Лев Демин - Глеб Белозерский
- Не сейчас. Отдохну с дороги, разберусь в делах семейных. Сам тебя позову. Скажи только вот это. Ордынскую дань собрал?
- Собрал сполна.
- Пусть ту же самую сумму, какую мы выплатили ордынцам в прошлом году, Власий свезет незамедлительно в Ростов баскаку Файзулле.
- Слушаюсь, княже. Насчет охраны позаботишься? Ведь сумму повезу немалую.
- Возьми, Власик, десяток дружинников. Выпроводив бояр, Глеб спросил княгиню Феодору о здоровье.
- Знающие люди говорят - чахотка у меня. - С грустью ответила княгиня.
- Что советуют?
- Советуют то же самое, что советовал и ты. Чаще париться в бане и пить горячее парное молоко.
- Следуешь этим советам?
- А как же.
- Кровохарканье не прекратилось?
- Иногда проходит, потом снова возобновляется. Переживала я за тебя, моя радость.
- И зря. В Орде мне ничто не грозило.
- По наследству от мамы передалась мне эта проклятая чахотка. А тут еще северный климат, сырой, холодный.
- Постараюсь больше не покидать тебя.
- А если опять вызовет хан?
- Скажусь больным и не поеду в Сарай. Распорядись, матушка, насчет обеда, а я пойду к Михаилу.
Глеб уединился с сыном в свой рабочий кабинет, достал с полки книгу в кожаном переплете с летописным текстом.
- Прочитай-ка вот это.
Михаил прочитал довольно бегло. Потом Глеб Василькович предложил сыну прочесть страницу из молитвенника. - А я все молитвы наизусть помню, - возразил Михаил.
- Тогда скажи мне, сынок, чем примечательны в нашей истории княгиня Ольга и князь Владимир Святославич, ее внук.
- Княгиня Ольга была первой из русских князей, принявших Христову веру. А князь Владимир не только сам крестился, но и крестил всех русичей. У него было много сыновей. Сперва они не поладили между собой. Святополк, прозванный Окаянным, убил братьев Бориса и Глеба. Но его победил в конце концов один из братьев, Ярослав Мудрый.
- Почему Ярослава прозвали Мудрым?
- За мудрость. Он составлял законы, Правду Ярослава.
- Вижу, не зря прошли уроки твоего наставника. Теперь пора начать осваивать ратное дело.
- Хочу научиться рубить мечом и стрелять из лука.
- Рановато тебе рубить и стрелять. Всему свое время. Для начала научись ездить верхом на коне.
- И прыгать через заборы, рвы.
- Никаких прыжков. Пока научись просто держаться в седле, обращаться с лошадью. Пусть привыкает к тебе. Подберу на конюшне лошадку смирную, неноровистую. Вот с этого и начнем.
- А как же уроки с Далматом?
- Уроки пойдут своим чередом.
В своей конюшне Глеб подобрал светлой масти кобылку смирного нрава. Первые уроки верховой езды провел с сыном сам. Научил Михаила, как закрепить седло, чтобы не сползало, как подтянуть стремена по росту, как правильно управлять лошадью, как перейти из движения шагом в галоп и рысь. Первые уроки княжич усвоил быстро и лишь однажды свалился с лошади.
- Не расстраивайся, сынок, - утешил его Глеб. - Когда меня учили верховой езде, я падал не один раз. Конь попался норовистый.
Через некоторое время Глеб передал Михаила в руки пожилого дружинника, ставшего наставником княжича.
Посетил князь уроки, которые проводил с Михаилом инок Далмат. Эти уроки теперь усложнились. По арифметике учитель давал хитроумные задачки. На уроках словесности заставлял Михаил переписывать без помарок летописные тексты, глубоко изучать Священное Писание и историю Руси.
- Какие выдающиеся русичи и за какие подвиги причислены к лику святых?
- Их много. Сразу всех и не вспомнишь.
- Назови хотя бы своих родичей.
- - Это мой дедушка, князь Василько Константинович, князь ростовский. Это еще батюшка моей бабушки Михаил Всеволодович, князь черниговский. Они не захотели изменить вере Христовой, склонить голову перед врагом и поплатились жизнью…
Боярин Григорий Меркурьев обстоятельно и подробно доложил Глебу Васильковичу о всех делах и событиях, произошедших в княжестве. Пришел он с писцовой книгой, в которую педантично записывал все расходы и приходы княжества.
- Княжескую десятину собрал и пополнил казну. Вот изволь, княже, назову тебе все цифры.
- Сполна собрал?
Я не скажу, что сполна: сколько людишек прячется по лесам и болотам - одному Богу ведомо. Иной раз найти человека на Белоозере - все равно что иголку в стоге сена отыскать.
- Вестимо.
