хорош.
Оленя за пятьсот шагов,
Хоть лопни, не убьешь».

Но не успел никто из них
Ни охнуть, ни моргнуть,
Как Робин за пятьсот шагов
Попал оленю в грудь.

Один прыжок, другой прыжок —
Олень на землю лег.
«Моя победа, лесники,
Трясите кошелек!»

«Не стоит, парень, наш заклад
Такого пустяка.
Ступай-ка прочь, не то, смотри,
Намнем тебе бока».

Тут Робин взял свой верный лук
И связку длинных стрел
И, отойдя от лесников,
На них, смеясь, смотрел.

Вовсю смеясь, за разом раз
Спускал он тетиву,
И каждый раз один лесник
Валился на траву.

Последний бросился бежать,
Помчался что есть сил,
Но зоркий Робин и его
Стрелой остановил.

Тогда шериф своим стрелкам
Велел бежать бегом,
За королевских лесников
Расправиться с врагом.

Одних без ног несли домой,
Других стрелков — без рук,
А Робин Гуд ушел в леса,
Забрав свой верный лук.

Двенадцать месяцев в году,
Их дюжина, считай,
Но веселее всех других
Весенний месяц май.

Из леса вышел Робин Гуд,
Деревнею идет
И видит — старая вдова
Рыдает у ворот.

«Что слышно нового, вдова?» —
Сказал ей Робин Гуд.
«Трех сыновей моих на казнь
Сегодня поведут».

«А чем же эти молодцы
Нарушили закон?
Сожгли соседний монастырь?
Чужих украли жен?»

«Как можно, добрый человек,
Переступать закон!
Не жгли они монастыря,
Чужих не крали жен».

«За что же слуги короля
На казнь их поведут?»
«Они охотились в лесу
С тобою, Робин Гуд!»

«Клянусь, — воскликнул Робин Гуд —
Ты рано плачешь, мать!
Но видит бог, что я бы мог
Навеки опоздать!»

Вот Робин в город Ноттингем
Пустился напрямик,
И нищий встретился ему,
Совсем седой старик.

«Что слышно нового, отец?» —
Промолвил Робин Гуд.
«Сегодня в городе на казнь
Трех братьев поведут».

«Снимай, отец, свое тряпье,
Наденешь мой наряд.
А вот мешочек серебра,
Хоть месяц пей подряд».

«Красив и прочен твой наряд,
А мой совсем худой.
Не обижай меня, сынок,
Не смейся над нуждой».

«Снимай, снимай свое тряпье,
Оно мне подойдет.
А вот и двадцать золотых —
Пируй хоть целый год!»

Стал одеваться Робин Гуд.
Сперва надел колпак.
И тот колпак стоял колом,
Держался кое-как.

Накинул Робин ветхий плащ.
Висел он как мешок
И был залатан вкривь и вкось
И вдоль, и поперек.

Надел он старые штаны
С огромною дырой.
«Ого! — воскликнул Робин Гуд. —
Затейливый покрой!»

Надел чулки и башмаки,
И снова в путь готов.
«В таких чулках, — прибавил он, —
Спасаться от долгов!»

И посмеялся Робин Гуд
Наряду своему:
«Да, по одежке встретят нас,
Проводят по уму».

Прошел заставу Робин Гуд,
Плащом лицо прикрыв.
И вот на улице ему
Попался сам шериф.

«Спаси господь тебя, шериф,
А я тут ни при чем.
Скажи-ка, что ты дашь тому,
Кто будет палачом?»

«Штаны из лучшего сукна, —
Шериф ему в ответ. —
Штаны из лучшего сукна
И пригоршню монет».

Тут ловко прыгнул Робин Гуд,
Вскочил на старый пень.
«Эй, старичок, — сказал шериф, —
Ты скачешь, как олень!»

«Я помогать тебе, шериф,
Не стану нипочем.
Проклятье вечное тому,
Кто будет палачом.

Мешок для мяса я ношу,
Для хлеба два мешка,
А этот маленький мешок —
Для звонкого рожка.

