Георг Эберс - Уарда. Любовь принцессы
– Так же думаю и я! – вскричал казначей храма. – Амени слишком рано поведал этому юноше о мистериях.
– Мне же кажется, – сказал Гагабу, – что наша община должна гордиться своим собратом, возвышающим славу нашего храма. Народ слушает его гимны, не вникая в глубокий смысл слов.
– Пентаур всегда был твоим любимцем! – воскликнул главный астролог. – Другому ты не позволил бы многое из того, что разрешаешь ему. Его гимн остается для меня и для других опасным произведением. Неужели ты станешь отрицать, что имеется серьезный повод для опасений, что есть обстоятельства, которыми мы не можем пренебречь, иначе они в конце концов уничтожат нас, если мы своевременно и с непоколебимой твердостью не сможем с ними справиться?
– Ты приносишь песок в пустыню и сыплешь сахар на лед! – воскликнул Гагабу, его губы задрожали. – Все идет теперь не так, как следует, и нам придется выдержать нелегкую битву, но не с мечами в руках, а с помощью ума и слова. Но кто как не мой ученик способен сражаться за наше дело? А вы хотите подрезать ему крылья и обрубить когти! Не трогайте моего Пентаура, иначе вы поступите как человек, который из страха перед зубной болью вырвал себе здоровые зубы. Увы! Нам скоро придется огрызаться так, что полетят клочья плоти и польется кровь, если мы не захотим быть съеденными.
– И нам тоже пришлось столкнуться с врагом, – сказал жрец из Хенну, – хотя мы на дальней южной границе страны сумели не допустить многого, что произошло на севере, подобно тому, как страшная болезнь пожирает здоровое тело. Едва ли здесь более, чем у нас, чужеземное считается нечистым.
– Едва ли более?! – вскричал главный астролог. – Его привлекают сюда, за ним ухаживают, его почитают. Подобно пыли во время знойных ветров, дующих сквозь балки деревянного дома, оно вторгается в нравы и язык[31], в жилища и даже в храмы, а на троне потомков Ра восседает потомок…
– Дерзкий! – раздался голос главного жреца, в эту минуту вошедшего в зал. – Придержи язык и не осмеливайся употреблять его против царя, наместника Ра в этой стране.
Главный астролог молча склонил голову. Затем вместе с ним все пировавшие встали, чтобы приветствовать Амени, который приветливо, но с достоинством кивнув им, занял свое место и, обращаясь к Гагабу, спокойно спросил:
– Я вижу, вы взволнованны, что несвойственно жрецам. Чем нарушено равновесие ваших душ?
– Мы говорили о том, что чужеземщина заполонила Египет, и о необходимости положить этому конец.
– Что ж, с этим борюсь и я, – сказал Амени. – Нам многое пришлось пережить, но теперь с севера пришли вести, которые сильно меня тревожат.
– Не потерпели ли наши войска поражение?
– Нет, они остаются непобедимыми, но многие тысячи наших соотечественников сложили головы в битвах и походах. Рамсес требует новых сил. Лазутчик Паакер передал мне письмо от наших товарищей из царского окружения, а наместнику – письменное приказание фараона прислать ему пятьдесят тысяч воинов. А так как все военные и даже все вспомогательные отряды уже находятся в действующем войске, то приказано вооружить принадлежащих храму земледельцев и отправить их в страну Сати.
Ропот недовольства прокатился при этих словах. Главный астролог топнул ногой, а Гагабу спросил:
– Что же ты думаешь делать?
– Исполнить повеление царя, – ответил Амени, – и немедленно созвать настоятелей всех храмов города Амона сюда на совет. Пусть каждый из них в своем святилище помолится божеству о даровании ему мудрости. Когда мы решимся на что-нибудь, то прежде всего нужно будет привлечь на нашу сторону наместника. Кто вчера присутствовал при его молитвах?
– Очередь была моя, – отозвался главный астролог.
– После трапезы последуй за мной в мое жилище, – сказал Амени. – Но почему нет здесь нашего поэта?
В эту минуту появился Пентаур и, с достоинством поклонившись сидевшим за другими столами, отвесил глубокий поклон Амени. После этого он попросил позволить ему отправить слепого пастофора Тета вместе с лекарем Небсехтом к дочери парасхита. Амени согласно кивнул и воскликнул:
– Пусть они поторопятся! Паакер ожидает у больших ворот и будет сопровождать их в моей колеснице.
Как только Пентаур вышел, старший жрец из Хенну обратился к Амени:
– Поистине, я именно таким представлял себе вашего поэта. Он подобен солнцу и имеет царственную осанку. Наверное, он знатного рода.
