Ян Мо - Песнь молодости
Все не сводили с него глаз и готовы были слушать дальше, но Хоу Жуй прервал чтение:
— Это из обращения Коммунистической партии к шестому пленуму ЦК гоминдана.
— Мне только одно непонятно: почему от врага нужно требовать демократии? — резко возразила Лю Ли. — Очень нужны гоминдановским чиновникам всевозможные наши «декларации» и «обращения». Да они, вместо того чтобы читать их, все свободное время лучше потратят на поиски новых наложниц.
— Ты не поняла основного духа «Декларации от первого августа», — ответил Хоу Жуй. — Лу Фан помогла мне разобраться: от врага нужно требовать демократических форм правления, поскольку в его руках находится политическая власть. Это новая установка Центрального Комитета партии. Во временной гоминдановской конституции много говорится о высоких демократических идеалах. Мы должны разоблачать всю их несостоятельность. Если гоминдановцы не будут придерживаться своей собственной конституции, то, таким образом, они сами себя высекут. Манифест студенческих союзов десяти учебных заведений Бэйпина и Тяньцзиня — исключительно правильный и действенный шаг!
— Постойте! — вступил в разговор молчавший до сих пор У Юй-пин. — Вы узнаете стиль автора этой статьи? По-моему, ее написал Хуан Чэн из университета «Цинхуа». Он сейчас руководит Бэйпинской Ассоциацией студентов. Говорят, это исключительно талантливый, волевой и работоспособный человек. Редактируемый им журнал «Дунфанцзибай» пропагандирует диалектический материализм и пользуется благодаря этому большой популярностью. Несколько дней тому назад один студент показал мне переписанные от руки стихи Хуан Чэна. Замечательные стихи! Я их выучил наизусть. Хотите послушать?
— Хотим! — сказала Лю Ли.
У Юй-пин достал авторучку, продекламировал стихи и потом записал их в блокнот.
Вы бредете во тьме
По ослизлым дорогам.
Вы боитесь прямых и открытых дорог…
Чтоб судьбу угадать, быть не надо пророком:
Час тяжелый
Является к нам на порог.
Млечный Путь накренился — белесый и мутный,
И рассвет — за горами.
Неблизок восход…
За твое промедленье, о трус многомудрый,
Кто-то кровью заплатит…
Но время придет —
Возвестят петухи неизбежное утро,
И зарю небосклон,
Словно флаг,
Развернет!
Хоу Жуй и недавно принятые в партию Мэй Хуэй и Хань Линь-фу окружили У Юй-пина и слушали его тихую и проникновенную декламацию. Лю Ли принесла чай и присоединилась к ним. Стихи выражали сокровенные думы молодых людей и поэтому захватили их.
— «Возвестят петухи неизбежное утро…» — замечательно! Как говорится, «у каждого это на уме, да не на языке», — доставая чашки, сказала Лю Ли.
В этот момент пришли Дао-цзин и Сюй Хуэй.
Хоу Жуй без лишних слов, по-деловому тут же открыл собрание. Затем слово взяла Дао-цзин. Она говорила, делая ударения на особенно важных местах:
— Товарищи, обстановка такова: после сформирования «антикоммунистического автономного правительства восточной части провинции Хэбэй» стало назревать создание другого правительства предателей — Хэбэй-Чахарского политического совета. Над родиной нависла серьезная опасность. Это ставит перед нами новые задачи. «Декларация от первого августа», провозглашенная партией, выдвинула необходимость объединения всех сил для прекращения гражданской войны и совместного выступления против японской агрессии. Поэтому мы должны как можно быстрее привести в движение тех, кто стоит на передовом рубеже защиты отечества. Конкретно будем говорить о Пекинском университете, который прославился своей борьбой во время «Движения 4 мая». За истекшие год-два он плетется позади других. Троцкисты, гоминдановские фашиствующие молодчики и прочие реакционные подонки развили здесь необычайную активность. Хотя за последнее время произошли изменения в лучшую сторону, однако этого далеко не достаточно. От нас требуется как можно скорее найти пути к изменению существующего положения. Наступает решительный момент. Вот почему мы и собрались сегодня.
Сюй Хуэй сидела в углу. На ее худом лице была довольная улыбка. «Как выросла Дао-цзин за эти несколько месяцев!» — думала она. Слушая сегодняшнее выступление Дао-цзин и наблюдая за ней, Сюй Хуэй вспомнила, как несколько лет назад Дао-цзин боялась даже выкрикнуть лозунг во время демонстрации на стадионе.
— Хочу сказать товарищам еще одну новость, — продолжала Дао-цзин. — Ли Хуай-ин, наша «королева», сильно изменилась в лучшую сторону. Причина — об этом нельзя говорить спокойно! — заключается в том, что ее опозорил японский офицер под покровительством местных предателей. Нам понятны ее гнев и страдания. Я вместе с Лю Ли говорила с ней. Это повлияло на нее, теперь она с нами. Перемена, происшедшая с Ли Хуай-ин, очень положительно сказалась на нашей работе, — закончила Дао-цзин.
