Фаина Гримберг - Примула. Виктория
Вот такое удалое, немного даже и простецкое, очень викторианское рыцарство! Выражения типа «нехристь» оставляем, впрочем, на совести переводчика[112].
Но всё же и всё же — главное лицо, вокруг которого выстраивается, создаётся мужской мир Киплинга, это — Женщина, великая Женщина, Королева, Виктория, Королева-Победа! Её Бард, он может и ворчать на неё порой и даже чувствовать, что его мужское достоинство несколько поколеблено её женской властью, но всё равно она остаётся Королевой. И вокруг маленькой, толстой старой женщины, английской матери, становятся стеной новые английские рыцари, её запылённые пылью Востока солдаты, как стояли вкруг старухи Бэсс Тюдор пираты и военачальники. Потому что красота Королевы — не в её внешности, а просто... в умении быть Королевой!..
Викторианский бард говорит о солдатах Виктории...
При чуме и холере себя береги,
Минуй болота и кабаки.
Холера и трезвость — всегда враги,
А кто пьян, тот, ей-богу, скверный солдат.
Скверный, скверный, скверный солдат, солдат
Королевы!
Если сволочь сержант до точки довёл,
Не ворчи, как баба, не злись, как осёл,
Будь любезным и ловким, — и вот ты нашёл,
Что наше спасенье в терпенье, солдат,
В терпенье, в терпенье, в терпенье солдат, солдат
Королевы!
Если жена твоя шьётся с другим,
Не стоит стреляться, застав её с ним.
Отдай ему бабу — и мы отомстим,
Он будет с ней проклят, этот солдат,
Проклят, проклят, проклят солдат, солдат
Королевы!
Если ты под огнём удрать захотел,
Глаза оторви от лежащих тел
И будь счастлив, что ты ещё жив и цел,
И маршируй вперёд, как солдат,
Вперёд, вперёд, вперёд, как солдат, солдат
Королевы!
Если мажут снаряды над их головой,
Не ругай свою пушку сукой кривой,
А лучше с ней потолкуй, как с живой,
И ты будешь доволен ею, солдат,
Доволен, доволен, доволен, солдат, солдат
Королевы!
Пусть кругом все убиты, — а ты держись!
Приложись и ударь, и опять приложись.
Как можно дороже продай свою жизнь.
И жди помощи Англии, как солдат,
Жди её, жди её, жди её, как солдат, солдат
Королевы!
Но если ты ранен и брошен в песках
И женщины бродят с ножами в руках,
Дотянись до курка и нажми впотьмах
И к солдатскому Богу ступай, как солдат,
Ступай, ступай, ступай, как солдат, солдат
Королевы!
И англо-бурскую войну, в конце концов, выиграли англичане, потому что её выиграли... стихи викторианского барда! Со стороны буров никто не написал подобной роскошной классики!..
Только два африканских пригорка,
Только пыль и палящий зной,
Только тропа между ними,
Только Трансвааль за спиной,
Только маршевая колонна
В обманчивой тишине
Внушительно и непреклонно
Шагающая по стране.
Но не смейся, встретив пригорок,
Улыбнувшийся в жаркий час,
Совершенно пустой пригорок,
За которым — Пит и Клаас, —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур.
Только два африканских пригорка,
Только дальний скалистый кряж,
Только грифы да павианы,
Только сплошной камуфляж,
Только видимость, только маска —
Только внезапный шквал,
Только шапки в газетах: «Фиаско»,
Только снова и снова провал.
Так не смейся, встретив пригорок,
Неизменно будь начеку,
За сто миль обойди пригорок,
Полюбившийся проводнику, —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур.
Только два африканских пригорка,
Только тяжких фургонов след,
Только частые выстрелы буров,
Только наши пули в ответ, —
Только буры засели плотно,
Только солнце адски печёт...
Только — «всем отступать поротно».
Только — «вынужден дать отчёт».
Так не смейся, встретив пригорок,
Берегись, если встретишь два,
Идиллический, чёртов пригорок,
Приметный едва-едва, —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур.
Только два африканских пригорка,
Ощетинившихся, как ежи,
Захватить их не больно сложно,
А попробуй-ка удержи, —
Только вылазка из засады,
Только бой под покровом тьмы,
Только гибнут наши отряды,
Только сыты по горло мы!
