Цзэн Пу - Цветы в море зла
Цайюнь оттолкнула его руку и быстро пошла вперед.
— Довольно! — сказала она, окинув Суня Третьего гневным взглядом. — Не люблю, когда меня жалеют, как кошка мышку. Я отлично понимаю, в каком спектакле ты вчера играл. Кто, кроме меня, дуры, поверил бы в эту выдумку?
Сунь Третий одним прыжком нагнал женщину и стал клясться:
— Вы ошибаетесь! Пусть меня поразит проказа, если вру!
Они вошли в комнату и сели за круглый лакированный столик с изображением ста жаворонков. Фарфоровые табуретки были покрыты парчовыми подушечками, расшитыми красными цветами по серебряному фону. На столе стояла ваза с засахаренными фруктами и две чашки из цветного фарфора времен императора Канси. Привратница подошла, чтобы прислуживать гостям, но Цайюнь велела ей пойти отдохнуть. Любовники остались в комнате одни. Они так давно не виделись друг с другом, что, естественно, начали с разговора о том, как трудно им было перенести разлуку.
— Что ты думаешь сейчас делать? — спросил Сунь Третий, пристально глядя на Цайюнь. — Неужели ты собираешься хранить верность старому Цзиню? Мне кажется, ты не настолько глупа!
— Вот это как раз меня и волнует, — ответила Цайюнь. — Я одинокая женщина, которой к тому же недостает жизненного опыта. Единственный советник у меня — это сердце, кому еще могу я довериться?
Сунь Третий осклабился:
— Разве я не преданный друг?
— Тогда что ты мне посоветуешь?
Сунь подумал, что удобный момент настал. Однако лезть на рожон было еще рано — огонь не разгорелся, и он решил пока не выдавать своих намерений.
— Я очень хорошо понимаю тебя, — ответил он. — Говоря откровенно, даже если ты захочешь хранить верность своему покойному мужу, родственники Цзиня не позволят тебе это сделать. Продадут тебя в другую семью — и весь разговор. Да и сохранение верности ни к чему не приведет. Поэтому я бы на твоем месте ушел из их дома — это самый лучший выход.
— Ну а дальше что?
— Такой женщине, как ты, снова становиться гетерой не стоит. К тому же семья Цзинь может согласиться на твой уход, но ни в коем случае не согласится, чтобы ты торговала собой. По чести говоря, тебе следует подыскать хорошего мужа. Впрочем, для человека, попробовавшего шар-рыбу, все кушанья покажутся пресными: после того как ты была замужем за лауреатом, тебе, пожалуй, не найти подходящего человека.
Цайюнь внезапно опустила голову и закрыла лицо платочком.
— Кому я теперь нужна, несчастная? — проговорила она сдавленным голосом. — Если бы нашелся человек, который искренне полюбил меня, удовлетворял бы все мои прихоти, не оставлял бы меня ночами в одиночестве, я бы не посмотрела, лауреат он или нет!
Сунь подскочил к Цайюнь и, обняв ее, принялся утирать ей слезы.
— Это я виноват: затронул твою сердечную струнку. Не плачь, давай лучше полежим.
Не в силах больше владеть собой, Цайюнь обвила своими яшмовыми ручками шею Суня. Актер легко приподнял ее и перенес на кровать. Они склонились к подушке, весеннее чувство захватило их, но в тот самый миг, когда они вступили в пределы непередаваемого, в комнату внезапно вбежала привратница с криком:
— Третий господин, вас ждет за воротами какой-то гость!
Сунь присел на кровати.
— Пойду посмотрю, кто это!
Цайюнь заскрежетала зубами от досады и, больно укусив Суня за руку, с силой толкнула его.
— Убирайся! Теперь я поняла, что ты за человек!
Нагло усмехнувшись, актер выскользнул из комнаты. Рассерженная Цайюнь повернулась к стене и замерла. Сначала она думала, что ей придется помучиться лишь несколько минут, но время шло, а Сунь все не возвращался. Молодая женщина забеспокоилась и нетерпеливо позвала привратницу. Та с угодливой улыбкой приблизилась к кровати.
— Вы не спите, госпожа? А я не решалась тревожить вас. Какие все-таки нехорошие люди бывают на свете! Господина Суня снова вызвали во дворец князя Блестящего. Словно преступника увели! Даже не разрешили на минутку отлучиться известить вас! Я собственными глазами видела, как его потащили.
Цайюнь остолбенела. Гнев в ее сердце смешался с изумлением. «Как могло случиться, что у князя два дня подряд устраивают представления? — подумала она. — Хоть Сунь и любимец публики, но он никогда не бывал так занят. Может быть, он нашел себе какую-нибудь другую женщину? Если так, то чем раньше я порву с ним, тем лучше: по крайней мере, не придется так расстраиваться!»
Но после некоторого размышления она прошептала:
— Нет, нет! Не может быть! Ведь вчера привратница говорила мне, что он все время приходил сюда в мое отсутствие. Если бы у него была другая, разве стал бы он присматривать за пустым домом? К тому же и сейчас он отнюдь не был холоден ко мне: это от меня никогда бы не укрылось! Наверное, он действительно занят!