Сюй Хуэй посмотрела на собравшихся.
— Товарищи! Международное и внутреннее положение также очень благоприятствуют нашей борьбе. Трудящиеся массы угнетенных стран мира поднимаются на героическую борьбу за национальное освобождение. Абиссиния борется против итальянских захватчиков. Египет — против английских. Все это вдохновляет китайский народ. У нас на родине Красная Армия победоносно дошла до севера Шэньси, где встретилась с нашими партизанскими соединениями. Это имеет огромное значение в нынешней обстановке. Партия недавно опубликовала обращение к народным массам Северного Китая, призывая их к совместному отпору врагу.
Несколько слов о наших студенческих делах. В студенческом движении в Бэйпине после четырехлетнего затишья сделан крупный шаг вперед. Манифест десяти учебных заведений Бэйпина и Тяньцзиня расширил рамки нашей деятельности, содействовал образованию Ассоциации студентов Бэйпина и Тяньцзиня. Во многих высших и средних учебных заведениях неизмеримо вырос авторитет нашей партии. Мы объединили широкие массы студентов и учащихся, оторвали их от древних книг и вовлекли в борьбу. Теперь о Пекинском университете. Я знаю, что мы понесли здесь в свое время крупные потери. Поэтому многие студенты впали в пессимизм и ни о чем, кроме учебы, не хотят слышать. Мы должны пробудить и сплотить их, вырвать из оцепенения. Первым шагом к этому, как мне кажется, должно быть создание общеуниверситетского Союза студенческого самоуправления. Нам следует взять в свои руки эту организацию, с тем чтобы она шла в ногу со всем городским студенческим движением. — Сюй Хуэй ясными глазами посмотрела на каждого из присутствующих, помолчала и заговорила снова: — Надо только иметь в виду, что нашим лозунгом должна быть борьба за национальное освобождение. Нам не следует повторять левые лозунги, чтобы не оттолкнуть тех, у кого еще недостаточно развито классовое сознание. В прошлом мы преждевременно раскрывали наши планы и поэтому не раз терпели урон.
Началось обсуждение предстоящей работы. Собрание затянулось до глубокой ночи.
Молодежь расходилась в приподнятом настроении. Дао-цзин и Сюй Хуэй продолжали разговор, шагая в темноте.
— Тебе нужно закрепить успех с Ли Хуай-ин, — сказала Сюй Хуэй. — Нужно будет обратить внимание и на Ван Сяо-янь, при удобном случае вернуть ее на нашу сторону. Следует собрать как можно больше фактов, разоблачающих подлинное лицо Ван Чжуна. Лишь только так удастся изолировать эту шайку и нанести ей сокрушительный удар.
— Ты права! — крепко пожала ей руку Дао-цзин.
Глава тридцать вторая
Поздний вечер в начале декабря. В порывах холодного северного ветра кружатся бесчисленные снежинки. Безмолвные улицы и переулки покрыты сплошным белым ковром.
Дао-цзин при свете лампы что-то пишет. Рядом еле теплится печка. Вдруг в дверь раздается стук. Это Цзян Хуа. Он пришел, невзирая на пургу. Дао-цзин помогает ему отряхнуть снег и раздувает печку.
— Снег идет? Холодно? — спросила она, подавая чашку кипятку. Ее лицо озарилось радостной улыбкой. — Знаешь, Цзян, сегодня союз, наконец, создан и принято решение вступить в Ассоциацию студентов Бэйпина и Тяньцзиня.
Цзян Хуа подошел к огню, с улыбкой посмотрел на Дао-цзин и ничего не ответил, как будто все это уже было ему известно.
Дао-цзин возбужденно продолжала:
— Спасибо партии за то, что прислала к нам Сюй Хуэй. Ты не представляешь, как я обрадовалась встрече с ней! С ее приходом работа пошла гораздо лучше. Не знаю, как у других, а у нас с курсом на Единый антияпонский национальный фронт не так-то все гладко было. Даже члены партии кое-чего сначала не понимали. Думали, что временное объединение с гоминданом — капитуляция. Сейчас картина совсем иная: основная масса студентов сплочена, а реакционеры изолированы. Ван Сяо-янь на собрании сидела с опущенной головой, как побитая, не смея смотреть людям в глаза. У Юй-пин на глазах у девятисот студентов разоблачил обезьяну Ван Чжуна. Нам удалось достать его расписку в получении денег от гоминдановского горкома, и У Юй-пин при всех зачитал ее. Студенты были вне себя от гнева. Ругаясь на чем свет стоит, они выгнали его с собрания. Хорошие новости! Правда?
