Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна
Когда же Бурзое окончательно решился довериться другу и попросить у него помощи и поддержки, это произошло вот как. Однажды сидели они в доме Бурзое, и лекарь промолвил: «О брат мой, не хочу я больше скрывать от тебя свою тайну. Знай же, что я приехал в ваши земли совсем не по тому делу, о котором твержу вам, и не для того, чтобы изучать разные науки. Разумному и проницательному достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, каков он и что таится в его сердце».
Индиец ответил ему: «Хотя я и не заговаривал с тобой о целях твоего прибытия, но давно уже понял, что ты домогаешься вовсе не того, о чем говоришь повсюду. Но я дорожу нашей дружбой, и ни разу не показывал вида, что мне известно о твоем притворстве. Я не хотел обвинять тебя, несмотря на то что мне ясно, с какими намерениями прибыл ты в наши земли. Но раз уж ты сам завел разговор и решил мне открыться, то я поведаю тебе, кто ты, для чего явился к нам, и обнаружу твои тайные мысли. Воистину, ты здесь для того, чтобы похитить наши самые драгоценные сокровища и увезти их в свое царство, на радость царю персов. Ты проник в наши дома и души коварством и обманом, но, узнав тебя, я был поражен тем, насколько ты осторожен и разумен, и пожелал сохранить нашу дружбу, дорожа ею превыше жизни, ибо я увидел, как ты терпелив, как настойчив в достижении цели и как сдержан, — ведь за все это время ты не обмолвился ни словом, что могло бы тебя выдать. Клянусь, что среди всех моих знакомых нет человека разумнее и образованнее тебя, более прилежного в учении, что смог бы так долго беречь свою тайну, особенно на чужбине, в дальней стране, среди народа, чьи обычаи и нравы ему незнакомы. Подлинно разумный человек отличается такими свойствами: он ласков с людьми и мягок в обращении, он познал самого себя и всегда верен своей натуре, он повинуется владыкам и поступает так, чтобы не вызвать их гнева, он знает, кому поверять свои тайны и каким образом поведать их другу, в палатах царей он учтив и льстив, он умеет хранить тайны не только свои, но и чужие, он не повинуется своеволию своего языка, его злейшего врага, и говорит лишь то, что не может принести ему вреда, он молчалив среди людей и раскрывает уста, лишь когда к нему обратятся с вопросом. Наделенный всеми этими свойствами вечно пребудет во благе, а в тебе они проявились во всем совершенстве, как мне уже давно стало ясно. Да хранит тебя Всевышний, да поможет он тебе добиться цели, ради которой ты явился к нам, претерпев множество тягот. Пусть я лишусь достояния, чести и доброй славы, но помогу тебе получить то, чего ты желаешь».
Тут Бурзое понял: друг проник в его мысли, и потому сильно огорчился, ибо тот счел его лицемером, уверившись, что избран лекарем в наперсники лишь для того, чтобы с его помощью похитить сокровища царей индийских. Но он также преисполнился радости, ибо постиг, как верен ему Адое, не пожелавший предать его, хотя счел обманщиком и вором, обратившимся к нему с откровенными и ласковыми словами.
Призвав в помощники свой разум и понадеявшись на удачу, лекарь промолвил: «Я хотел довериться тебе и приготовил разные доводы и долгие речи, идя от общих вещей к частностям, как требует от нас наука логики, но все это оказалось ненужным, ибо ты опередил меня, раскрыв передо мною душу и выказав искреннюю любовь и верность. Ты полагаешь, что проник в мои мысли и постиг мои цели, но мне достаточно будет немногих слов, чтобы опровергнуть твое заблуждение и показать, что ты ошибаешься. Твоя готовность помочь мне — лучшее свидетельство твоего великодушия и преданности. Ведомо мне: тайна, поверенная философу, сдержанному и разумному мужу, будет свято храниться, словно драгоценное сокровище в укрепленном замке».
На это индиец отвечал: «Ничто не может быть выше и превосходнее сердечной дружбы. Чистосердечный друг заслуживает того, чтобы прилепиться к нему душой, ничего от него не скрывать и не иметь от него никаких секретов, ибо умение хранить тайну — первое свойство достойного мужа. Если тайна стала достоянием надежного и скромного, то можно быть уверенным, что он никогда не разгласит ее, ибо неспособен на это по своей природе. Нельзя сохранить тайну, если те двое, коим она известна, обсуждают ее между собой и ведут о том долгие речи. Ведь если нечто ведомо двум болтливым, то неминуемо появится третий, поверенный одного из них, и тогда сказанное разойдется по всему свету, так что не отопрешься — ведь невозможно отрицать неопровержимое. Ведь если после грозы облака разошлись и небо прояснилось, никто не скажет: «Спустилась грозовая туча». Что же касается нас, то признаюсь я, что общение и дружба с тобой приносят мне ни с чем не сравнимую радость, хотя я знаю, что ты стал моим другом, чтобы заручиться моей помощью в таком деле, которое неизбежно обнаружится и станет явным, так что люди будут о нем твердить до скончания века. Я ввергну себя в пучину горя и неизбежной гибели, ибо царь наш свиреп и жесток, от него не откупишься никакими деньгами, он беспощадно карает за малейшую провинность, что же говорить о таком великом преступлении? Если я, побуждаемый дружбой к тебе, буду способствовать похищению сокровищ, ничто не отвратит мести нашего владыки!»
