Эйдзи Ёсикава - История Хэйкэ
Экипаж Токико, подпрыгнув, остановился, и она увидела, что карета Токитады подъехала и встала рядом.
– Токико, подними занавески и посмотри вокруг.
– Где мы сейчас?
– Западная часть Восьмой улицы – на противоположной стороне реки от Рокухары. Вон там – селения Симабара, Мибу. Там – реки Камия и Омура… Дальше к югу можно увидеть реку Ёдо. Великолепный вид, не правда ли?
– Зачем ты привез нас в это место, которое нам совсем не по пути? Разве мы не едем в противоположном направлении от дворца?
– Нет, оно нам не совсем не по пути… Посмотри, Токико, только посмотри сама – вон там работают тысячи людей!
– Что они делают?
– Они строят новые дороги. Видишь тех людей, которые копают, носят землю? Слышишь слабые звуки в отдалении? Это работают каменщики, плотники и прочие мастера. Через шесть месяцев ты не узнаешь это место.
– И что же они здесь строят?
– Особняки и дворцы. Очень скоро здесь вырастет городок – фактически город в городе, великий центр дома Хэйкэ!
– А Рокухара чем не подходит?
– Рокухара стала слишком тесна. Я уверен, Киёмори думает о будущем, и даже нельзя сказать, что может сделать человек с его талантами. Несомненно, он рожден для того, чтобы быть великим, а ты – его жена. Не забывай о своем положении, Токико.
– Токитада, ты действительно считаешь, что это сделает меня счастливой?
– Ты – женщина, и надо полагать, что у тебя есть все основания поздравить себя с тем, что имеешь такого мужа.
– Чепуха, Токитада, Рокухара меня вполне устраивает. Все это будет означать намного больше беспокойства. Мне хотелось бы, чтобы ты отговорил его от задуманного плана.
К удивлению Токитады, Токико нервно опустила занавески своего экипажа. Он привез ее сюда, будучи уверенным, что это доставит ей удовольствие, и Токитада начал задумываться, не привнес ли он еще одну тему в семейные разногласия.
Токитада глубоко вздохнул: «Эти женщины, не могу их понять. Более цепкие, чем мужчины, более упорные, и тем не менее им, по-видимому, не нравятся дела государственного масштаба».
Вдоль канала по Восьмой улице оба экипажа вскоре приблизились к дворцу, где проживал экс-император.
Младшая сестра Токико Сигэко только в прошлом году родила отрешенному от престола Го-Сиракаве третьего сына, принца Норибито, и несколько раз просила хозяйку Рокухары приехать и посмотреть на младенца. Однако этикет не позволял Токико выполнить пожелания сестры до тех пор, пока сам прежний император не послал ей приглашение.
«Как скучно!» – вздохнул Токитада, пока ждал. Он приехал с сестрой только в качестве официального сопровождающего лица и не был допущен во внутренние апартаменты, из которых до него доносились голоса и смех. Капризные крики внезапно вызвали у Токитады осознание того, что он сам – дядя маленького принца. Это была поразительная мысль. Никто не мог бы никогда предвидеть такого… Что бы сказал, если бы был жив, его отец, обедневший вельможа? Мысли Токитады вернулись к собственному детству. Их семья была настолько бедна, что он ходил на петушиные бои, пытаясь заработать хоть какие-то гроши… Его мысли перенеслись в будущее: власть, слава, великолепие, превосходящие дом Фудзивара! Смех сестер вновь прервал его мечтания. Как же различны были такие понятия, как счастье и радость, у него и у них.
Экс-император сам уговорил Токико остаться на ужин, и Токитада вскоре к ним присоединился. Го-Сиракава привлек к себе дочку Токико, приласкал ее, при этом заметив:
– Говорят, дочери похожи на отцов, а сыновья много берут от матери, и малышка Токуко, кажется, напоминает Киёмори.
Радость Токико была непомерна, когда экс-император ласкал Токуко, время от времени приговаривая: «Хорошенькая малышка, какой хорошенький ребенок!..» Ничто, думала она, не может сравниться с радостью от этих добрых слов.
– Токико, сколько у вас детей? – спросил он.
Токико со смехом ответила:
– Так много, что я едва могу их сосчитать.
– Больше сыновей, чем дочерей?
– Больше сыновей.
– А эта малышка которая по счету?
– Наша третья дочка.
– Так много детей, что вы точно не помните! В таком случае вы, безусловно, не будете возражать, если эта девочка будет жить у ее тети, не правда ли? – сказал, улыбаясь, экс-император. – Как тебе это нравится, малышка?
Ребенок был готов заплакать. Оттолкнув руки Го-Сиракавы, девочка подбежала к матери.
