Елизавета Дворецкая - Ольга, княгиня русской дружины
Долго. Очень долго. Ей казалось, она ждала его, как в тех сказках, три года. Но вот наконец он здесь.
Прижимаясь к нему, цепляясь за волчий мех кожуха, слушая его голос, вдыхая знакомый запах, она и верила своему счастью, и боялась, что с рассветом оно растает, как сон.
* * *Логи-Хакон, который вез с собой и все собранные по Тетереву шкурки, продвигался через междуречье не слишком быстро. Соколина изнывала от нетерпения и не раз попрекала его нерешительностью, но Логи-Хакон был непреклонен. Он чувствовал ответственность не только за семью Мистины, но и за всю собранную дань, которую должен был доставить Ингвару в целости. Не время было искать приключений.
Старшего брата с дружиной он нашел уже за верховьями Ужа, на северо-западе, куда тянулись поселения древлян. К счастью, тот еще не тронулся в обратный путь вниз по течению, дожидаясь последних отрядов.
Выслушав младшего брата, Ингвар не стал долго раздумывать.
– Мы здесь уже все обошли. Ты теперь поезжай в Киев, отвезешь это все. А я с малой дружиной пойду за Утой.
– Сам пойдешь?
– А чего нет? Дань собрана, а ждать до зимы, чего там эти пеньки и коряги решат… Девка права: дети до тех пор на болоте перемрут.
У Ингвара было и еще одно соображение, которым он с младшим братом не поделился. Он верил Мистине. Не мог после стольких лет перестать верить. Если он прав и побратим ему верен – тот получит свою семью назад, как подарок и знак доверия. А если… если что-то не срастется, то Ингвару будет спокойнее, если семья Мистины окажется у него в руках, а не у древлян.
Но даже если бы не все это, он не смог бы жить спокойно, зная, где Ута мается в заточении со своими детьми. Не мог знать это и не стремиться к ней на помощь.
– Я пойду с тобой! – заявила ему Соколина, обрадованная, что хоть второй из братьев проявил побольше решимости.
– Нет, – отрезал Ингвар. – Тебя Хакон к Мистине отвезет.
– Но я знаю, где Игровец!
– Ты не можешь туда провести. А тащить еще девку по болотам мне не с руки.
Соколина пыталась спорить, но Ингвар даже слушать не стал. Вместе со всем собранным она была поручена Логи-Хакону, чтобы довезти по Ужу сперва до Коростеня, а там до Днепра и Киева. Она лишь рассказала все, что помнила, о Навкином крае и Ходиме с его семейством.
– Может, лучше я тебя здесь подожду? – предложил Ингвару Логи-Хакон. – Если уж ты хочешь сам лезть в болото.
– Нет. Вези все добро домой, в Киев. Древлянам вообще не надо знать, что я еще здесь. Пусть все думают, что я все собрал и назад пошел. И ты по пути никому не рассказывай.
– Я понимаю.
– Они тут меня в лицо не знают. – Ингвар усмехнулся: – Можешь прикидываться по дороге, что русский князь Ингвар – это ты!
И вот большой обоз тронулся вниз по Ужу. Собранную дань – нанизанные на прутья сорочка́ куньих и бобровых шкурок – везли в лодьях, приготовленных здесь еще стараниями Свенгельда. Часть дружины шла берегом – верхом и пешком. Продвигались не быстро. Понимая, что везет огромное богатство, к тому же ему не принадлежащее, Логи-Хакон высылал вперед конные дозоры – проверить путь, выбрать надежное место для стоянки. По ночам сам обходил дозоры. Соколина даже стала говорить ему меньше колкостей – поняла: он хоть и не отличался безрассудной отвагой и желанием самому совершить все возможные подвиги, но свое дело знал хорошо.
Она пыталась разобраться в своих чувствах и поэтому была молчалива. Логи-Хакон явился за ней на болота, как она и мечтала, но повел себя не так, как ей хотелось, и поначалу она дулась на него. А он будто не замечал.
– Послушай… – однажды спросил Логи-Хакон, когда они вечером сидели у костра. Было холодно, и Соколина куталась в его запасной кафтан на меху: своя суконная свита, достаточно теплая в серпень месяц, сейчас уже не спасала. – Почему ты тогда в Свинель-городце пришла и сказала, что мне лучше уехать? Ты что-то знала о том, что отроки твоего отца хотели меня погубить?
Какая опасность ему грозила и какой смерти он чудом избежал, он узнал в тот день, когда Мистина выложил перед ними с Ингваром обломки рогатины, погубившей Свенгельда. Спасло его то, что Соколина накануне лова пришла к нему на ночь глядя и там их застал сам хозяин. Она успела дать ему понять, что кто-то здесь желает ему гибели, но ему не хватило времени расспросить ее как следует. Теперь Логи-Хакон, можно сказать, отплатил ей за ту услугу, но поневоле. И ему очень хотелось знать, а почему она тогда пришла спасать его?