И Бурзое промолвил: «Мудрецы восхваляют мужа, что хранит тайну своего друга и способствует его успеху. Что же касается того дела, ради свершения которого я прибыл в ваши земли, то успех его всецело зависит от тебя. После долгих раздумий я решился довериться тебе, ибо уверился в том, как ты благороден, разумен и достоин доверия. Знай же, что не домогаюсь я ваших сокровищ, мне не нужно ни серебро, ни злато, ни драгоценные каменья, и влекут меня лишь алмазы вашей мудрости и те дивные книги, что составили философы земель индийских, особенно сочинение, носящее имя «Калила и Димна», ибо дошло до нас, что в нем кроется несравненная мудрость. Я знаю, что тебе сопутствует счастье и ты можешь помочь мне добыть эту книгу, дабы я переписал ее и переложил на язык персов. Ты прозорлив и понимаешь, что тебя я не выдам, но опасаешься, что о нашем договоре проведают царские слуги и донесут царю о твоем проступке. Но я обещаю тебе, что никто ни о чем не узнает, а когда я завершу свое дело, я тотчас же покину ваши земли».
А надо сказать, что Адое-индиец был царским казначеем и в его руках находились все ключи от сокровищ. Когда лекарь рассказал ему о своей истинной цели, он согласился помочь ему и добыть для него книгу «Калила и Димна» и другие сочинения индийских мудрецов и ученых. Получив их, Бурзое занялся составлением комментариев и переводом с индийского языка на язык персов. Денно и нощно он трудился, напрягая ум и изнуряя тело, изнывая от страха перед царем индийским и опасаясь, что тот вдруг вспомнит об одной из этих книг и прикажет принести к нему, но ее не окажется на месте, и тогда он погубит и себя, и своего друга.
Переписав книгу «Калила и Димна» и другие сочинения, которые счел полезными, Бурзое отправил царю Ануширвану послание, сообщая о своем успехе и испрашивая позволения остаться в Индии еще недолгое время, дабы изучить и переписать прочие книги. Получив вести от Бурзое, Ануширван обрадовался до крайности исполнению своих желаний. Но, опасаясь, что превратности судьбы, встав у него на пути, могут отравить его радость, он не дал лекарю отсрочки, а приказал ему поспешно собираться в дорогу, укрепив свою решимость надеждой на достойное воздаяние и щедрое вознаграждение, обещая Бурзое, что назначит его своим вазиром. Он призывал его не медлить и быть в пути доблестным и стойким перед лицом всех опасностей, ибо лишь стойкость приводит к благу и успеху в дольнем мире и будущей жизни.
Царь персов отправил свой приказ с самым надежным и скорым посланцем барида[11] и велел ему скакать по непроторенным тропам и остерегаться соглядатаев индийского царя, дабы послание не попало им в руки. Тогда все тайное станет явным и все старания Бурзое пойдут прахом.
Прибыв в Индию, посланец царя Ануширвана тайно встретился с Бурзое и вручил ему грамоту с повелением собираться в дорогу, и лекарь, повинуясь царской воле, тотчас же занялся приготовлениями и направился в страну персов. Прибыв на родину, Бурзое немедленно явился к своему повелителю, и Ануширван, которому сообщили о его приходе, принял лекаря немедля. Едва Бурзое вошел в царские покои, Ануширван увидел, как он худ, изнурен и бледен, почувствовал жалость и промолвил: «Преданный раб по праву должен насытиться плодами добрых дел, что взрастил он своими руками! Радуйся и ликуй, ты заслужил от нас великую благодарность, и мы возвеличим тебя и вознесем на небывалую высоту, наградив как подобает».
Он велел Бурзое отдыхать семь дней, а на восьмой день созвал в свой дворец всех вельмож, ученых и эмиров. Когда они собрались, Ануширван послал за лекарем, и тот явился, и слуги несли за ним все переписанные и переведенные им книги. Он читал их собравшимся, одну за другой, и царедворцы, внимая великой мудрости, что была заключена в тех сочинениях, радовались и дивились, благодарили бога за ниспосланную им милость и возносили хвалу Бурзое, что подвергал опасностям свою жизнь и изнурял тело и великими трудами добыл эти бесценные книги.