Рожок мой знает Робин Гуд
И весь лесной народ,
И эта музыка тебе
Добра не принесет».

«Ну что ж, труби! — сказал шериф. —
Подумаешь, гроза.
Труби, покуда у тебя
Не вылезут глаза!»

Запел рожок, — и дальний лог
Откликнулся ему,
И скачет сотня верховых
По ближнему холму.

Запел рожок, — и топот ног
Послышался вдали,
И пятьдесят лихих стрелков
Бегут в густой пыли.

«Кто там бежит? — спросил шериф. —
Куда они бегут?»
«Ступай, шериф, встречать гостей!» —
Ответил Робин Гуд.

Шериф готовил три петли
Трем братьям-удальцам,
Но в этот день в одной из них
Он был повешен сам.

Однажды на лесной тропе
Прекрасным летним днем
Увидел Робин мясника
С тележкой и конем.

«Привет, привет тебе, мясник.
Твой конь и впрямь хорош.
Давно ли начал торговать
И сытно ли живешь?»

«Не первый год, — мясник в ответ, —
Торговлю я веду.
Как подойдет базарный день,
Стою в мясном ряду».

«Ну что ж, — промолвил Робин Гуд,
Другую речь начнем.
А сколько стоит твой товар,
С тележкой и конем?»

«Немного стоит мой товар.
Чтоб не жалеть о нем —
Всего четыре золотых,
С тележкой и конем».

«Плачу на месте за товар,
Тележку и коня.
Посмотрим, есть ли мясники
 Удачливей меня!»

Приехал Робин в Ноттингем
И начал торговать.
За пенс он больше отдавал,
Чем мясники — за пять.

Вокруг тележки и коня
Волнуется народ.
Сидят без дела мясники,
А Робин продает.

«Смешно, — сказали мясники, —
Смотреть на молодца.
Должно быть, он решил спустить
Имение отца.

Ну что ж, здорово, новичок!
На пир тебя зовем.
Сегодня все мы, мясники,
Идем к шерифу в дом».

«Будь проклят, — Робин отвечал,
Кто с вами не пойдет.
Пируем вместе, мясники,
Хоть ночь, хоть целый год!»

И у шерифа за столом
Похвастал Робин Гуд:
«За всех я золотом плачу,
Кто пьет сегодня тут!»

«Он спятил, — шепчут мясники, —
Он бредит, он в жару».
«Постой же, — думает шериф, —
Тебя я оберу».

«Скажи, мясник, — спросил шериф,
Богат ли ты скотом?»
«О да, мой добрый господин,
И землями притом.

Пятьсот голов в моих стадах,
Бог видит, я не лгу,
И если хочешь посмотреть,
Я показать могу».

Шериф уселся на коня,
Запасшись кошельком,
А Робин Гуд в тележку сел
Его проводником.

Вот едет по лесу шериф,
Монетами звеня,
И говорит: «Храни господь
От Робина меня!»

Еще проехали они,
И мимо, напролом,
Олени вихрем пронеслись,
Не меньше ста числом.

«Ну как, шериф, хорош ли скот,
Богаты ли стада?»
«Молчи, мясник, я сам не рад,
Что выехал сюда».

Тут Робин трижды протрубил,
И на знакомый зов
Со всех сторон его стрелки
Сбежались из кустов.

К шерифу Робин подошел,
Потряс его слегка
И вытряс груду золотых
На плащ из кошелька.

Из леса выбрался шериф,
Качаясь на коне.
«Прощай, шериф, и помни нас,
Да кланяйся жене!»

Добрался до дому шериф,
Велел позвать жену
И ей, вздыхая, рассказал
О том, как был в плену.

«И поделом, — жена в ответ, —
Зачем поехал сам?
Тебе ли Робина ловить
Да рыскать по лесам?»

«Разбойник смел, — вздохнул шериф,
Ловить его не мне.
Куда спокойнее, жена,
Держаться в стороне!»