Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич

Можно было… При условии своевременной подготовки и грамотного проведения операции по эвакуации армии.

3 июля

Схема № 13

Перед остатками гарнизона СОРа по-прежнему стоял вопрос о продолжении обороны м. Херсонес. Количество боеспособных войск стремительно сокращалось, практически закончились боеприпасы, для руководства на передовой не хватало командиров.

Подавляющее число бойцов армии, береговой обороны, гражданских лиц за первые дни июля не смогли эвакуироваться. Их на берегу к 3 июля оставалось несколько десятков тысяч человек. «Сколько народу собралось на мысе Херсонес, на этом клочке земли! Страшное количество! У всех была надежда, что именно сюда подойдут корабли. Вдруг удастся спастись! Военные: офицеры всех рангов, матросы и солдаты, раненые, женщины с детьми, большими и маленькими, – все смешались в одну сплошную массу, которую жгло солнце и добивали фашисты», – вспоминала медсестра Л.В. Москвина [501].

3 июля А. Лысенков с матросом Алексеенко проник в помещения 35-й батареи. «Там было полно высшего командного состава (полковники, подполковники, майоры), которые при помощи оружия потребовали, чтобы мы убрались из укрытия. Алексеенко вскипел, вскинул автомат и потребовал: «Выйти всем наверх и занять оборону!» Нашей команде никто не подчинился». «Бойцы, обреченные на гибель, сражались до безумия и несколько суток не допускали немцев к батарее и даже ходили в атаки. Дрались за каждый клочок севастопольской земли. Бои продолжались и днем и ночью… Но у нас почти не было боеприпасов. Мы пользовались главным образом трофейным оружием. Голодные, без пресной воды, продолжали отражать атаки врага» [502].

С утра против батальонов 170-й дивизии последовало несколько атак, но они были легко отбиты. После кратковременной артиллерийской и авиационной подготовки в 10.00 полки 170-й дивизии возобновили наступление в западном направлении. Огонь советской артиллерии и минометов впервые за все время боев оказался крайне слабым, и немецкая пехота вздохнула с облегчением. Никак не проявляла себя и краснозвездная авиация.

Пользуясь своим преимуществом, 57-й полк пересек узкоколейную линию, которая вела от причала в Казачьей бухте к 35-й батарее. Уступом сзади справа за ним следовал 399-й полк. 401-й полк тем временем действовал вдоль узкоколейки в юго-западном направлении, к морю. Поддержку пехоте оказывали 5 штурмовых орудий 249-го дивизиона и 17 танков 204-го дивизиона. Уже в первой половине дня правый фланг соединения в составе 399, 57 и 116-го полков захватил плато полуострова вплоть до ПМ 020. Обороняющиеся предприняли попытку контратаковать немцев из района 600 м северо-западнее ПМ 021, но безрезультатно. После небольшого боя был взят хутор Михайли.

Тяжелые бои развернулись за Херсонесский аэродром. Только после полудня противнику удалось сломить сопротивление защитников аэродрома и продвинуться в западном направлении до линии в 600 м южнее ПМ 022 – 1 км юго-восточнее Херсонесского маяка. На этом рубеже полки 170-й дивизии стали закрепляться для обороны. Кроме того, было необходимо собрать тысячи военнопленных и начать их отправку в тыл. Наличие такого большого количества бывших военнослужащих Красной Армии в ближнем тылу атакующей дивизии представлялось немцам слишком большой опасностью.

На левом фланге 170-й дивизии действовал 401-й полк. Перед ним была поставлена задача во взаимодействии с 391-м и 105-м полками, а также частями 57-го полка уничтожить советские части, занявшие рубеж вдоль берега по линии от района западнее ПМ 021 до оборонительных позиций в 700 м юго-восточнее ПМ 022. В ходе атаки 401-му и 391-му полкам удалось сбить оборонявшихся с бетонного массива 35-й батареи и загнать их во внутренние помещения и под скалистые обрывы. Гарнизон 35-й батареи продолжал держаться, оказывая противнику ожесточенное сопротивление и не позволяя ему ворваться внутрь. Немцы с удовлетворением отмечали, что оборона уже велась почти исключительно стрелковым вооружением, орудийные башни и противотанковые батареи молчали.

