Александр Майборода - Святополк Окаянный
Обзор книги Александр Майборода - Святополк Окаянный
Александр Майборода
Святополк Окаянный
Предисловие от автора
В первоначальном варианте роман не предваряли никакие предисловия. Однако, представив данный роман на рассмотрение рецензентов, я столкнулся с бурными обвинениями в отсутствии патриотизма. Это меня изрядно озадачило, так как никогда за собой отсутствия патриотизма не замечал и в своем сочинении даже не помышлял затронуть чье-либо самолюбие.
В своем романе я старался как можно точнее держаться сути событий происходивших на огромной территории, населенной множеством племен, говоривших на разных языках. Киевская Русь не была государством в привычном нам виде. Единой нации не было. Племена, населявшие ее, часто были враждебны по отношению друг к другу. Князья, недавние чужеземцы-варяги, говорили на языке, отличном от языка местных племен, роднились с князьями и королями других стран. Костяк их дружин составляли такие же чужеземцы, как и они.
Детей княжеских с малолетства отправляли в выделенные им уделы, и в своих братьях они видели больших врагов.
Все это объединяло только одно — сила великокняжеской дружины.
Впрочем, я не буду пересказывать то, что уже написано в учебниках истории, а также сочинениях авторитетных историков: Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева и других. Отмечу только, что так называемые точные исторические данные основываются на художественных сочинениях, написанных столетиями позже описываемых событий. А потому и сочинения уважаемых авторитетных историков, и источники, на которые они опирались, являются все тем же субъективным взглядом на мир. Такими же субъективными являются и прозвища древних князей: Мудрый, Окаянный и т.п. Все эти оценки даны спустя полтысячелетия историками в целях решения конкретных политических задач своего времени. В этом легко убедиться, прочитав их сочинения. Надо только внимательнее читать сноски мелким шрифтом.
В представленном мною романе я всего лишь несколько отошел от канонической версии событий и пытался руководствоваться нормальной логикой.
События происходят на стыке девятого и десятого веков. Умер великий князь Святослав. Его наследником становится старший сын Ярополк. Но младший брат Владимир, рожденный от рабыни, прибегнув к обману, убивает законного правителя и берет его беременную жену в наложницы. Даже по тем грубым временам поступок Владимира выглядел слишком аморально. Спустя некоторое время рождается сын Ярополка Святополк. Чтобы успокоить дружинников и бояр, Владимир вынужден был объявить Святополка своим сыном. Но Святополк оказался старше родных сыновей Владимира, и потому имел полное законное право на отцовский стол. Это явилось источником последующих проблем. После смерти Владимира его дети затеяли борьбу за власть над всей Русью. В борьбе никто не смотрел ни на чьи права, и использовались наиболее эффективные приемы устранения своих соперников. Приемы были крайне грязные, но говорить о высокой нравственности в той борьбе смешно и наивно. И сейчас политика остается не самым чистоплотным делом.
Но не надо думать, что наши предки чем-то отличались от других. Подобные же события происходили и в других странах. Именно в этот период норманны в захваченных европейских странах создавали княжеские и королевские династии.
В связи с этим невозможно закрывать глаза на очевидные факты, и тем более идеализировать одних князей и осуждать других. Все они — и князья, и бояре, и простой народ, вели себя в соответствии с моралью и обычаями той, а не нашей эпохи. При том что мораль той эпохи существенно отличалась от нашей.
Таким образом, глупо осуждать автора за отсутствие патриотизма при изложении своего видения исторических событий тысячелетней давности, о которых в архивах остались только смутные свидетельства летописцев, живших веками позже. В любом случае при оценке исторических событий более полезны рассудительность и логика, чем вдалбливаемые в сознание людей сиюминутные мифы и штампы в интересах сиюминутных политических задач. Я же убежден, что говорить неприятную правду всегда патриотичнее и полезнее, чем повторять красивую ложь.
Поразмыслив, я сообразил, что вызвало столь яростное неприятие романа. До сих пор я считал, что критики без дополнительных пояснений поймут, что их вниманию предоставляется роман на исторический сюжет, в котором присутствует изрядная доля вымысла. Ведь художественное произведение отнюдь не учебник истории и в первую очередь отображает мир таким, каким его воспринимает автор. Поэтому художественное произведение может вызвать интерес у читателя к описываемым историческим событиям, но ни в коем случае оно не способно являться источником точных исторических данных.
