Александр Майборода - Святополк Окаянный
Четырех приятелей он встретил подчеркнуто уважительно и пригласил дружинников в шатер, где стоял обильно накрытый стол. Обводя широким жестом изобилие на столе, Блуд с сияющим на лице необычайно радушным выражением пригласил дружинников присаживаться к столу и угощаться.
Дружинники не заставили себя уговаривать, они тут же сели за стол, и Блуд лично налил им вина в золотые чарки. Даже Великий князь не давал любимым дружинникам золотой посуды. Поэтому дружинники, понимая, что боярин не просто так их угощает и что предстоит важный разговор, все же чувствовали себя скованно и лишь чуть-чуть пригубили вино. Кстати, и вино было превосходным, скупой боярин на этот раз ничего не пожалел.
Между тем Блуд, потчуя дружинников, расспрашивал их, как они устроились на отдыхе и удобно ли им. Вопросы были пустые, и дружинники отвечали на них с вежливой односложностью. Постепенно они почувствовали себя увереннее, и вот уже Ляшко впился в огромный кусок стерляди.
Наконец, поняв, что пора переходить к делу, Блуд осторожно спросил:
— Вы уже слышали, что Великий князь Владимир умер?
— Слышали! — прочавкал набитым ртом любитель сладко покушать Ляшко.
А знаете, что Борис отказывается от отцовского стола? — спросил Блуд.
— И об этом прошел слух, — включился в разговор уже серьезный Талец, который догадался, что разговор перешел к главной теме.
— Святополк занял киевский стол. Но родным старшим сыном Владимира является Ярослав. Поэтому киевский стол по праву принадлежит ему, — с негодованием прояснил ситуацию Блуд.
Поняв, что разговор подошел к главному, остальные дружинники также перестали жевать. Основательный Талец усмехнулся и намекнул:
— Владимир тоже не был старшим сыном Ярослава. Ты, боярин, говори прямо по делу — что хочешь?
Блуд окинул дружинников заинтересованным взглядом: действительно, перед ним сидели прожженные авантюристы, которых больше интересовала личная выгода. С этими надо было говорить прямо и открыто.
И Блуд заговорил прямо:
— На киевский стол желает сесть Ярослав, и он ждет от нас помощи. Поможем мы ему, и он щедро наградит нас. Даст золота и деревни. И я дам по кошелю золота.
У дружинников жадно загорелись глаза. Талец, который взял на себя переговоры, предусмотрительно спросил:
— Боярин, а у тебя есть с князем договор?
— Да, есть, — сказал Блуд и подкрепил свои слова. — Около Киева нас ждет Ярославов воевода Будый. Он подтвердит мои слова.
Немного подумав, он для убедительности добавил:
— И княжна Предслава на нашей стороне.
Дружинники многозначительно переглянулись.
— Так что нам надо сделать? — морща толстый нос, спросил суетливый Ляшко.
Блуд понизил голос:
— Надо помешать Борису приехать в Киев на встречу со Святот юлком.
— Помешать? — Талец опять усмехнулся. — Но помешать Борису можно только одним способом — убить его!
Блуд поспешно шикнул:
— Тихо! Не забывайте, что у стен полно ушей.
Он склонился над столом, дружинники также заговорщицки пригнулись.
— Это можно будет сделать перед рассветом, когда все будут спать, — изложил план убийства Бориса коварный Блуд, как будто это дело было уже решено.
Талец с сомнением напомнил:
— Около входа в шатер Бориса стоит охрана. И если мы начнем воевать с охраной, то на шум сбегутся другие дружинники, и нам несдобровать. Нет, так не получится.
Блуд хитро ощерился:
— А нам и нет необходимости воевать с охраной. Я знаю, а каком месте постель у Бориса, и мы его проткнем копьями через стену шатра.
Блуд засмеялся:
— Пока охрана сообразит, что происходит, мы утекнем.
— Хорошая мысль, — одобрил Талец и обратился к своим приятелям. — Ну так как решим, братья?
Ляшко, как всегда, поторопился:
— Я согласен.
Путша и Елович в разговоре почти не принимали участия, если не считать разговором нечленораздельное мычание, которое они иногда издавали.
Прежде чем ответить, Путша поморщил лоб, почесал затылок и с мужицкой основательностью проговорил:
— Я хочу, чтобы меня Ярослав записал в бояре и дал в управление деревни. Пора мне оседать на одном месте.
— Все будет тебе, — поспешно сказал Блуд и намекнул: — Нынче ожидается много свободных земель.
Елович хмуро проговорил:
— Не нравится мне все это...
Блуд похолодел, и в его голове мелькнула мысль, что после того, как Елович узнал о планах убийства Бориса, его нельзя будет оставлять в живых. Блуд уже начал прикидывать, как это сделать. Но Елович продолжил свою мысль:
— Однако я тоже хочу стать боярином и получить деревни.