Так не смейся над жалким пригорком —
Он достался нам тяжело;
Перед этим бурым пригорком,
Солдат, обнажи чело,
Лишь его не учли штабисты,
Бугорка на краю земли, —
Ибо два с половиной года
Двух пригорков мы взять не могли.
Так не смейся, встретив пригорок,
Даже если подписан мир, —
Пригорок — совсем не пригорок,
Он одет в военный мундир. —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур!
И много лет спустя аукался с этим романтическим викторианским рыцарством, с этим запылённым солдатским рыцарством Великого Барда Великой Королевы Хемингуэй, а в России — Николай Гумилёв, и за ним — Николай Тихонов, Константин Симонов, Твардовский на страницах «Василия Теркина», Луговской...
Но, конечно, главным киплингианцем русской литературы был и остаётся Николай Гумилёв!..
Я бельгийский ему подарил револьвер
И портрет моего государя...
Допустим, подарить какому-нибудь «Фуззи-Вуззи» портрет Николая II, подловатого бедолаги, — не бог весть какой подарок! Но что имеем, то и дарим! Так уж вышло, что Королевой Киплинга была Виктория, а царём Николая Гумилёва — Николай II...
Стихотворение называется «Пыль» и имеет подзаголовок: «(Пехотные колонны»)...
День-ночь-день-ночь — мы идём по Африке,
День-ночь-день-ночь — всё по той же Африке
(Пыль-пыль-пыдь-пыль — от шагающих сапог!) —
Отпуска нет на войне!
Восемь — шесть — двенадцать — пять — двадцать миль на этот раз.
Три — двенадцать — двадцать две — восемнадцать миль вчера
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!) —
Отпуска нет на войне!
Брось-брось-брось-брось! — видеть то, что впереди.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!) —
Все-все-все-все — от неё сойдут с ума,
И отпуска нет на войне!
Ты-ты-ты-ты — пробуй думать о другом,
Бог-мой-дай-сил — обезуметь не совсем!
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
Счёт-счёт-счёт-счёт — пулям в кушаке веди,
Чуть-сон-взял-верх — задние тебя сомнут.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
Для-нас-всё-вздор — голод, жажда, длинный путь,
Но нет-нет-нет-нет — хуже, чем всегда одно —
Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог,
И отпуска нет на войне!
Днём-все-мы-тут — и не так уж тяжело,
Но-чуть-лег-мрак — снова только каблуки,
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
Я-шел-сквозь-ад — шесть недель, и я клянусь,
Там-нет-ни-тьмы — ни жаровен, ни чертей,
Но-пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог,
И отпуска нет на войне!
* * *
Королева старела.
23 апреля 1881 года публично казнили молодых революционеров, совершивших удачное покушение на Александра II. Целая эпоха миновала с той далёкой-далёкой поры, как юную королеву Вики кружил в занятных танцах наследник престола огромной полуазиатской державы. Потом прошло ещё время, и они породнились через брачный союз детей, Марии и Альфреда. Виктория Английская и Александр II потихоньку презирали друг друга. Оба про себя удивлялись: как могла я, как мог он... симпатизировать этому, этой... И вот он, русский царь, убит. Он успел натворить немало глупостей. Он, пожилой отец многочисленного семейства, презрел разум и логику. Он показал открытый пример безнравственности... Романовы, Романовы! Гнилая династия... Королева задумчиво приподнимает отяжелевшие, уже старческие руки с подлокотников кресла... Или не в самой династии дело, а в стране, в загадочной России, которая более не хочет Романовых!.. Сегодня королева записала в дневнике, что молодых террористов не следовало казнить публично... Как это глупо! Новый император, Александр III, он, кажется, просто-напросто глуп! Публично казнить заговорщиков! Неужели ему не понятно, что на репутации дома Романовых расплывается ещё одно грязное пятно... А их и без того полагают в Европе жестокими тиранами... Какая глупость эта публичная казнь! О какой мести за гибель отца может идти речь?! Правитель, легитимный правитель не может, не имеет права поступать, как обыкновенные люди! Быть правителем, императором, королевой — это не должность, это жизнь; и это опасная жизнь, это жизнь, полная опасностей! Именно поэтому правитель — выше понятия мести!