– Я знала, что тебе пытались всучить негодную рогатину, – мрачно ответила Соколина.
Она прятала лицо до самого носа в стоячий ворот кафтана, обшитый пушистым щипаным бобром, будто хотела укрыться от этого разговора. Сколько она мечтала раньше, что Логи-Хакон узнает, чем ей обязан, и будет ей благодарен! Но почему-то рассказывать ему это оказалось вовсе не приятно.
– Ту, что у меня забрал Свенгельд?
– Угу.
– И с ней ты тогда пришла к нам?
– Угу.
– Но зачем? Ведь твой отец сам ее у меня забрал, мне уже ничего не грозило.
– Грозило, – вздохнула Соколина. – Но этого и я не знала. Узнала только назавтра, когда вы уехали…
Пришлось рассказать и про веревку в лесу. Услышав о ее падении с лошади, Логи-Хакон вытаращил глаза, придвинулся и взял ее за руку под кафтаном:
– Но ты не пострадала?
– Нет, – соврала Соколина и отняла руку.
Казалось бы, расскажи она о своих ранениях, это прибавит ей чести. Но ей вовсе не хотелось, чтобы Логи-Хакон вообразил ее со сломанным носом и огромными синяками под глазами!
– Но выходит, ты знаешь, что за люди все это затеяли?
– Знаю… – Соколина вздохнула. – Но не скажу. Они… наверное, уже мертвы. Они уже за все свои провинности ответили. И они… пытались меня защитить даже после смерти.
Теперь пришлось рассказывать про ночную встречу с мужиком из болотной ямы. И о той дружине, что встала у нее за спиной и которую она не смогла увидеть.
– Вы же знаете, где они похоронены? – спросила Соколина об отроках отца.
– Н-нет, – с запинкой признался Логи-Хакон. Вид у него стал недовольный. – Ингвар… не хотел этим заниматься, терять время на то, чтобы собирать и хоронить трупы. Он хотел быстрее дойти до Коростеня, занять Свинель-городец и показать древлянам, кто в доме хозяин. Сказал, что пусть местные хоронят этих людей, раз уж они с ними такие друзья и вместе похищают киевлян.
– Но этот… хрен болотный сказал, что они покрыты землей… или упрятаны в землю, как-то так. Я поняла, что похоронены. Кто же их тогда хоронил?
– Не знаю… – задумчиво сказал Логи-Хакон.
Но на лбу у него обозначилась морщинка: возникла одна мысль, и она его встревожила.
– Шли бы мы по Тетереву, а не по Ужу, я бы непременно разузнал об этом деле. Но… задерживаться ради этого, когда везешь с собой столько богатства, неразумно.
– А я когда-нибудь поеду туда. Я должна… увидеть это место. Принести жертвы.
– Эти люди тебе так дороги? – Логи-Хакон сердито взглянул на нее. – Они один раз тебя чуть не убили и один раз предали.
– Они были мне как братья… столько лет. И они спасли меня. Они мертвы и за все расплатились. Так что же, – решилась она, – теперь ты будешь новым посадником в Деревляни?
В мыслях мелькнуло: если Логи-Хакон станет новым посадником и займет Свинель-городец, а она выйдет за него замуж, то жизнь ее пойдет как прежде… Еще в начале лета подобная мысль казалась ей нелепой, но тогда отец был жив и она, как ей думалось, не нуждалась ни в ком другом. Но теперь отца больше не было, а как неуютно на свете одной, Соколина успела убедиться. Конечно, есть еще брат Мистина, но он вдвое ее старше и они совсем друг друга не знают. Логи-Хакон был на десять лет моложе Мистины и на столько же ближе годами к Соколине, а еще… с ним рядом она чувствовала себя куда лучше, чем с Мистиной. Легче, теплее, увереннее…
Но он покачал головой – и разом развеял этим легким движением ее мечтания.
– Я королевского рода, и мне не к лицу посадничать в краю, где есть свои князья. Уж лучше я вернусь на Ловать. Это тоже не моя держава, а Ингвара, но тамошних князей более не существует. А к тому же я встречал недавно в Киеве одного человека, и он навел меня на ценную мысль. Он торгует солью, возит ее из Баварии, но теперь жалуется, что из-за угров торговые пути стали неспокойны и прибыль падает. А на Ловати есть соляные источники. Местные жители их хорошо знают и никогда не покупают привозную соль. Если заняться этим делом как следует – поставить городок, устроить солеварни, – то теперь, когда цена на соль будет расти, можно так обогатиться, что и к ромеям ездить незачем! Понимаешь?
– Угу.
Это рассуждение не порадовало Соколину. Она сидит тут как дура, мечтает невесть о чем, а он уже собрался на свою клятую Ловать! И дела нет, что они и не увидятся больше! И хорошо ему будет там, на Ловати, без нее! Только и мысли о том, чтобы соли наварить да серебра нагрести! Нет бы с собой позвать…