- Купчишки дорожную подать за пользование каналом на Сухоне и за волок платили исправно. Тоже хорошее пополнение казне.
- Поступает железо с Верхней Андоги к белозерским кузнецам?
- Поступает исправно. Знатоки говорят, руда на Андоге хорошего качества. О том тебе скажет и наш Вукол.
- Пришли его ко мне. Хочу потолковать.
Гнязь Глеб принял у Меркурьева собранную десятину и дорожную пошлину, дотошно пересчитал каждый рубль. Закончив все подсчеты, сказал с удовлетворением:
- Хорошее пополнение казны. Спасибо тебе, Гриша.
Но при этом подумал, что Григорий Меркурьев, собирая подати с населения, с купцов, конечно, и себя не обидел. И при этом хитер, осторожен, за руку не ухватишь с поличным. А, собственно говоря, зачем хватать верного человека. Меру знает. Другой на его месте был бы во сто крат хуже.
- Дозволь, княже, слово молвить, - неожиданно обратился к князю Глебу Григорий.
- Что у тебя?
- Пожаловаться хотел тебе на свои хвори. Одряхлел я. Нет прежней остроты ума, когда нужно в серьезном деле разобраться. Ведь я был уже зрелым человеком, когда ты, дитя малое, еще на четвереньках ползал. Освободил бы ты меня от бремени управляющего, нашел бы кого помоложе, побойчее.
- Это ты серьезно глаголишь?
- Как можно говорить такое несерьезно, коли в самом деле одряхлел.
- Вот что я тебе скажу, Григорий… С просьбой твоей, конечно, посчитаюсь. Готовь себе замену.
- Какую замену?
- Сынка твоего, Власия. Объяви ему - назначаю помощником управляющего и кладу жалование в половину твоего. А твое жалование оставляю за тобой. Власия станешь натаскивать, обучишь, как вести все дела, обращаться с писцовой книгой.
- Будет мой Власий, товарищ твоих детских игр, верным твоим слугой, таким же, каким был я.
- Значит, договорились.
- Выходит, договорились.
- Давай обсудим еще одно дело. Казна хорошо пополнилась. Я думаю, можно было бы довести численность дружины до сотни человек. А где сотня, там нужны и сотники. Что скажешь на это?
- Десятник Ипатий подошел бы на место сотника. Грамотный, расторопный.
- Вот и я так думаю. Согласен с тобой - Ипат толковый мужик.
- И из семьи хорошей.
- Напомни мне, Гриша, про его семью.
- Отец волостной тиун на Средней Шексне. Крепкий хозяин и церковный староста. И дед Ипата был тиуном.
- Проявит себя хорошим сотником, попрошу брата Бориса возвести его в сан боярина. Не тебе ж одному в боярском звании ходить.
Григорий, услышав такое, обиженно поджал губы: лестно было ходить единственным боярином на весь город Белоозеро. Впрочем, на юге княжества, на Нижней Шексне располагалось несколько боярских вотчин. Их владельцами были боковые отпрыски ярославских боярских родов, отделившиеся от основной ветви рода еще тогда, когда Ярославль не выделился в самостоятельный удел.
- Как полагаешь, Гриша, будем продолжать выкуп полонян в Орде? - спросил князь Глеб Григория. - Я намеревался прошлой весной послать Власия. Да меня вызвал хан и спутал все планы.
- Новые людишки никогда не лишние. Земля Белозерская широка и обширна. Есть где расселить многих поселенцев. А это новые плательщики княжеской десятины, пополнение казны.
- Значит, советуешь продолжать выкуп?
- Почему же не продолжать. Опять пошлешь Власия?
- Нет, пусть помогает тебе. А выкуп полонян я поручу на этот раз кому-нибудь из купцов, имеющих торговые дела с Ордой.
Разговор завершился. Напоследок Григорий спросил князя Глеба:
- Кузнеца Вукола прикажешь сейчас позвать?
- Пожалуй, не надо. Сам схожу к нему. Посмотрю его кузницу.
Дом кузнеца Вукола, старейшины белозерских кузнецов, находился не на окраине города, а недалеко от центра. Дом этот скорее напоминал купеческое жилище: просторен, жилой этаж возвышался на подклети. Рядом с домом находилась кузница.
Из кузницы доносились удары молота и лязг железа. Князь Глеб постоял в дверях кузницы, наблюдая. Сын Вукола удерживал щипцами на наковальне раскаленный кусок железа, а сам Вукол ударял по нему тяжелым молотом, чтобы придать куску нужную форму. Другой сын раздувал горн с помощью мехов, чтобы поддерживать на огне подходящий жар.
Заметив князя Глеба, стоявшего в дверях кузницы, Вукол, не выпуская из рук молота, произнес:
- Добро пожаловать, княже. Давненько не виделись.
