Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 85
Анна Константиновна Дитерихс, по мужу Черткова (род. 17 апреля 1859 г. в Киеве, ум. 11 июня 1927 г. в Москве) и со стороны отца, и со стороны матери происходила из военной среды. Отец ее, Константин Александрович Дитерихс, сын боевого генерала времен наполеоновской войны, по окончании пажеского корпуса уехал в действующую армию на Кавказ и пятнадцать лет провел там в походах; мать ее, Ольга Иосифовна, была дочерью генерала Мусницкого, по происхождению полулитвина, полу-поляка. Детские годы А. К. Дитерихс прошли на Волге в посаде Дубовке Саратовской губ., где отец ее командовал одной из кавказских батарей, стоявших в Дубовке после кавказских походов. В семье уже тогда было несколько человек детей (Анна Константиновна — вторая по старшинству), всего же их было у Дитерихсов, считая трех умерших в отрочестве, двенадцать — семь сыновей и пять дочерей. Уклад семейной жизни был старозаветный. Отец, очень прямой и не лишенный сердечности человек, пугал иногда детей своими резко-деспотическими вспышками; мать была, напротив, кроткая, печальная и склонная изнеживать детей; она была очень религиозна, в церковном духе, тогда как отец, долго живший среди разноплеменного населения Кавказа, отдавал предпочтение перед православием магометанству и русским сектам молокан и духоборцев. Наиболее сильные впечатления детства были связаны для А. К. Дитерихс с волжскими народными песнями — бурлаков и лодочников, которые в дальнейшем оказали большое влияние на ее собственное пение и на ее музыкальное творчество. В 1866 г. отец, отказавшись от фронтовой службы, уехал на Кавказ для организации там коннозаводского дела, так как был знатоком его, семья же переехала в Киев, комендантом которого состоял тогда дед А. К. Дитерихс, ген. Мусницкий. Затем семья, вновь соединившись, жила то на Кавказе в Майкопе, то в Одессе, а в начале 1870-х гг. опять переехала в Киев, где А. К. Дитерихс училась в Фундуклеевской гимназии и серьезно занималась пением у известной преподавательницы Авранек. С 1878 г. Дитерихсы поселились в Петербурге, и А. К. Дитерихс поступила на Высшие женские курсы (Бестужевские) — на словесное отделение, с которого через два года перешла на естественное и закончила его в 1886 г. В этот период своей жизни — в годы студенчества — она считала себя атеисткой, зачитывалась «Историей материализма» Ф. А. Ланге, Льюисом, Чернышевским, Флеровским и другими писателями революционно-народнической окраски, сочувствовала «Земле и Воле» и, по ее собственным словам, «была на границе увлечения революцией», но террористический акт 1-го марта оттолкнул ее. Потом она увлекалась одно время позитивизмом Огюста Конта и, наконец, особенно заинтересовалась философией Фихте, которая стала для нее «переходной ступенью к религиозной философии Толстого». Однако занятия наукой и философией без непосредственного приложения к жизни не удовлетворяли ее, и летом, когда Дитерихсы уезжали в деревню— в Харьковскую, потом в Новгородскую губ., где жили, как нестесняющиеся в средствах народолюбивые помещики, ежегодно устраивая грандиозный праздник для окрестных деревень с обильным угощением и раздачей подарков, — А. К. Дитерихс занималась лечением крестьян и вела занятия с крестьянскими детьми. В этот же период ее жизни, когда она была еще на курсах, но уже шла к практической работе, — в 1883 г.