Александр Шмаков - Петербургский изгнанник. Книга первая
Но печаль сердца была для него чувством уже настолько переболевшим, что не вызвала прежнего ощущения обречённости и одиночества. Настроение Радищева было бодрым. Вокруг него были его лучшие друзья — простые люди, народ русский.
Не отдавая ещё ясного отчёта в том, как он закончит внезапно рождённое в дороге «Послание» — своё первое сибирское стихотворение, свою поэтическую программу, Радищев, приподняв голову навстречу лёгкому ветру, проговорил:
Оружьем радости вся горесть низложится,
На крыльях радости умчится скорбь твоя.
Мужайся и будь твёрд, с тобой пребуду я…
Повозки въезжали в ворота сторожевой башни.
Дорожная жизнь его, невольного путешественника, кончалась. Он не заметил, как снежный декабрь сменился сверкающим зимним солнцем январём нового 1792 года. Большие снега в декабре и крепкие морозы в январе предвещали, как примечал народ, богатые урожаи. Он мог только радоваться этому. Повозки въезжали в ворота потемневшей от времени, срубленной из круглого листвяка, сторожевой башни. За ними Радищева ожидала новая жизнь, люди, живущие в низких деревянных избах, запрятанных в сугробы, с окнами, слабо освещенными лучиной, горевшей в светце. Повозки петербургского изгнанника, покрытые куржаком, встретил безудержный лай лохматых собак и безлюдные улочки угрюмого Илимского острога.
Иркутск — Ташкент.
1939—1950 гг.
Конец 1-й книги.