– Его отец – простой садовник, – сказал главный жрец. – Он умело возделывает землю, отданную ему нашим храмом, но с виду он не похож на благородного человека и имеет грубые привычки. Он рано послал Пентаура в школу[32]. Здесь мы воспитали даровитого мальчика и сделали его тем, что он есть.
– Чем он занимается в храме?
– Он обучает старших воспитанников высшей школы грамоте и красноречию, также он отличный наблюдатель звездного неба и самый сведущий из наших толкователей снов, – ответил Гагабу. – Но вот и он. К кому везет Паакер нашего косноязычного лекаря и его помощника?
– К изувеченной дочери парасхита, – пояснил Пентаур. – Что за суровый человек этот лазутчик! Его голос режет мне слух, и он обращается с нашими лекарями, точно они его рабы.
– Он недоволен поручением, возложенным на него царевной, – оправдывая его, сказал главный жрец.
– Но у его брата, покинувшего нас несколько лет тому назад, был мягкий и уживчивый характер.
– А отец, – добавил Амени, – принадлежал к числу лучших, деятельных людей и обладал тонкими чувствами.
– Значит, Паакер унаследовал дурные свойства от своей матери.
– Нет. Это кроткая, приветливая, добродушная женщина.
– Я часто слышал о подвигах махора, – сказал старший жрец из Хенну, – но я толком не знаю, каковы его обязанности как лазутчика[33].
– Он должен, – начал пояснять Гагабу, – вместе с отобранными смелыми людьми проникать на неприятельскую территорию, собирать сведения о народонаселении, исследовать расположение гор и рек, все это записывать и передавать собранные сведения правителю Дома войны[34], который должен использовать их, планируя передвижения войск.
– Значит, махор должен быть хорошим воином и одновременно обладать искусством письменного изложения?
– Именно так. Отец Паакера был не только героем, но и описывал увиденное так, что его сжатые, вразумительные отчеты позволяли явственно представить исследованную им страну, как будто вы обозревали ее с горной вершины. Он первый получил звание махора. Царь ценил его так высоко, что только от царя и от правителя Дома войны он получал приказания.
– Они принадлежали к благородному роду?
– К одному из древнейших и благороднейших во всей стране. Его отцом был великий воин Асса, – ответил главный астролог. – И кроме того, достигнув сам высокого положения и необыкновенного богатства, он женился на племяннице царя Хоремхеба, которая имела бы такие же права на трон, как и наместник, если бы дед Рамсеса не завладел им насильственным образом.
– Обдумывай свои слова, – сказал Амени, прерывая речь запальчивого старика. – Рамсес I был и остается дедом нашего царя. В жилах его по материнской линии течет кровь настоящих потомков бога Солнца.
– Но гораздо обильнее и чище та божественная кровь, что течет в жилах наместника, – решился возразить главный астролог.
– Однако корона принадлежит Рамсесу, и он будет носить ее, раз это угодно богам. Подумай о том, что мятежные слова подобны огненным искрам, их часто разносит ветер, и они могут родить пожар. Пируйте на здоровье, но прошу вас в этот вечер не упоминать более о царе и о новых порядках. А ты, Пентаур, исполни завтра мое приказание, но не забывай о благоразумии.
Главный жрец поклонился и оставил пирующих.
Едва дверь закрылась за ним, старший жрец из Хенну сказал:
– Меня удивляет все то, что мы узнали о царском лазутчике, занимающем столь важный пост. Разве он отличается особенными дарованиями?
– Он был прилежным учеником с посредственными способностями.
– Значит ли это, что звание махора наследуется?
– Никоим образом.
– Но как же мог…
– Уж так случилось, – прервал его старый Гагабу. – У сына виноградаря рот наполнен виноградом, а перед сыном привратника замки отпираются сами собою.
– Во всяком случае, – прибавил один из старших жрецов, молчавший до сих пор, – Паакер имеет некоторые заслуги как махор и обладает качествами, достойными похвалы. Он неутомим и настойчив, не отступает перед какою бы то ни было опасностью и уже ребенком отличался набожностью, доказываемою на деле. Тогда как другие ученики относили свои карманные деньги продавцам фруктов и пряников у ворот храма, он покупал гусей, а на богатые подарки, достававшиеся ему от матери, приобретал молодых газелей, чтобы возложить их на алтарь богов. Ни один из вельмож страны не обладает таким богатым собранием амулетов и статуэток, изображающих богов, как он. Паакер и теперь принадлежит к числу самых благочестивых людей, и заупокойные жертвы, которые он принес в память своего умершего отца, поистине царские.
![Елена Белая - Дорога к себе [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