– Видите, ваше величество, она еще совсем маленькая.
– Да, это так, но Токуко должна почаще навещать свою тетушку, чтобы лучше познакомиться. И после этого остаться здесь!
Потом Го-Сиракава обратил свое внимание на Токико, вежливо расспрашивая ее о ней самой, о домашнем хозяйстве и жизни в Рокухаре. Он говорил о Киёмори – его сильных и слабых сторонах, одобрительно отозвался о деятельности мужа. Токико была настолько очарована экс-императором, что невольно начала говорить с ним совершенно доверительно. Своими сочувствующими словами он добился от нее признаний о некоторых обидах, которые у нее были на супруга, и, не осуждая Киёмори, выбрал как раз такие тактичные ответы, которые больше всего ей понравились, сказав:
– Да, женщине нелегко быть замужем за таким одаренным человеком… С другой стороны, вы были бы в высшей степени несчастны с бесхарактерным мужем.
– Нет, я уверена, что обычный скучный парень, даже если он бедный, который проводит время дома и уделяет какое-то внимание жене, нравился бы мне больше.
– Да, Киёмори – личность неугомонная, он вечно движим своими мечтами.
– Да, это так, – согласилась Токико.
– Вы могли бы посоветовать ему стать более религиозным. Недостаток Киёмори – его привычка умалять убеждения людей, этакое бесшабашное стремление ничего не бояться.
Чем больше он говорил о чертах характера мужа, тем больше Токико восхищалась экс-императором. К тому моменту, когда она собралась уходить, Го-Сиракава уже кое-что узнал о вкусах Токико и подарил ей отрез редкой и красивой ткани и попросил приезжать еще.
В тот же самый вечер Бамбоку прибыл в «розовый» дворик и увидел там Киёмори с Митиёси, предводителем пиратов, который год назад поселился в Рокухаре в качестве слуги главы дома Хэйкэ.
– Все закончено, мой господин, – сказал Митиёси, разворачивая большую морскую карту и разложив ее перед Киёмори. Некоторые элементы – береговая линия и порты Китая – оказались чисто предположительными; были помечены также различные маршруты через Внутреннее море.
Киёмори нетерпеливо склонился над картой:
– Бамбоку, подойди ближе и посмотри. Митиёси, с каким портом в Китае ты торговал?
– Был не один порт. Все зависело от ветра и волны.
– А как насчет Внутреннего моря?
– Я никогда в нем не был, потому что там нет хороших гаваней.
Киёмори указал на четыре или пять пунктов на карте:
– А как насчет этих?
– Они едва подходят по размерам для рыбацких лодок и небольших судов, чтобы бросить там якорь.
– А если подальше?
– Течения за пределами гаваней переменчивы. Если бы корабли могли войти в залив Кумано, там среди островов нашлись бы хорошие естественные гавани. Но в любом случае большие парусные суда китайцев не смогли бы зайти и туда.
– Жаль, – вздохнул Киёмори, поднимая глаза. – Пятьсот лет назад, когда наши посланцы ездили ко двору императоров династии Тан, богатства из Китая текли к нам нескончаемым потоком. То были славные дни!
– Лучше, чем сейчас?
– Конечно. Вам, должно быть, покажутся странными мои слова, но я убежден в том, что наша страна была более процветающей пятьсот лет назад, культура – более яркой, религиозные наставники являли большую мудрость и усердие, люди меньше воевали. Удивительно, что мы не добились никакого прогресса. На протяжении пятисот лет у нас был застой.
– В чем причина этого, как вы полагаете?
– Мы позволили себе барахтаться в трясине. Так было на протяжении веков, с тех пор, как двор перестал направлять послов к китайскому двору. Как ты думаешь, Красный Нос? – Киёмори засмеялся и быстро поправил себя: – Я имею в виду, Бамбоку. Ну, смотритель реки Камо – ты уже чересчур доволен своим титулом. Тебе, кстати, предстоит управлять одним из пяти портов на Внутреннем море, и, знаешь, мы будем отправлять в Китай один корабль за другим.
– Да, я поставлю на это все мое состояние.
– Как вы думаете, который из портов будет первым? – спросил Киёмори.
– Как насчет порта Кандзаки в устье реки?
– Не годится из-за песчаных отмелей, – уверенно ответил хозяин Рокухары.
– Муро?
– Слишком узок.
– Ну тогда какой же?
– Овада. Я много раз плавал мимо него мальчишкой. Там вдоль берега были владения моего отца. Там и мои собственные, и я всегда на корабле прохожу Оваду… И каждый раз, когда мы пытаемся высадиться на берег, нам доставляют много бед сильные ветры и плохая гавань Овады. Еще мальчишкой я задавался вопросом, что можно там сделать с гаванью.
