Франс Бенгстон - Викинги
— Оружие и люди. Вам что-нибудь надо от нас?
— Если ты говоришь правду, то у вас такой же груз, как и у нас, поэтому не из-за чего драться. У меня есть предложение. Пойдем со мной, нападем на этих готландцев. Они везут добычу, которую стоит захватить, разделим ее по-братски.
— А из-за чего ты с ними хочешь ссориться? — спросил Споф.
— У них на борту товары, а у меня нет. Разве это не достаточная причина? Удача отвернулась от нас, как только мы отплыли домой. От Волги мы плыли богатыми, но мересы поджидали нас у волока в засаде. Мы потеряли один корабль и почти весь груз, и не хотим возвращаться домой с пустыми руками. Пойдемте же с нами, если вы те, на кого похожи. На готландцев всегда стоит нападать. Я дома слышал, что они уже стали лошадей подковывать серебряными гвоздями.
— У нас дело в другом месте,— ответил Орм,— к тому же дело, не терпящее отлагательства. Но я не сомневаюсь, что готландцы будут рады встретить вас. Три против одного — такое соотношение сил они любят.
— Поступай, как знаешь,— мрачно сказал тот,— я всегда слышал, что сканцы — пустомели, которые думают только о себе и никогда не протянут руку помощи.
— Это правда, что мы редко думаем о восточных гутах, если только нас не вынуждают,— ответил Орм.— Но ты уже отнял у нас достаточно времени Прощай!
Корабль Орма плыл чуть позади корабля гутов, и сейчас Токе развернул его против течения. Пока он разворачивался, злость предводителя гутов пересилила его терпение, и он неожиданно бросил копье в Орма, крича при этом:
— Может быть, это поможет тебе запомнить нас!
Олоф Синица стоял рядом с Ормом и тут он совершил подвиг, о котором впоследствии много рассказы вали, но мало кому удавалось видеть. Когда копье летело в Орма, Олоф сделал шаг вперед, поймал его на лету чуть ниже лезвия, повернул в руке и бросил назад с такой силой, что немногие из присутствовавших сразу поняли, что произошло. Восточный гут не был готов к такому быстрому ответу, и копье попало ему в плечо, так что он пошатнулся и сел на палубу
— Привет из Финнведена,— прокричал Олоф, аего люди заревели от гордости за его подвиг. Все моряки радовались вместе с ними, хотя и не сомневались, что восточные гуты нападут на них. Но гуты, казалось, утратили настрой на драку и без лишних разговоров проследовали вниз по реке.
— Такого броска я раньше никогда не видел,— сказал Орм.— Я благодарю тебя за это.
— Я столь же умел в обращении с оружием, как и большинство людей,— сказал Токе,— но такого я бы не смог. И можешь быть уверен, Олоф Стирссон, что мало кто удостаивался такой похвалы от Токе, сына Серой Чайки.
— Это — прирожденный дар,— сказал Олоф,— хотя, возможно, и необычный. Я мог делать это даже мальчишкой, и мне было легко, хотя никогда не мог никого научить.
В тот вечер подвиг Олофа много обсуждали у костров на берегу, а также рассуждали на тему, что произойдет, когда гуты догонят готландцев.
— Они не могут напасть на три таких хороших корабля только с одним,— сказал Токе,— как бы им ни хотелось неприятностей. Я думаю, что они проследят за готландцами до тех пор, пока те не выйдут в открытое море, в надежде, что тех разбросает непогода. Но готландцы так легко свой груз не отдадут.
— Восточные гуты — опасные люди,— сказал Орм.— Среди нас были некоторые из них, когда мы ходили в Англию с Торкелем Высоким. Они — хорошие воины и считают себя лучшими в мире, что, может быть, и является причиной того, что им трудно жить в мире с другими людьми и они так ведут себя. Когда пьяные, они веселые, но в других случаях шуток не любят. Но хуже всего, когда они думают, что кто-то смеется у них за спиной. Они лучше полезут на копье, чем позволят себя дразнить. Поэтому нам следует сегодня ночью быть повнимательнее, если они пожалеют о своей сдержанности и решат вернуться.
Но никаких последствий от этой встречи не было, и веселые от этой стычки с соотечественниками, они поплыли вглубь бесконечной земли.
Они дошли до места, где вода вскипала на больших камнях. Там они вытащили корабль на берег и разгрузили его. Затем перетащили через волок и за порогами вновь спустили на воду. Когда судно вновь загрузили, люди стали уверенно спрашивать, не пора ли им выдать по порции доброго волокового пива. Но Споф ответил, что только новички могли подумать, что заслужили его.
— Это был не волок,— сказал он,— а просто подъем. Пиво дадут только тогда, когда пройдем волок.