Однако через минуту мысли ее приняли другое направление:
— Нет, тут все-таки что-то кроется! Ведь это наша тайная квартира, о ней никто не знает. Каким же образом слуга князя Блестящего мог узнать, что он здесь? Это наверняка было подстроено самим Сунем. Но зачем он так поступил? А, понимаю! Проклятая черепаха! Он понял, что я люблю его, и решил сыграть на этом. Хочет оставаться недоступным, постоянно разжигать меня, воображая, что так я не уйду из его сетей! Какой хитрый мерзавец! Целых два дня мне голову морочил! Ну погоди, ведь я не круглая дура! Теперь я распознала твои намерения и покажу, как шутить со мной!
Довольно рассмеявшись, Цайюнь приподнялась с постели и приказала вознице закладывать карету. Дорогой она думала о том, что хотя поведение Суня возмутительно, цели его, по-видимому, не так уж дурны: он просто хочет жениться на ней. Отомстить ему нетрудно, но стоит ли это делать? Ведь в результате обоим достанутся одни неприятности! Сейчас главное — уйти из дома Цзиней, а для этого ей нужен помощник. Почему же не ответить хитростью на хитрость и не притвориться, будто она попалась на его крючок? Тогда, воображая, что он действует в своих интересах, Сунь согласится помогать ей во всем. А когда она встанет на ноги, уже в ее власти будет решать, выходить за него замуж или нет. Чего бояться?
Всю дорогу сердце Цайюнь учащенно билось в такт стуку колес, и она даже не заметила, как оказалась дома.
Но едва перешагнув порог, она увидела Цянь Дуаньминя и Лу Жэньсяна, которых госпожа Чжан призвала на совет. Цайюнь, слышавшая все из-за двери, не вытерпела и ворвалась в комнату, в результате чего проблема ее ухода неожиданно разрешилась ко всеобщему благополучию. События, описанные нами выше, произошли до этого критического разговора.
Как вы помните, Цайюнь пообещала до поры до времени не покидать семьи мужа и не нарушала своего обещания, подобно модным девицам, у которых слова всегда расходятся с делами. Она лишь приказала Гуйэру тайком сообщить Суню Третьему, что, если он хочет видеть ее, пусть блеснет своим акробатическим искусством и проникнет к ней ночью по крыше. Это было первое испытание, которому Цайюнь решила подвергнуть Суня. Тот прекрасно понял ее и, рискуя жизнью, пробрался в дом по карнизу, точно какой-нибудь Рыцарь в желтой рубашке. Цайюнь, не ожидавшая от него такой храбрости, страшно обрадовалась и приняла его весьма пылко. Тогда, воспользовавшись благоприятным моментом, Сунь Третий сообщил о своем желании жениться на ней. Цайюнь обещала поступить так, как он хочет, с условием, что он поможет ей перебраться на юг. Сунь согласился. С тех пор он уходил от нее только на рассвете, и свидания их все учащались.
Однажды Цайюнь договорилась с Сунем, что он тайно вынесет из дома ее шкатулку с драгоценностями; в этот день он пришел пораньше и был обнаружен служанкой госпожи Чжан. Так возникло дело с кражей. Все это мы уже описывали в двадцать шестой главе и здесь хотели только объяснить причины некоторых событий.
К счастью, на следующий день Цайюнь вместе с госпожой Чжан выехала из столицы, чтобы сопровождать гроб с останками Цзинь Вэньцина, и это дело замялось. Тем временем Сунь Третий также отправился в Тяньцзинь и, прибыв туда, стал ждать свою возлюбленную. В Тяньцзине вдова с помощью начальника таможни поместила гроб мужа на только что спущенный на воду корабль Коммерческой пароходной компании под названием «Новый манускрипт», сняла для своей семьи три каюты первого класса и спокойно выплыла в море. Сунь опередил их, приехав в Шанхай на пароходе английской фирмы, и приготовил все к прибытию Цайюнь.
После пятидневного путешествия по морю корабль «Новый манускрипт» причалил к шанхайской пристани. На молу были сооружены арки, увитые траурными гирляндами и сосновыми ветками; рядами стояли музыканты с гонгами и барабанами, слуги со знаменами и балдахинами. Хотя эта торжественная церемония, устроенная объединенными усилиями местных властей и Коммерческой пароходной компании, не могла сравниться с теми встречами, которые устраивались в честь Цзинь Вэньцина при жизни, отблеск былой славы все же сохранился. Это произошло потому, что главным управляющим Коммерческой пароходной компании служил Го Чжаотин, старый друг Цзиня. Прежде он был судьей на острове Тайвань, но, чувствуя, что ситуация там весьма опасна, ушел в отставку в расцвете сил. На почетную должность управляющего пароходством его устроил Ли Хунчжан, с которым тот находился в приятельских отношениях.