— изобразил ее на своей известной картине «Курсистка» художник Н. А. Ярошенко: скромно одетая худенькая черноглазая девушка в черной шапочке, торопящаяся куда-то с пачкой книг под мышкой. Пением она занималась в Петербурге у артистки Мариинского театра Рааб и с успехом выступала на курсовых вечерах. Не окончив еще курсов, весною 1885 г., она узнала о возникновении «Посредника» и тотчас же потянулась к участию в его работе. В письме к Толстому от 9 июня 1885 г. Бирюков так рассказывает о вступлении ее в число постоянных работников редакции: «Малое стадо растет. Вот еще одна овца, услыхавшая голос доброго пастыря и бегущая на зов его. Это одна молодая девушка, кроткая, симпатичная. Она познакомилась со мной через одного моего товарища — моряка — только для того, чтобы сблизиться с нашим делом, просила позволения помогать нам и действительно помогла... Она читала книжки, изданные для народа, разбирала их, отбирала негодные и давала нам те из них, в которых нет ничего противного ученью Христа. Это учение она любит и понимает просто; читала все ваши последние сочинения, почти во всем согласна с вами, ищет дела и приложения этого учения к жизни. Настоящее состояние ее — курсистка, оканчивающая курс на Высш. Женск. курсах. Должно быть, видела в жизни горе, изверилась в людях, — и вот мелькнул для нее светлый луч, она ухватилась за него и теперь рада, благодарит нас... Теперь она с семьей уехала на дачу. Пишет оттуда, что и в семье ей жить стало легче». Несомненно, что и тогда ее чрезвычайно волновали вопросы социального неравенства, и она была всецело с теми, которые стремились сбросить с себя путы своих классовых привилегий и послужить трудящимся. Несмотря на свое чрезвычайно слабое здоровье, она не довольствовалась своей обширной работой в «Посреднике» и с осени 1885 г. стала ездить вместе с Калмыковой и Бирюковым на Шлиссельбургский тракт для преподавания в воскресных и вечерних школах для рабочих. Предрассудки ее семейного круга была чужды ей, и в марте 1886 г. она, как мы уже знаем, поехала с Бирюковым в Москву для знакомства с Толстым, что не мало шокировало Софью Андреевну, которая пришла уже в совершенное негодование, когда в начале мая 1886 г. А. К. Дитерихс с О. Н. Озмидовой в сопровождении Бирюкова приехали на день в Ясную поляну, направляясь в Воронежскую губ. к Н. Д. Кившенко, и на пути туда заехали в Лизиновку к Черткову.
1 июля Н. Д. Кившенко пишет Черткову в Англию из Петербурга: «Анна Константиновна проектирует оставить Петербург и хочет уехать со мной, чтобы... в земской больнице научиться подавать медицинскую помощь... Я ей советовала выйти замуж за П. И. Бирюкова, который был чрезвычайно увлечен ею, но она говорит, что для этого недостаточно той любви, которой она его любит». В конце августа брак ее с Чертковым был решен (см. прим. 3 к. п. № 116 от 1 сентября 1886 г.). Свадьба ее состоялась — очевидно, чтобы не огорчать как Е. И. Черткову, так и родителей А. К. Дитерихс — с соблюдением установленных формальностей в домовой церкви 2-й петерб. гимназии, 19 октября 1886 г., после чего они уехали в Лизиновку, где А. К. Черткова перенесла тяжелую болезнь, а на обратном пути, в декабре, оставались довольно долго в Москве в доме Толстого. С этого времени окончательно установилась глубокая симпатия к ней Толстого, перешедшая в крепкую дружескую привязанность. Он уже внутренно как бы не разделял мужа и жену Чертковых, в письмах своих часто обращался к ним обоим, видел в них обоих одинаково своих подлинных единомышленников, делающих общее с ним дело, и притом чрезвычайно близко принимал к сердцу всё, что касалось их личной жизни, их переживаний в связи с рождением детей и смерти в июле 1889 г. старшей девочки, чрезвычайно тяжко отразившейся на здоровье А. К. Чертковой. Дальнейшая биография ее неотделима от биографии ее мужа (см. комментарий к п. № 1 от 5 декабря 1889 г.). Вся ее деятельность протекала в глубоком внутреннем единении с ним на почве тех идей, которые связывали их обоих с Толстым. В ближайшие годы после своего замужества, живя с 1887 г. в деревне, в Лизиновке, а затем на хуторе Ржевск, куда была перенесена редакция «Посредника», А. К. Черткова