— Значит, договорились? — обрадовался Блуд.
Дружинники кивнули головами, и Блуд предложил:
— Чтобы не поднимать лишний шум, приходите ночевать в мой шатер. А на рассвете вместе пойдем на Бориса.
В предложении хитрого Блуда был тайный умысел, — он опасался, что дружинники в последний момент испугаются, а потому решил их иметь рядом с собой.
Глава 25
Ярослав уже готовился ко сну и стоял в вечерней молитве. Он молился о том, чтобы Владимир передумал идти на него.
Неожиданно в коридоре послышался шум, и в комнату кто-то ввалился. Ярослав недовольно покосил глазом — никто пе смеет мешать князю разговаривать с Богом.
Однако вид ввалившегося человека его сильно озадачил — в окровавленном и потрепанном человеке он с трудом узнал лощеного рыцаря Харальда, начальника одного из отрядов варягов. Гордый рыцарь брякнулся на колено перед Ярославом, и Ярослав почувствовал немалые неприятности.
Ярослав поднялся с колен и спросил:
— Что случилось, благородный рыцарь? Почему ты в таком неприглядном виде?
Рыцарь плачущим голосом сообщил:
— Твои подданные восстали и бьют наших людей по всему городу.
Ярослав с нескрываемой усмешкой сказал:
— Так, наверно, за дело бьют, обижают варяги новгородцев.
Рыцарь поднялся с колена и гордо заговорил:
— Наши отряды слишком долго стоят на месте и потому испытывают нужду. Потому они вынуждены брать силой нужное им у местного населения. Новгородцы уже убили много наших людей. Наши люди боятся, что их всех перебьют, и хотят уйти. Если они уйдут — с кем ты будешь защищать юрод? С мужиками? Новгородцы торгаши известные, они и тебя продадут...
Ярослав испугался: действительно, нельзя допускать, чтобы варяги ушли. Без них он перед Владимиром останется беззащитным. Впрочем неизвестно, когда тот придет к Новгороду, да и придет ли вообще. Но вот перед Новгородом оставаться беззубым невозможно, ушлые мужики мгновенно сядут на шею.
Сообразив это, Ярослав гневно заговорил:
— Городские старшины обязаны обеспечить в городе порядок. Если они не могут сделать этого, то укорот смердам дадим мы. Так вот что, рыцарь, скажи своим людям, чтобы срочно уходили в мой дворец в селе Ракомо.
Рыцарь поклонился и вышел из комнаты, гремя железом. Вместо него в комнату вошел дежуривший у входа отрок. Ярослав приказал:
— Пусть готовят коней, я немедленно ухожу из Новгорода с малой дружиной.
Отдав приказание, Ярослав с помощью другого отрока надел доспехи и меч и направился к выходу.
У крыльца при свете факелов уже стояли оседланные кони и кучка гридней, придерживающих их за узды. Ярославу удобно подставили стремя, и он сел на коня. Следом за ним гридни птицами взлетели на коней и приготовились следовать за князем, но Ярослав не торопился отъезжать. Он размышлял. Немного погодя на его лице появилось хищное выражение.
— Давыдко! — позвал он.
К Ярославу протиснулся дружинник крепкого телосложения, с широким серьезным лицом.
Князь распорядился:
— Ты, Давыдко, прежде чем ехать в Ракомо, зайди к новгородским старшинам и скажи им, что испугался, мол, Ярослав, что старшины не сумели обеспечить в городе порядок, ш из страха убежал в село Ракомо. Мне уже убитых не воскресить, поэтому я вынужден смириться. Так что пусть старшины срочно приезжают в Ракомо, чтобы договориться, как навести порядок в городе.
— Сделаю, как велишь! — ответил Давыдко и, тронув каблуками бока коня, повернул его к выезду со двора.
Ярослав мстительно осклабился и скомандовал:
— А теперь следом за мной в Ракомо!
Они вихрем пронеслись по темным городским улицам, безжалостно сбивая случайных прохожих, и через полчаса оказались на княжеском дворе в селе Ракомо.
Здесь на дворе уже собрались варяги. Ярослав слез около крыльца, но подниматься наверх не стал, а велел подозвать к себе рыцаря Харальда.
Через минуту появился рыцарь Харальд. Он уже вернул себе обычный внешний лоск, но испуг с его лица все же еще не сошел. Понятно, если Ярославу не удастся успокоить новгородцев, то уйти живыми с этой земли варягам не удастся — с новгородцами, когда они рассердятся, лучше шутки не шутить. А вот в том, что это Ярославу удастся сделать, он пока сильно сомневался.
