Андрей Упит - Поездка Вилнита на восток
— Бедные дети, разбрелись все в разные стороны… — сказал он тихо.
Но вдруг лицо его исказилось, он обернулся и погрозил кулаком на запад — совсем как дедушка Вилнита, когда они садились на станции Югла, под Ригой, в товарный вагон. Теперь Вилнит знал, почему им пришлось бежать из дому, почему он очутился один в далеких огромных горах. Ему тоже захотелось погрозить кулаком. Но руки были заняты огромным ломтем ржаного хлеба, и он не смог этого сделать.
Такого вкусного хлеба он тоже еще не едал. Расхаживая по поляне и наблюдая, как люди устраивались на ночь, Вилнит съел все до крошки. Почти в каждой группе говорили о Сосново — по-видимому, это было место, куда их завтра отвезут. Западная половина неба была еще совсем светлой, но над Волгой взошла луна и заливала мягким светом поляну и устраивающихся на ночь людей. Вилниту снова стало бесконечно тяжело и грустно.
Он добрел до края пшеничного поля. Там располагались на ночь все одиночки. И вдруг Вилниту показалось, будто луна засияла ярче и даже начала греть: он увидел девушку с длинными черными косами и в красивой цветастой кофте. Она разостлала на траве пальто и пристраивала в головах небольшой узелок. Ведь это старая его знакомая, и к тому же такая добрая!.. Вилнит потихоньку подошел и присел на уголок пальто. Обернувшись, девушка сначала даже испугалась, но, присмотревшись внимательнее, тихо рассмеялась.
— Это опять ты, малыш? А где же твои папа и мама?
Вилнит вяло махнул рукой. Девушка истолковала его жест по-своему:
— Уехали прямо с пристани в Сосново? Ну и родители! Даже не заметили, что мальчуган остался. Ну, ничего, завтра все будем в Сосново. Ложись сюда, ко мне спиной — так будет теплее. — И она растрепала узелок, чтобы хватило места для обоих.
Вилнит тут же лег, но поворачиваться к ней спиной не стал. Он только старался дышать носом, чтобы дыхание его не коснулось шеи девушки. А то еще узнает, что он ее не послушался. Под щекой Вилнита оказалась одна из ее кос. Она была не очень-то мягкой, пахла потом и пылью, но и так было хорошо — хорошо и тепло.
Вилниту показалось, что не успел он еще заснуть, как его разбудили. Но, протерев глаза, он увидел, что солнце уже высоко. На поляне было так же людно и шумно, как вчера. Лошади фыркали, колеса скрипели, громыхал какой-то грузовик, и слышался звучный приятный голос хозяина деревни.
— Постарайся сесть на какую-нибудь подводу, иначе ты никогда не попадешь в свое Сосново! — подбодрила Вилнита девушка.
Но увидев, что мальчик все еще не пришел в себя со сна и совершенно беспомощен, быстро сложила пальто, собрала свой узелок и взяла его за руку. Подводы отъезжали одна за другой. Девушка подошла к грузовику, набитому доверху вещами. На вещах плечо к плечу сидели люди. Ни у кого не спрашиваясь, она подхватила Вилнита под мышки и подняла так высоко, что он смог ухватиться руками за борт и влезть. В грузовике все закричали и замахали руками. Кто-то даже хотел толкнуть Вилнита. Но какой-то дяденька раздвинул колени, и он юркнул между ними, уселся на чью-то плетеную корзину и уперся ногами в борт. Пахло смазными сапогами, жесткий рукав соседа все время ерзал по его голове, но Вилнит привык и не к таким неудобствам. Он откинулся назад, чтобы не гнуть шею. Разве он не имеет такое же право ехать в Сосново, как и все остальные? Должен же он, наконец, разыскать дедушку и бабушку…
Машина зафыркала, затряслась, дала продолжительный сигнал, тронулась и, все время сигналя, выбралась из толпы. Вилнит так и не успел рассмотреть, куда девалась его покровительница.
Обогнув целую вереницу подвод, грузовик свернул на твердую, но ухабистую дорогу. Слева тянулось все то же рыжеватое поле пшеницы. Не было только видно деревьев в овраге. Справа над невысоким оползающим обрывом клонились тяжелые, уже побелевшие колосья ржи, а подножие обрыва густо поросло репейником и крупными голубыми цветами. Солнце заметно припекало, роса высохла, и над нивой стлалась легкая голубоватая дымка. Зеленовато-коричневая гора с кудрявыми деревьями и белыми полосами стала приближаться навстречу.
