Ефим Курганов - Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт
Наивно верил я и графине де ла Мотт, столь многим мне обязанной, ведь это именно я поднял ее из полнейшей нищеты. А она оказалась сообщницей Калиостро: вдвоем они гнуснейшим образом использовали меня, думая добыть себе бриллианты.
Прозрение, увы, наступило слишком поздно, уже после свершившейся катастрофы, когда уже ничего нельзя было поправить.
Доверчивость к «друзьям» моим, доверчивость к тем, кому я много и бескорыстно помогал — вот что меня окончательно и бесповоротно сгубило. На своей шкуре я понял опасность и даже гибельность доброты, но поздно, увы, слишком поздно.
Вместо изъявлений благодарности, граф Калиостро и его гнусная сообщница графиня де ла Мотт прибегли к обману, выдав площадную девицу за королеву Франции, и затем бессовестнейшим образом втянули меня в жуткую, скандальную аферу, навеки сгубив мою репутацию.
Чем же я заслужил подобное обращение со мною? Чем?
ИЗ ХРОНИКИ БАСТИЛИИ (ВЫРЕЗКА ИЗ ГАЗЕТЫ «МЕРКЮР ДЕ ФРАНС»)
Графине Жанне де ла Мотт баронесса де Сен-Реми де Валуа, с согласия короля и королевы, устроили в Бастилии свидание с мнимым графом Калиостро. При этом произошло совершенно непредвиденное. Случилась сцена, аналогов коей никогда не было в истории Бастилии.
Вот что произошло.
Оттолкнув королевского советника, который как раз и учинил перекрестный допрос, графиня схватила со столика горящий канделябр и швырнула его в Калиостро, пронзительно закричав: «Вор и обманщик! Это ты, ты присвоил самые крупные бриллианты, а мне оставил лишь мелкие камешки. Это ты настоящий вор!».
При этом, горящая свеча попала графине в глаз и обожгла ее. Впрочем, никаких последствий для здоровья обвиняемой не последовало.
В результате этой невозможной выходки свидание было прервано.
Сторожа Бастилии жалуются, что графиня неоднократно кусает их то в ногу, то в икру, то рвет зубами края их одежды, — в общем, куда успевает дотянуться, благо росту она небольшого.
Королевский советник Жан Баптист Максимилиан Пьер Титон полагает, что графиня Жанна де ла Мотт намеренно имитирует приступы помешательства, надеясь этим облегчить себе наказание. Впрочем, прибегает она и к другим средствам, столь же безуспешным.
КАЛИОСТРО В БАСТИЛИИ ВТОРОЕ СВИДАНИЕ ГРАФИНИ ДЕ ЛА МОТТ С ГРАФОМ (ИЗ «МЕРКЮР ДЕ ФРАНС»)
Только завидев Калиостро, графиня в сердцах крикнула:
«Я никогда прежде не имела дело со столь наглыми и гнусными обманщиками! Вы — мнимый граф Калиостро, мнимый граф Феникс, мнимый Великий Кофт. И ежели ваше заклинание обладает столь могучею силой, почему вы не прибегнете к нему. Дабы выбраться из этого проклятого места?! Прикажите, «Великий Кофт», и стены Бастилии раздвинутся, как воды Красного моря! Ну же? Я жду, великий маг и предводитель масонов…»
Калиостро молчал, как будто взбесившаяся графиня и не произносила ничего. Заметив это, Жанна де ла Мотт разразилась жестким торжествующим смехом, который должен был продемонстрировать, что молчание Калиостро уже есть несомненное поражение. Однако на мнимого графа и мнимого великого кофта этот демонстративный смех его недавней сообщницы, казалось, не произвел ровно никакого действия.
Калиостро не издавал, буквально, ни единого звука. А взгляд его, казалось, был совершенно пуст. Полное и обычно подвижное лицо создателя «эликсира жизни» было похоже на маску, может быть, даже посмертную.
Мнимый граф в высшей степени искусно делал вид, что он не видит и не слышит кидающуюся и рычащую графиню де ла Мотт.
Калиостро вел себя так, как советовал его единоплеменник, великий флорентиец Алигьери: «взглянул и — мимо».
Это-то как раз и сводило совершенно с ума вконец рассвирепевшую графиню.
