Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич

5—12 июля

Схема № 13

Утром 5 июля оставшиеся на Херсонесском мысу красноармейцы и краснофлотцы, а также многочисленные гражданские лица стали спускаться вниз под обрывы. Здесь, разбившись на группы, они укрылись в гротах и продолжили сопротивление, не желая сдаваться. Тогда противник стал закладывать динамит и обрушивать скалы на головы оборонявшимся. Днем из Ялты были вызваны катера, которые подошли к берегу и стали с близкого расстояния обстреливать бойцов и командиров из пушек и пулеметов. Такие жестокие меры принесли свой результат: в плен было взято около 2 тыс. человек. По их показаниям, в гротах на берегу должно было находиться еще около 3–4 тысяч человек.

В ночь на 6 июля были предприняты еще две попытки прорыва из района Ново-Казачьей бухты, в частности, отрядом связистов 25-й дивизии под командованием начальника связи соединения. Они прорывались в сторону Казачьей бухты с тем, чтобы оттуда выйти в Юхарину балку и по ней пробраться в горы. В эту же ночь группа врачей предприняла попытку выйти к Балаклаве берегом моря. Все они оказались неудачными. Дело в том, что немцы по ночам ожидали попыток прорыва и были к ним готовы. Пробивавшихся неизменно встречал шквал огня, преодолеть который они были не в состоянии. Группы или гибли в неравных схватках, или попадали в плен.

После 6 июля надежды на эвакуацию морем уже не осталось. Единой обороны уже не существовало, защитники разбились на группы. При полковнике И.Ф. Хомиче осталось 12 человек командиров и комиссаров, все, что осталось от группы управления. Среди них были полковник Н.А. Васильев и майор В.М. Трофимов. К ним днем подошла группа из четырех-пяти человек городского партийного актива во главе с секретарем Крымского обкома Ф.Д. Меньшиковым. Обсудили возможности прорыва в горы к партизанам. Ф.Д. Меньшиков на вопрос, есть ли связь с отрядами, ответил, что с 25 июня связи с ними нет. Известие подействовало на присутствующих удручающе. «У нас снова опустились головы», – вспоминал впоследствии полковник И.Ф. Хомич [516]. Надежды на спасение не осталось.

Из бойцов и командиров 95-й дивизии был сформирован отряд из 80 человек, возглавил его подполковник А.П. Кокурин. К нему присоединилась и состоявшая из пяти человек группа полковника Д.И. Пискунова. Днем был разработан план прорыва через 35-ю батарею в Камышовую бухту, который предполагалось осуществить в ночь на 7 июля.

Противник методично продолжал проводить зачистку побережья и плато. В течение дня было захвачено еще 425 пленных. Они сказали, что под берегом укрывается еще примерно 2 тыс. человек, но они полностью обессилены отсутствием пищи и воды [517].

В ночь на 7 июля майор А.П. Кокурин и его отряд вошел в 35-ю батарею. Внутренние помещения были забиты людьми, сидевшими в полной темноте. Воздух был спертым, дышалось с трудом, повсюду чувствовался сильный трупный запах. Появление группы А.П. Кокурина вызвало недовольство тех, кто находился внутри. Действительно, сокращался и без того скудный рацион продовольствия и особенно воды. Осажденные в батарее опасались, что повышение активности заметят немцы и предпримут меры для полного уничтожения гарнизона. Как показали дальнейшие события, они не ошиблись, хотя действия противника с появлением отряда А.П. Кокурина, разумеется, никак связаны не были.

Днем 7 июля 2 немецких катера подошли с моря в район 35-й батареи и стали обстреливать выходы. Снаряды рикошетили от стен, потолка и пола, рвались в толпе, убивая и калеча людей. Через полчаса обстрел прекратился, и немцы, приставив лестницы, попытались пробраться на батарею. Но их атаку отбили, и катера отошли. При обстреле погибли 33 человека, много было раненых. Командование взял на себя старший лейтенант Буянов, и возглавляемая им группа держалась вплоть до 10 июля. Вечером этого дня она попыталась вырваться из окружения, следуя вдоль берега, но у мыса Фиолент была обнаружена и пленена.

