Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 2
Тэмуджин, отчего-то смутившись, молча пожимал плечами. Он проверил вьюки на заводных конях и принял у Бэлгутэя поводья жеребца.
– А кто из нас будет бороться? – спросил Джамуха, вдевая ногу в стремя и садясь в седло.
– Бэлгутэй, – Тэмуджин, оглянувшись, требовательно взглянул на брата, – ты будешь бороться.
Тот кивнул и с готовностью посмотрел на него.
– Правильно, – одобрил Хара Хадан, – борец должен быть из своего рода, а то скажут, что у жениха своих борцов нет, чужих нанимает.
Приблизившись к куреню на половину расстояния, все спешились. Небо на востоке начинало краснеть. Тэмуджин быстро отцепил от вьючного коня мешок, вынул туесы с архи и мелко накрошенным мясом, взятые из дома. Наливая в чашку понемногу, он стал брызгать на восточную сторону неба – черным небожителям, громко называя имена тэнгэринов, начиная с Атая Улана. Бэлгутэй следом за ним бросал кусочки мяса.
Дойдя до сорок четвертого, последнего, Тэмуджин, не останавливаясь, перешел к их сыновьям – хаганам. Он, не сбиваясь, называл знакомые с детства их имена, мысленно кланялся им. Угостив последнего, восьмидесятого, он с облегчением взглянул на верхушки гор – успел до восхода солнца.
Дождавшись, когда красный круг солнца, наконец, вылез из-за сопки, Тэмуджин из нового туеса стал кропить на западное небо – пятидесяти пяти белым тэнгэринам и девяноста их сыновьям. Наливая третьему сыну Хана Хюрмаса – Чингису Шэрээтэ Богдо, он наполнил чашу до краев. Мэнлиг и Хара Хадан, внимательно следившие за ним, удивленно переглянулись между собой.
Закончив, все пригубили архи и, не мешкая, тронули к куреню. Воины охраны у западного прохода издали наблюдали за ними. Пропуская, они низко поклонились им, как сватам.
Рысью пронеслись к середине. В айле их не встречали. Бэлгутэй, подъезжая вслед за взрослыми к коновязи, удивленно протянул:
– Спят после вчерашнего, что ли?
– Обычай такой, – объяснил ему Джамуха. – Мы должны сами войти к ним.
Хара Хадан, ведя за собой Тэмуджина, первым вошел в юрту. За ними, неся в руках припасенные мешки с подарками и угощением, шли остальные.
Дэй Сэсэн с супругой Цотан сидели за очагом.
– Хорошо ли живете? – громко вопросил Хара Хадан.
– Слава небожителям, – отвечал Дэй Сэсэн.
– Мы ищем своего теленка, – сказал Хара Хадан, – говорят, что мог к вам забрести, вы не видели?
– Надо посмотреть, может быть и в нашем стаде обитается, – кивнул Дэй Сэсэн и встал, жестом приглашая садиться.
Жена Дэй Сэсэна приняла от гостей мешки с угощением и стала выкладывать из них вареное мясо на тарелки. Тэмуджин взял новый туес с архи, налил в медную чашу и угостил – как и его отец два года назад – онгонов и затем очаг. Налил до краев и, подавая Дэй Сэсэну, напомнил:
– В позапрошлом году, когда мы приезжали с отцом, ваши старейшины сказали, что архи у нас неплохое, попробуйте сейчас, не ослабло ли оно, не выдохлось ли?
Дэй Сэсэн, с одобрением глядя на него, взял чашу, безымянным пальцем побрызгал на дымоход, и медленно выпил до дна.
– Вино, кажется, стало еще крепче, – заявил он.
Тэмуджин, улыбаясь, налил в ту же чашу жене его Цотан. Та, все это время испытующе смотревшая на него, улыбнулась в ответ на его улыбку, приняла чашу и так же выпила до дна.
– Крепкое архи, а пьется как молоко, – довольно сказала она и, приняв от него туес, стала наливать по чашам.
Тэмуджин взял из рук Бэлгутэя мешок с подарками. Достал сначала лисью шапку и, поклонившись, одел на голову Дэй Сэсэну, следом накинул ему на плечи халат. С поклоном же подал жене его сложенные куски тяжелого шелка.
– Оказывается, жених наш богат, – удивленно переглядывались они, довольно рассматривая обнову. – Не от каждого получишь такие подарки.
«Кажется, не шутят, – Тэмуджин пристально следил за их лицами. – Наверно, они думали, что мы совсем обнищали…»
Не торопясь, по обычаю распили большой туес архи и съели немалую кучу холодного мяса, привезенного женихом из дома. Сваты угощали хозяев и сами не смели съесть и выпить меньше их. Лишь Тэмуджин, как жених, почти не притронулся к еде и питью.
Когда все было кончено, Дэй Сэсэн сыто отрыгнул, с раздобревшей улыбкой оглядывая гостей, поглаживал живот.
– Ну, что ж, хорошо угостил нас жених. Пора нам и народ угостить.
– Пора, – согласился Хара Хадан. – Время идет.
Выходя из юрты, Тэмуджин заметил, как идущий перед ним Джамуха, выпрямляясь из-под полога, нетрезво покачнулся в сторону. Он заглянул ему в лицо.
– Ты что, анда, уже опьянел?