Несколько раз они подходили к таким же порогам и к нескольким таким, где подъем был длиннее и круче. Но Споф всегда давал один и тот же ответ, так что они стали удивляться, каков же тогда большой волок.
Каждый вечер, когда они сходили на берег для ночлега, они ловили рыбу в реке, и всегда был улов. Так что продовольствия им хватало, хотя к этому времени они уже съели почти все, что захватили с собой. Однако, несмотря на это, они сидели вокруг костров, расстроенные, когда жарили рыбу, им хотелось свежего мяса и они были согласны друг с другом, что слишком много рыбы угнетает человека. Им также стала надоедать тяжкая гребля, но Споф, успокаивая их, говорил, что скоро все переменится.
— Вы должны знать,— сказал он,— что трудная гребля еще не началась.
Сыновья Соне любили рыбу еще меньше, чем все остальные, и каждый вечер выходили на охоту. Они брали с собой стрелы и копья и умело выискивали следы зверей и места водопоев. Но хотя они и были неутомимы и всегда возвращались в лагерь поздно, они очень долго не могли ничего найти. Наконец они выследили лося, которого смогли загнать и убить, в тот вечер они не возвращались в лагерь до самого рассвета. Они разожгли в лесу костер и наелись досыта, и даже то мясо, которое принесли с собой, им не хотелось отдавать.
После этого им стало больше везти с охотой. К ним присоединились Радостный Ульф и Черноволосый, потом и другие. Орм сожалел о том, что не взял с собой двух-трех своих собак, подумав, что теперь они сослужили бы ему хорошую службу.
Однажды вечером Черноволосый бегом примчался в лагерь, запыхавшись и выбившись из сил, и стал кричать и звать людей с веревками. Сейчас, сказал он, мяса хватит на всех. При этих словах все в лагере повскакивали на ноги. Они загнали в болото пять больших зверей, там убили их, и нужны были люди чтобы их тащить. Все радостно побежали на то место, и вскоре у них было хорошее мясо на сухой земле. Эти животные были похожи на больших бородатых быков, но на таких быков, каких Орм никогда не видел. Двое людей Токе сказали, однако, что это — дикие быки, такие, какие еще иногда встречаются неподалеку от озера Аснен в Веренде, где их считают, священными.
— Завтра у нас будет праздник,— сказал Орм,— отметим его пиром.
Итак, они устроили пир, на котором не было слышно никаких жалоб, и дикие быки, которых все хвалили за вкус и мягкость мяса, исчезли вместе с остатками того пива, которое они захватили с собой перед отъездом.
— Неважно, что оно кончилось,— сказал Орм,— оно уже начинало киснуть.
— Когда приедем в город полочан,— сказал Споф,— мы сможем купить меда. Но никому не позволяй уговорить тебя начать пиво для волока.
Когда они отдохнули после обильной еды и продолжили свой путь, им повезло: подул сильный попутный ветер, так что целый день они могли плыть под парусом. Теперь они начинали вплывать в страну, где уже встречались следы обитания человека.
— Это — страна полочан,— сказал Споф,— но их самих мы не увидим, пока не доберемся до города. Те, кто живет здесь, в диких местах, никогда не подходят близко к реке, когда узнают, что приближается корабль, потому что боятся, что их схватят и заставят грести, а потом продадут в рабство в другие страны
Споф рассказал им, что у этих полочан нет богов, кроме змей, которые живут вместе с ними в избах, но Орм посмотрел на Спофа и сказал, что он раньше бывал в море и знает, насколько можно верить таким рассказам.
Они подплыли к городу полочан, который назывался Полоцк и был довольно большим, с валом и стенами. Многие там ходили голыми, хотя женщин голых не было. Дело в том, что незадолго до этого им приказали всем выплатить налоги, и начальник города приказал, чтобы ни один человек не одевался до тех пор, пока не выплатит все, что должен великому князю. Некоторые из них выглядели более расстроенными, чем остальные. Они рассказали, что выплатили налоги, но все равно вынуждены ходить голыми, потому что у них не осталось одежды после выплаты налогов. Для того, чтобы подготовиться к холодному сезону, они предлагали своих жен за хорошую рубаху, а дочерей — за пару башмаков, и нашли в людях Орма благодарных покупателей.
Начальник города был шведом по происхождению, его звали Фасте, он радушно принял их и стал расспрашивать о новостях из дома. Он был уже немолод и служил великому князю Киевскому уже много лет. В его доме были женщины-полочанки, много детей, и когда он бывал пьян, то говорил на их языке, предпочитая его своему родному. Орм принес от него свинину и мед, и еще много всего.
