Гарольд Роббинс - Мустанг
Портрет повесили в спальне Анджело и Синди, но показывали только самым близким друзьям. Видели его, разумеется, и Диц, и Мэри Уилкерсон.
Анджело заплатил Аманде пятнадцать тысяч долларов и договорился, что она нарисует его портрет, как только он найдет время для позирования.
2
Номер Один глотнул «Канадиен клаб». Что бы там ни говорили врачи, от виски он так и не отказался. Номер Один сидел в инвалидном кресле на веранде, оглядывая безбрежный Атлантический океан. Лорен Третий расположился в шезлонге. Роберта, теперь уже миссис Хардеман, — в кресле с виниловой обивкой в цветочек. Она пила шотландское и курила «честерфилд».
— Сегодня при закрытии биржи наши акции стоили восемнадцать и три четверти, — заметил Номер Один. — Два года тому назад их продавали за шестьдесят. Мы становимся беднее.
— Все дело в экономике, — вздохнул Лорен. — Они выперли Никсона из...
— Мы едва удерживаем два процента автомобильного рынка, — оборвал его Номер Один. — И холодильники не продаются так хорошо, как хотелось бы, несмотря на эту дорогостоящую красотку, которая открывает и закрывает их дверцы на телевидении.
— Цена пластмассы опять поднялась, — вздохнул Лорен.
— Она поднялась для всех, — обрезал его Номер Один.
— Маленькие компании выжимают с рынка, — подала голос Роберта. — Это обычное дело. Основы экономики. «Дженерал электрик» и «Дженерал моторс» могут снижать издержки производства до недоступного нам уровня. Такова правда жизни.
Номер Один обратил внимание на это «нам», и его брови чуть поднялись.
— Я много лет успешно конкурировал с ними. Как ты это объяснишь?
— Вы создали автомобиль, который люди хотели купить, — ответила Роберта. — Как Студебекер. Паккард. Гудзон и Нэш. Люди могли купить «форд» или «шеви», но некоторые хотел и «сандансер». Или «студебекер», из-за необычного внешнего вида. Он выделялся среди остальных моделей. Так же, как и «сандансер».
— Это точно, и мы, между прочим, пережили их всех, — покивал Номер Один. — «Студебекер» нынче не купишь, а «сандансер» — пожалуйста.
— Мы теряем деньги на каждом экземпляре, — вздохнул Лорен.
— Мы теряем деньги на твоих чертовых холодильниках! И не говори мне, что мы должны остановить автомобильные конвейеры! Я этого не допущу!
— Компания идет ко дну, — раздался еще один вздох Лорена.
Номер Один посмотрел на Роберту.
— Нет, не идет, — возразила она. — Вы двое сможете удержать ее на плаву. — Она протянула руку и похлопала Лорена по плечу. — Я верю в этого мужчину, мистер Хардеман.
Номер Один снял шляпу и принялся обмахиваться ею, словно веером.
— Сынок, — обратился он к внуку, — выброси из головы мысль о прекращении производства автомобилей. Подумай лучше, что надо сделать, чтобы они продавались. Я знаю, тебе это по силам.
Лорен взглянул на Роберту, та кивнула.
— Дед, мне так не хочется это говорить... но, боюсь, придется признать правоту Анджело Перино. «Сандансер» слишком большой. Он сжигает слишком много бензина. Мы должны изготавливать автомобили...
— С этим чертовым приводом на передние колеса! — взревел Номер Один. — И новыми трансмиссиями. А... а теперь ты намерен заявить мне, что изготавливать мы их не можем.
Лорен кивнул.
— Не можем. Нет, конечно, мы можем все, будь у нас время и инвестиции. Но конкуренты ушли далеко вперед. Если же мы закупим трансмиссии в Японии...
— И построим полуяпонский автомобиль...
— Это наш последний шанс, — прямо заявил Лорен.
— Хорошо, — кивнул Номер Один. — Скажи мне прямо и без уверток. Скажи, что мы должны кооперироваться с японцами, чтобы остаться в автомобильном бизнесе.
— Дед, мы должны кооперироваться с японцами, чтобы остаться в автомобильном бизнесе.
— У нас есть нужные люди?
— Мы их найдем.
— Мне нет нужды говорить тебе, кто нам нужен.
Лорен покачал головой.
— Нет. Нет, клянусь Богом! Этот итальянский сукин сын...
— Он нам нужен, черт побери! Но запомни следующее. Он работает на тебя. Разве мы не преподали ему этот урок? Когда он работает на нас, он работает именно на нас.
— Он не согласится.
Номер Один улыбнулся.
— Я знаю, как его пронять. Он будет здесь через двадцать четыре часа. И вдвоем мы заставим его плясать под нашу дудку.