Тот виновато улыбнулся.
– Это я за Бэлгутэя пил, ему ведь бороться.
Тэмуджин заметил, как Дэй Сэсэн, услышав их разговор, повернул голову, раздумывая о чем-то.
Разобрали коней и сели в седла. Хозяева повели их на северную сторону куреня.
За крайними юртами в низине стояла огромная толпа. В середине посиживали старики. Отдав коней хонгиратским юношам, вслед за Дэй Сэсэном и Цотан они прошли вперед. Люди, увидев их, расступались, давая дорогу, с любопытством разглядывали со всех сторон. Тэмуджин замечал, что смотрят больше всех на него; от ближней толпы молодых парней он уловил тонким слухом:
– Это тот парень, что стрелял в позапрошлом году…
– Разве его не убили?
– Отца убили, а не его.
– А разве это он?
– Ты что, не узнаешь с похмелья?..
«Помнят меня еще…» – улыбнулся про себя Тэмуджин.
Проходя дальше, издали он заметил: в кругу, ниже горящего костра на расстеленных шкурах высились огромные кучи вареного мяса. Рядами стояли большие туесы и деревянные кувшины.
– Ну и наварили они, – шепнул ему в ухо Джамуха, дыша вином. – В одной куче не меньше пяти лошадей будет…
Их провели на северную сторону костра. Дэй Сэсэн и Хара Хадан сели рядышком, по обе стороны сели ближние сваты и после них долго рассаживался народ. Садились тремя кругами: во внутреннем кругу сели старики, в двух внешних – народ. Тэмуджин, сидя рядом с Хара Хаданом, видел, как в нескольких местах вспыхнули короткие драки за места – сородичи невесты спорили, кто выше по чести в роду.
Наконец, когда все утихомирились, Дэй Сэсэн взял большую лошадиную голову, отваренную целиком и с поклоном подал Хара Хадану. Тот с поклоном принял, положил перед собой. Старший сын Дэй Сэсэна Алчи, с которым Тэмуджин сдружился еще два года назад, вдруг откуда-то появившись, с улыбкой поднес ему лошадиную лопатку, обложенную передними ребрами и позвонками. Бэлгутэю поднесли верхнюю кость передней ноги, Джамухе – другую часть, Мэнлигу досталась грудинка, сыну его – берцовая кость задней ноги.
Хара Хадан отрезал ножом треугольный кусочек кожи, оставленный на лбу лошадиного черепа, и бросил назад через голову – и пиршество началось. Трое стариков выбрали из разных куч куски мяса, побросали на восемь сторон и после этого с десяток юношей стали разносить в плетеных корзинах мясо по рядам. Они проходили мимо сидящих и каждому совали в руки куски, длинные лошадиные ребра с жирным мясом, позвонки и другие кости.
Тэмуджин, голодный с утра, видя, что вокруг все заняты дележом мяса и на него уже не смотрят, вынул нож и отрезал кусок от своей доли, стал есть. «Скорее бы все кончилось, – мимолетно подумал он, хотя знал, что впереди еще много дел, – скорее бы увидеть Бортэ… какая же она стала?..»
Люди дружно поедали мясо; молодые по-волчьи рвали зубами, с силой отдирая от костей, а те, кто постарше, отрезали ножами – набивали рты и жевали, довольно оглядываясь друг на друга. Над рядами стоял неясный гул, тут и там раздавались смешки и выкрики. Юноши непрерывно таскали мясо, опорожняя корзины. Кучи у костра понемногу уменьшались.
Через некоторое время из рядов полетели в разные стороны обглоданные кости. Дэй Сэсэн, увидев, распорядился:
– Люди насытились, пора подавать вино.
Юноши понесли по рядам кувшины и туесы.
Долго распивали вино. Остатки мяса на шкурах уносили за круг, часть раздавали толпе ребятишек, карауливших свою долю у крайних юрт, часть уносили в курень. Тэмуджин, борясь со скукой и усталостью, толкал локтем Джамуху – тот кивал головой, засыпая. Из рядов уже слышались веселые возгласы, счастливый смех.
– Ну, мясом накормили, вином напоили, а теперь покажите борьбу! – вставая, крикнул белобородый старик из внутреннего круга.
– Борьбу!! – заревели в рядах.
– Покажите борьбу!
– Посмотрим, какая сторона сильнее…
– Кто от наших выйдет?
– У них-то борцов нет.
– Наверно, где-нибудь прячут… хитрые.
– Пусть сам жених выйдет…
Тэмуджин оглянулся на Бэлгутэя, тот быстро встал с места, стал снимать с себя одежду. Сын Мэнлига помогал ему. Раздевшись до пояса, Бэлгутэй вышел в круг, поклонился на две стороны. Подвыпившие хонгираты насмешливо оглядывали его.
– Получше борца не нашлось у них, что ли?
– Они насмехаются над нами…
Против Бэлгутэя вышел младший брат Бортэ, девятилетний Хи. Тэмуджин боялся, что выставят парней постарше – он знал, что у них есть сильные борцы. Увидев Хи, он сразу успокоился и вспомнил, как утром Дэй Сэсэн прислушивался к их разговору. «Узнал, кто будет от нас и велел назначить равного, – решил он. – Значит, он честно поступил».