Во второй половине дня 105-й полк ворвался своим одним батальоном внутрь 35-й батареи, в ее северо-западной части в 400 м западнее ПМ 021, в районе погребов боеприпасов наткнулся на группу красноармейцев и вступил с ними в бой. Здесь противника встретили бойцы под командованием начальника штаба подполковника С.А. Комарницкого. Когда немцы ворвались на массив батареи, подполковник вместе с 288 красноармейцами ушел в подземные помещения батареи и организовал там оборону. Он сформировал из красноармейцев и краснофлотцев роты и взводы. На продовольственном складе обнаружили запасы еды и распределили ее между оборонявшимися. Воду по ночам носили морскую.

Атака на батарею сорвалась, но вокруг нее были захвачены многочисленные пленные, и в первую очередь раненые и обслуживавший их медицинский персонал.

Анализируя развитие ситуации в полосе своей дивизии, генерал Э. Зандер принял решение провести ночью неожиданную атаку, захватить район Херсонесского маяка и лишить обороняющихся последнего плацдарма для эвакуации. Если во время проведения атаки в море будут обнаружены советские корабли, то на них предполагалось обрушить всю мощь немецкой артиллерии. Главной целью противника на 4 июля оставалось полное уничтожение находящихся на мысе Херсонес советских частей. Для достижения поставленной цели 170-й дивизии было разрешено привлекать все имевшиеся в распоряжении ХХХ корпуса и армии силы. После этого немецкие дивизии предполагалось отвести на отдых [503].

4 июля

Схема № 13

В газете «Правда» за 4 июля было опубликовано сообщение Совинформбюро, которое гласило: «По приказу Верховного командования Красной Армии 3 июля советские войска оставили Севастополь». В действительности Приморская армия еще продолжала сопротивление, удерживая полуостров Херсонес, ожидая и надеясь на помощь Черноморского флота.

В ночь на 4 июля для оборонявшихся стало очевидно, что полноценной эвакуации морем уже не будет. Теперь единственным средством спасения для массы отрезанных от Большой земли и обреченных на уничтожение людей представлялся прорыв в горы к партизанам. В ночь на 4 июля в помещениях 35-й батареи собралось совещание старшего командно-политического состава. На нем была принята резолюция – всеми силами прорываться в горы и переходить к партизанским методам борьбы.

С наступлением сумерек стали готовиться отряды прорыва. Попытки пробиться в горы к партизанам предпринимались группами полковников Д.И. Пикунова, И.Ф. Хомича, Н.А. Васильева, М.Ф. Кабалюка и подполковника Б.Э. Файна. Свою группу из 200 человек повел и командир 55-го артиллерийского дивизиона майор Ф.П. Буряченко. Около 250 бойцов возглавил военком 114-го дивизиона старший политрук А.Л. Донюшкин. Все они хотели пробиться через Балаклаву, так как этот путь казался наиболее коротким, чтобы добраться до партизан. Но только единицам удалось осуществить свой замысел. Известно, что с небольшой группой прорвался командир 54-го полка 25-й дивизии Н.М. Матусевич. По словам полковника Д.И. Пискунова, всего в ночных атаках участвовало около 2 тыс. человек. Из них удача улыбнулась только 200, да и тех по большей части выловила полевая жандармерия [504].

Еще одну группу из 20 человек возглавил начальник штаба 134-го гаубичного полка капитан Л.И. Ященко. Их попытка, как и попытки многих других, оказалась неудачной, и вся группа попала в плен. Точно не известно, как вырвался с м. Херсонес начальник 1-го управления военно-полевого строительства военинженер 1 ранга И.В. Саенко. Ему удалось пробраться вдоль берега далеко за линию фронта, однако во время одной из зачисток его обнаружили немецкие саперы и взяли в плен. При нем обнаружили личное оружие, а на допросе он сообщил о своем намерении уйти в горы к партизанам. За это военный инженер был расстрелян [505].