3
Номер Один отправился спать рано, сразу после обеда. Он позвонил Анджело Перино в Нью-Йорк, но секретарь ответила, что мистер Перино вернется только на следующий день. Лорен и Роберта остались за обеденным столом после того, как Номера Один укатили в спальню. Они поговорили о текущих делах, а потом решили прогуляться по берегу, прежде чем идти в свою спальню.
Об Анджело Перино они упомянули лишь в одиннадцатом часу. Роберта уже надела перламутровый пеньюар с прозрачной врезкой, выставляющей напоказ ее роскошную грудь. Она курила «честерфилд», под рукой стоял стакан с виски.
Лорен, голый, сидел у ее ног. Изредка он наклонялся и целовал ей пальцы.
— Чтобы использовать Перино для своих целей, его надо держать в узде, — изрекла Роберта.
— Да, конечно. Только как это сделать?
— Твой дед тебе поможет. И я тоже.
— Ну, не знаю...
— Ты должен верить в себя, Лорен, — одернула его Роберта. — Старик клялся, что не допустит установки японского двигателя в автомобиль «Вифлеем моторс». Сегодня ты выиграл это сражение.
— Анджело Перино меня ненавидит. И у него есть на то веские причины.
Роберта наклонилась и погладила Лорена по щеке.
— Ты допустил ошибку. Каждый имеет право на ошибку, даже крупную ошибку. Но больше такого не повторится. Мама за этим проследит.
Лорен раскинул полы пеньюара Роберты и начал целовать ее ноги.
— К тому же на этот раз старик на нашей стороне.
— А куда ему деваться? Подумать только... мой дед трахал мою мать! И кем мне теперь приходится Энн? Сводной сестрой или теткой?
— Какая разница? — пожала плечами Роберта. — Она в Европе со своим князем и ни во что не вмешивается.
— Опять же Перино трахал мою вторую жену.
— До того, как она стала твоей женой. За это ты не можешь его ненавидеть. У тебя же нет ненависти к моему умершему мужу.
— Тут другое дело. Анджело знал, что мы с Бобби собираемся...
— Забудь об этом, Лорен. У тебя более чем достаточно других забот.
— Я не позволю этому итальяшке вновь вытереть об меня ноги. Роберта, я ненавижу Анджело Перино. Мой дед готов умолять его вернуться в компанию. А я мечтаю о том, чтобы его самолет потерпел катастрофу по пути во Флориду. Наверное, это можно устроить.
Роберта улыбнулась и покачала головой.
— Пожалуй, тебе пора расслабиться, очень уж ты агрессивный. — Она встала, подняла подол пеньюара и снова села, широко расставив ноги. — Давай. И сделай все, как надо, чтобы маме не пришлось наказывать тебя.
4
Поначалу Синди чувствовала себя не в своей тарелке, когда позировала Аманде. Вдвоем им оставаться не удавалось. Заходил и уходил Анджело. Тут же сидел маленький Джон, но он в силу своего возраста не видел ничего необычного в том, что из всех находящихся в квартире голышом ходит только его мать.
Синди как раз позировала, когда вошедший Анджело сообщил ей о новом звонке Номера Один, который вновь просил его прилететь во Флориду.
— Хозяин зовет, — усмехнулась Синди. — Ты полетишь?
— Считаю, что должен. Возможно, он просто хочет попрощаться. Ему, между прочим, девяносто семь.
Они привыкли обсуждать свои дела при Аманде. Синди скорчила гримаску.
— Он будет жить, пока кто-нибудь не прострелит ему сердце серебряной пулей.
— Номер Один не раз говорил мне, что задался целью дожить до ста лет.
— А если он тебе что-нибудь предложит?
— К примеру?
— Контроль над компанией. Анджело покачал головой.
— Такому не бывать.
— А зря. Компания идет ко дну. Анджело искоса посмотрел на Аманду. Та вроде бы и не слушала. Но слышала и знала, о чем речь.
— Он не может положиться на Номера Три. Это ясно, как Божий день. Номер Один звонит, чтобы ты вытащил их из трясины. Если ты на это пойдешь, значит, ты круглый дурак. Один раз Лорен Третий пытался тебя убить. Как ты можешь это забыть?
Анджело вновь бросил взгляд на Аманду.
— Я выясню, что он хочет. И не буду брать на себя никаких обязательств, не переговорив с тобой.
Глава 7
1975 год
1
Расположившись на веранде, они наблюдали, как дождь поливает берег и океан. Такое во Флориде случалось: черные тучи, затянувшие небо, ни дуновения ветерка и потоки воды, падающие вниз. Заметно похолодало, поэтому сиделка заботливо укутала Номера Один теплым пледом.
— Какому царю клали в постель девственниц, чтобы те согревали его своим теплом? — спросил он.
— Давиду, — улыбнулся Анджело. — Если вы не потребуете именно девственниц, мы вам кого-нибудь найдем.
По губам Номера Один пробежала слабая улыбка.