продолжала работать над подготовкою изданий для народа, а с 1891 г. и над серией «для интеллигентных читателей», в качестве редактора, и сама написала ряд книжек как для взрослых читателей, так и для детей, печатая их либо анонимно (рассказ «Подвиг»), либо под скромными инициалами («Перепелочка» и др. рассказы для детского возраста). С 1893 г., когда Чертков, передав редакторскую работу по «Посреднику» Бирюкову и И. И. Горбунову-Посадову, стал изучать течения свободной религиозной мысли в народе, проявляющейся в сектантстве, и в связи с гонениями на сектантов царского правительства вступил в письменные сношения с представителями разных сект, а также с лицами отпадающими от православия и с единомышленниками Толстого, подвергавшимися преследованию за неповиновение властям, А. К. Черткова принимала самое деятельное участие в этих сношениях, и переписка ее с десятками и сотнями преследуемых продолжалась до конца жизни. Когда в 1897 г. Чертков, за защиту гонимых духоборов, был выслан за границу, А. К. Черткова вместе с ним работала в Англии над созданием журнала «Свободное слово» и над изданием, по-русски и по-английски, сочинений Толстого, запрещенных в России, исполняя обязанности помощника редактора и неся на себе труд корректора и конторщика. Там же, в Англии, видаясь с представителями разных русских сект, она начала записывать их религиозные песнопения, и позднее, дополнив эти музыкальные записи, издала сборник «Что поют русские сектанты», в трех выпусках, куда вошли духоборческие псалмы и «стишки», малеванские «псалмы» и распевы хлыстов, скопцов, молокан и др. (изд. Юргенсона, М., 1912). По возвращении в Россию, в 1908 г., А. К. Черткова вместе с мужем помогала Толстому в подготовке к печати разных его произведений и в его переписке с лицами, интересовавшимися его взглядами. После смерти Толстого работала над изданием его посмертных художественных произведений, вышедших под редакцией Черткова. Одновременно она продолжала и свою музыкальную деятельность и в период 1908—1912 гг. выпустила в издании П. Юргенсона, кроме указанного уже сборника, запись народной песни «про Москву 1812 г.», сборник песен и гимнов на мотивы, заимствованные частью из народного песенного творчества, частью у известных композиторов, под заглавием «Сеятель», пять выпусков своих «Мелодий» для пения и, наконец, «Песенки и каноны для детских голосов». В эти годы, последовавшие за смертью Толстого, когда множество лиц из разных слоев общества и разных стран, интересовавшихся его идеями, стали обращаться к Чертковым, переписка, которую приходилось вести А. К. Чертковой, и без того очень обширная (до 1000 писем в год), превратилась в огромный постоянный труд для нее, который она несла однако, несмотря на непрерывные болезни и возрастающую физическую слабость, с легкостью человека, всецело отдавшегося своему делу. Во время империалистической войны она всячески помогала сотням последователей Толстого, терпевшим преследования царского правительства зa отказ от участия в войне. В то же время она разрабатывала вместе с мужем план полного издания всего, написанного Толстым, а в последние годы собирала материалы для этого издания и готовила к печати многотомную переписку Толстого с Чертковым. За этой работой, реализации которой она так нетерпеливо ждала, и застигла ее смерть. Из литературных ее трудов наибольшую ценность представляют ее воспоминания «Из моего детства». Библ-ка свободн. воспит. под ред. И. И. Горбунова-Посадова, М., 1911; «50 лет тому назад» в «Сборнике в честь Вс. Изм. Срезневского», Спб., 1919; ее воспоминания о Толстом: «Мои первые воспоминания о Л. Н. Толстом» в Юбил. сборн. «Л. Н. Толстой», М.-Л., 1928 и «Из воспоминаний о Л. Н. Толстом» в сб. «Толстой и о Толстом», № 2, М., 1926.