Жан Баптист Максимилиан Пьер Титон,
королевский советник
О ПРОПАЖЕ КОРОЛЕВСКОГО ОЖЕРЕЛЬЯ
(ИЗ ЗАПИСКИ, ОТПРАВЛЕННОЙ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЕЕ КОРОЛЕВСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ МАРИИ АНТУАНЕТТЕ)
(отрывок)
Мнимый граф Алессандро Калиостро (на самом деле его зовут Иосиф Бальзамо), коего я ознакомил с показаниями графини де ла Мотт, заметил, между прочим, следующее:
«Николь Леге, модистка, как две капли воды похожая на королеву, попала в наше поле зрения отнюдь не благодаря графине. Тут ее сиятельство слегка преувеличивает. С Николь Леге в парке Пале-Рояля познакомился граф Николя де ла Мотт и довольно быстро сделал ее своей любовницей. Но когда граф, наконец, представил Николь своей супруге, то она тут же известила меня об этом. А потом она прибыла ко мне в Лион и обо всем в подробностях рассказала.
Я сразу же сообразил, что поразительное сходство модистки с Марии Антуанеттой нам необходимо использовать и поделился сим соображением с графом и графиней де ла Мотт. И графиня выразила то мнение, что для дальнейшего околпачивания кардинала де Рогана, для того, чтобы он во всем был послушен нам, стоит выдать модистку за королеву. «Ежели мы устроим кардиналу встречу с «королевой», то он будет настолько благодарен нам, что выполнит любое наше желание» — так заявила графиня де ла Мотт.
И еще одна деталь, утаенная от королевского следствия «забывчивою» графинею.
Николь Леге трудилась для нас отнюдь не даром. Графиня де ла Мотт пообещала ей пятнадцать тысяч ливров, ежели она под видом королевы встретится в Версале с де Роганом.
Правда, получила Николь Леге только четыре тысячи ливров. Они, между прочим, выданы были из тех сумм, что ежемесячно выдавал графине кардинал де Роган. Своих денег у Жанны не было от роду.
Так что имейте в виду: кардинал еще и оплачивал подкуп лица, которое должно было воспользоваться его чудовищной доверчивостью и погубить всю его карьеру».
Это и многое другое мнимый граф Калиостро повторил (вообще говорит он двусмысленно, насмешливо и крайне нагло) и при личном свидании с графиней, которое я устроил им в Бастилии.
Тут-то вышедшая из себя графиня и схватила горящий канделябр, и запустила его в Калиостро, но пострадала при этом только она сама. Калиостро же остался совершенно не опаленным.
Надо вообще сказать, что графиня де ла Мотт чрезвычайно ныне сердита на Калиостро, и все время кричит, что это именно он предложил ей провернуть сию грандиозную аферу и воздействовал на нее одним обманом и фантастическими посулами.
Графиня пытается убедить королевское следствие, что ожерелье украли кардинал Луи де Роган и Алессандро Калиостро, а всю вину взвалили на беззащитную графиню де ла Мотт.
ДЕЛО ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ. КОРОЛЕВСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА N 9
(отрывок)
Королевский советник Титон: Обвиняемая, назовите себя.
Обвиняемая: я — графиня ла Мотт де Люз де Сен-Реми де Валуа, веду свой род от короля Генриха Второго.
Королевский советник Титон: Обвиняемая, соблаговолите сообщить, какие отношения связывают вас с Ее Величеством Марией Антуанеттой?
Обвиняемая: Ровным счетом никакие.
Королевский советник Титон: Вы уверены, обвиняемая? Вы ничего не запамятовали?
Обвиняемая: Увы, я никогда не была представлена Ее Величеству Марии Антуанетте, хотя по происхождению своему вполне заслуживаю этого. И Ее Величество прекраснейшим образом осведомлена, что принцесса из рода Валуа пропадает в нищете и безвестности. Но, видимо, Мария Антуанетта не хочет, чтобы во Франции восторжествовала справедливость.
Королевский советник Титон: Обвиняемая, довожу до вашего сведения: кардинал де Роган убеждает следствие, что вы чрезвычайно близки к королеве, пользуетесь неограниченным доверием Ее Величества и…
Обвиняемая: Кардинал — наглый обманщик и несет невесть что. Повторяю: я никогда и в глаза не видывала Марию Антуанетту. Ни-ког-да! Я не была представлена Ее Величеству, хотя и выказывала таковое желание. Но мне было отказано.
Королевский советник Титон: Обвиняемая, но кардинал де Роган, епископ Страсбургский, утверждает, что это именно вы передавали ему послания Ее Величества, что это именно вы отвозили его в Версаль на встречу с королевой, и что именно вам он вручил ожерелье с тем, чтобы вы передали его королеве.
Обвиняемая: И вы верите этому вруну? Да всем давно известно, что королева его презирает и не хочет даже глядеть в его сторону. О каких тайных свиданиях тут может идти речь! Ни при каких обстоятельствах королева не могла бы иметь приватные встречи с кардиналом. Опомнитесь и не повторяйте всякий вздор. Я мечтала познакомиться с королевой, но в Версале не захотели видеть несчастную сиротку. К сожалению, так все и было. А что происходило и происходит в кардинальских бреднях — сие мне не ведомо.