Так, наглядным примером такого художественного сочинения является знаменитый роман Александра Дюма «Три мушкетера». Читатель сочувствует отважным мушкетерам и осуждает коварного кардинала Ришелье, строившего козни королю и королеве. В реальности именно благодаря реформам Ришелье монархия во Франции получила абсолютную власть.
С субъективным мнением автора можно соглашаться или нет, но это уже вопрос, относящийся к другой сфере.
И тем не менее напомню хорошую русскую пословицу: «Сказка ложь, да в ней намек...»
Часть первая
Пасынок
Глава 1
В небольшой комнате на темных дубовых стенах — дуб хороший и крепкий материал для строительства, но глипт-ком мрачный для внутреннего убранства палат, — устроено множество полок. На полках тесно лежат светло-желтые пергаментные свитки и множество шкатулок из кипарисового дерева с почерневшим от времени серебряным окладом, тесненным витиеватыми узорами. Шкатулки дорогие. В каждой шкатулке хранится по толстой книге в тяжелой обложке из дерева, золота и серебра. Книги и свитки — великая драгоценность, а потому хранятся с великим тщанием.
Чтобы удобнее знакомиться с книгами и свитками, к окну из маленьких круглых стеклышек приставлен большой стол, а рядом скамья с мягкой подушкой и резными боковинами. На боковинах вырезаны чудные звери: то ли собаки, то ли львы, стоящие на задних лапах и грозно скалящие клыки.
Стол также захламлен клочками новгородских берестяных писем, среди которых виднеется глиняный кувшинчик-чернильница, покрытый синей глазурью, из которого торчит гусиное перо.
В этой комнате живет и работает летописец Иоакин, который охраняет все это богатство. Для него поставлена в темном углу широкая лавка, устланная овчиной, на которой он спит. На лавке неудобно, жестка она, но Иоакин монах, и по чину ему не пристало нежиться в мягких постелях.
Иоакин щупл и невысок ростом. Лицо худое и скуластое, нос виснет, как у осенней черной лелеки-аиста. А руки по-женски нежные, испачканные в чернилах и не привычные к тяжелой работе. Дрянь человек, никакой пользы, — скажет темный смерд, увидев его. Но маленькие подслеповатые глазки монаха глядят умно и понимающе — за умение писать красным слогом его и сытно кормят, и теплый угол дают.
На нем всегда темная монашеская хламида, напоминающая черный саван, а поверх, несмотря на то, что на улице стоит жарища, наброшен лохматый овчинный тулуп. Иоакин, родившийся и выросший в теплой Греции, мерзнет в местном климате. В темной скромной одежде он почти сливался с тенями и казался выходцем с другого света, случайно забредшим в княжеский терем.
Монах тоскует по родине, но не вернуться ему в родные места уже никогда. Не вернуться, ибо призван он Богом нести свет истинной веры в эти варварские места. И поэтому монах, несмотря на холод и жару, несет свой тяжкий крест с истинным христианским терпением.
Несколько лет назад Великий киевский князь Владимир выделил своему малолетнему пасынку Святополку в удел Туровскую землю, захваченную несколько десятков лет назад его дедом.
Туровцы — варяги и власть в этих землях брали при Рюрике. При этом перебили местных славянских вождей и бояр. Много при этом пролилось крови. Но вся та кровь показалась невинной забавой, когда загребущие руки алчных Рюриковых детей дотянулись до этих мест.
О том, как рюрики резали туровцев, до сих пор среди местного черного народа ходят жуткие слухи, а мамки пугают непослушных детей: смотри, придут Хоки-рюрики, голову отрежут, кишки выпустят, слушайся мамку!
Заодно, после долгих уговоров, Владимир отпустил в Туров и свою наложницу — прекрасную гречанку Юлию, мать Святополка.
И еще толком не устроившись в новых теремах, Юлия поторопилась поселить привезенного вместе с ней из Греции монаха-писца в отдельную комнату и там ежедневно и еженощно вести подробную летопись событий. Ей хотелось, чтобы в памяти потомков осталась ее история: как царская дочь из благополучной и спокойной Византии попала к дикарям, живущим в огромных заснеженных лесах, и как она превратилась из жены великого князя в монахиню, а из монахини в наложницу. Эта история ей казалась необыкновенной.