Днем 7 июля противник попытался «выкурить» советских бойцов и командиров из подземных помещений 35-й батареи. Они повторили свою тактику, однажды уже апробированную на гарнизоне 30-й батареи – «сестры» 35-й. Немецкие саперы подкатили к остаткам взорванных башен бочки с горючими материалами и залили их внутрь. Горение сопровождалось значительным выделением дыма, постепенно заполнившим все помещения и коридоры первого этажа. Гарнизон перебрался в глубь батареи, забаррикадировав двери и переходы.

Продолжались попытки немцев уничтожить группы бойцов и командиров, укрывавшихся под скалами. Их обстреливали с моря и с воздуха, забрасывали гранатами и подрывали взрывчаткой. Некоторые, не выдержав испытания обстрелами, голодом и жаждой, сдавались в плен, некоторые кончали жизнь самоубийством. У маленького ручейка, стекавшего со скалы, был тяжело ранен в грудь и в ноги и застрелился представитель Генерального штаба майор В.М. Трофимов.

В полосе обороны 3-го батальона 401-го полка 170-й дивизии утром сдались 22 красноармейца. В ходе допроса немцам стало ясно, что неоднократно проведенные зачистки не принесли желаемого результата, полностью уничтожить оборонявшихся еще не удалось. Под скалами, по словам пленных, только в этом районе находится еще 50–80 человек, преимущественно командного состава, среди которых находятся 2 комиссара. У них еще есть скудные запасы продовольствия, немного воды, которую по ночам набирали из двух маленьких источников. Из оружия остались только винтовки и несколько автоматов с крайне незначительным количеством патронов. Немцы попросили пленных, чтобы те предложили своим товарищам сдаться, но те ответили, что в этом нет никакого смысла, оставшиеся настолько истощены, что вскоре сдадутся сами.

Получив такие сведения, 401-й полк возобновил поиск, результатом которого стало обнаружение на левом фланге под берегом трех пещерных госпиталей. В них было захвачено около 6 тыс. раненых.

На следующий день, 8 июля, около 10.00 9 немецких катеров возобновили обстрел 35-й батареи с моря. Одновременно саперы повторили попытку уничтожения оборонявшихся. Вновь под бетонный массив были залиты горючие масла, произведен ряд подрывов дверей и перекрытий. На батарее начался пожар. Распространение огня сопровождалось взрывами: что сдетонировало – осталось неизвестным. Не выдержав, часть бойцов сдалась в плен. Остальные спрятались в воздухоочистителях и воздухозаборниках.

Утром 9 июля немецкие катера подошли вплотную к берегу и стали уничтожать последние гнезда сопротивления или вынуждать уже безоружных защитников сдаваться в плен. Под скалами 35-й батареи были пленены интендант 1 ранга В.Н. Салаутин, полковники Н.К. Тарасов, Н.А. Васильев и И.Ф. Хомич. Военинженер 2 ранга А.И. Лощенко вместе с полковником Ф.Ф. Гроссманом во время зачистки спрятался под скалой, но немцы их заметили и забросали гранатами. Через несколько минут красноармейцы подхватили на руки раненых командиров и подняли их наверх. Так военный инженер и полковник вопреки своему желанию оказались в плену. Спустя несколько часов полковник Ф.Ф. Гроссман был расстрелян как еврей.

Немецкие саперы продолжали борьбу с гарнизоном 35-й батареи. Были взорваны входы, и через один из них штурмовые группы ворвались на первый этаж. Группа полковника Д.И. Пискунова оказалась изолированной, и было принято решение прорываться наверх. Пробиться им не удалось, и тогда они покинули батарею и спустились под скалы.

В этот день, 9 июля, в целом 35-я батарея была захвачена, а ее гарнизон, державшийся почти неделю, был пленен. Столь долгое сопротивление противник объяснял тем, что действиям его штурмовых групп мешал недостаток пространства и атакующие могли полноценно использовать только один из входов. По немецким данным, в этот день на батарее в плен было взято не менее 900 человек [518].

Как часто уже бывало, противник поспешил с докладом, так как 10 июля во внутренних помещениях 35-й батареи были обнаружены новые группы и одиночные бойцы. Поэтому пришлось проводить повторную зачистку казематов, в ходе которой в плен было взято еще 170 бойцов и командиров [519].