Машина спускалась по склону. Шофер все время сигналил, но напрасно: объехать растянувшиеся впереди подводы не было никакой возможности, а им — некуда свернуть. Время от времени приходилось останавливаться и ждать, чтобы подводы ушли вперед. Тогда следовавшие за ними машины подъезжали вплотную и, в свою очередь, останавливались. Спуск был не особенно крутой, но дорога все время петляла. Местами попадались такие ухабы, что вещи и люди высоко подскакивали в кузове. Далеко внизу под обрывом должна быть большая река. Во всяком случае, Вилнит с нетерпением ждал ее. Интересно, какого она цвета — желтая, как Волга, или синяя, как Даугава? Но никакой реки не оказалось. На дне оврага не было ни капли воды, и только извилистая песчаная полоса свидетельствовала о том, что весной, во время паводка, здесь протекал узенький ручеек.
По ту сторону перевала дорога была несколько ровнее, но пока до него добрались, солнце стояло уже над самой головой и пекло невыносимо. Но вот соседи начали волноваться и все чаще повторять слово «Сосново». Вдали показалось село. На Вилнита это уже не произвело никакого впечатления — он был слишком измучен жарой и тряской и как-то отупел.
Только проезжая березовую аллею, он поднял голову и заметил, что березы были без единого листка и стволы их белели, как выбеленные на солнце кости. Теперь Вилнит понял, что означали белые полосы на склонах горы. Здесь, так же как и в Латвии, недавно была суровая зима, и деревья померзли. Выдержали только дубы и попадавшиеся в одиночку и целыми рощами дикие яблони. Домики в Сосново несколько отличались от осиновских. Рядом с крашеными железными крышами виднелись и мохнатые соломенные крыши. Вдоль улицы тянулась каменная ограда, промелькнули красные столбы ворот, а за оградой в дубовой роще показались белые одноэтажные домики. Наверно, больница — по дорожкам ходили женщины в белых халатах и косынках.
Машина остановилась у большого серого двухэтажного здания. Как только опустили задний борт, Вилнит соскочил первым. Ноги одеревенели, и потребовалось довольно много времени, пока они вновь обрели способность двигаться. Здесь была школа: сквозь щели забора Вилнит увидел вынесенные во двор парты, по которым уже лазили мальчишки эвакуированных. Вилнит обошел выгруженные из машины вещи и попал во двор. На второй этаж можно было подняться прямо со двора по крутой лестнице. Вилнита это заинтересовало. Но ему пришлось три раза останавливаться, пока он добрался до верха: два раза для того, чтобы пропустить ораву мальчишек, которые с визгом и гиканьем неслись вниз, и раз для того, чтобы дать дорогу какому-то дяденьке, поднимавшемуся наверх с ношей.
Наверху было много комнат, у всех двери настежь, и во всех комнатах люди. Вилнит заглянул в первую. Это было просторное помещение без всякой мебели, в котором толпилась орава мальчишек. Один стоял в центре, остальные выстроились в два ряда вдоль стен. По его команде они сходились на середину комнаты и с оглушительным криком принимались перетягивать друг друга. Вероятно, это была какая-то игра. Увидев Вилнита, вся ватага обернулась и с криком бросилась к нему. Перепуганный Вилнит помчался вниз по лестнице и только на улице решился оглянуться.
Никто за ним не гнался. Машина уже уехала, и вещи были перенесены в дом. Не зная, куда направиться, Вилнит в полной растерянности стал подниматься в гору. Солнце палило нестерпимо, черная, как смола, земля затвердела и потрескалась. Вот оно какое, Сосново… Вилниту здесь совсем не нравилось. Куда пойти, что делать? А дальше ехать, видно, никто не собирается… Мальчиком овладело безразличие, и он медленно поплелся в гору, тупо глядя, как туфли его постепенно покрываются слоем серой пыли. Навстречу ему попадались лишь редкие прохожие. Разморенные жарой, они еле волочили ноги и не обращали никакого внимания на маленького бродягу.
Вилнит остановился перед коричневым домиком с большим сиреневым кустом у ворот. Посреди двора сидел маленький серый котенок и жалобно мяукал. Вилнит подошел к нему, но вдруг заметил, что на опрокинутом бочонке сидит девчонка примерно его роста и смеется, сверкая белыми зубами. В стороне стоял такой же мальчуган, швырял комьями земли в котенка и никак не мог попасть. Вилнит обозлился, но все же не настолько, чтобы начать драку. К тому же их двое и они у себя дома…
Котенок, видимо, так же приблудился к ним, как и он. Вилнит подобрал его и пошел прочь. Ком земли больно ударил по ноге, но он и виду не подал, что ему больно. Он спустился вниз и, перейдя дорогу, дошел до конца больничной ограды. Недалеко от дороги виднелась опушка рощи, в нескольких шагах от нее рос дубовый куст, а рядом с ним много ярко-алых цветов. Вилнит присел в тени и сорвал один цветок. Это была необыкновенно пышная смолка, и от нее пальцы сразу стали липкими. Котенок обнюхал цветок и стал трогать его лапкой. Такой заморыш, а тоже хочет поиграть! Вилнит протянул ему узорчатую палку, но тут же опустил руку. Он слишком устал. Вилнит лег на спину и вытянулся.
