Лев Демин - Михаил Черниговский
Управляющий княжеским хозяйством отдавался заботам, наставляя пастухов, и следил за первым выходом стада на пастбище. Отдельно паслись стреноженные кони. Коровы и мелкий рогатый скот - овцы, козы - составляли основное стадо. Обычно при каждом пастухе было два-три подпаска.
- Возьми моих лошадок в княжеское хозяйство, - сказал Михаил управляющему. - Мне кони долго не понадобятся. Вот коли вернусь из ханского логова живым… - Он произнес эти слова невнятно и с нескрываемой тревогой. - А коли не вернусь… Все может быть…
Последние слова он пробормотал с тревогой.
- Вы что-то сказали, батюшка-князь? - спросил управляющий.
- Да нет… Это я так, к слову.
В середине дня собрались всей княжеской семьей: княгиня Мария и ее два сына, внуки Михаила, он сам, а с ним и епископ Кирилл. Борис постарался продемонстрировать правила верховой езды. Он уже неплохо усвоил навыки заядлого конника и почти не падал с коня, проявляя ловкость и устойчивость в седле. Михаил похвалил внука, сказал ему несколько поощрительных слов. Потом проявил свою выучку Глеб. Он довольно бегло прочитал Евангелие, а затем летописный текст.
- Что скажешь, князь Михаил? Усваивает науку твой младший внучек? - спросил владыка Кирилл.
- Что скажу тебе, владыка? Внуки мои успешно усваивают науку при хороших наставниках.
- Стараемся с матушкой-княгиней, поскольку благое дело творим, - весомо произнес епископ.
А Михаил обратился к Борису и Глебу:
- Послушайте меня, внуки мои… Человек, наделенный властью, в данном случае какой бы он ни был по своему рангу, великий или удельный, обязан обладать запасом знаний. Это относится и к тебе, Глебушка. Вырастешь - будешь править белозерским уделом. Князь должен знать своих людей, свое хозяйство, уметь управлять ими. Знать также окружение своего княжества и умело строить свои отношения с ним. Межкняжеские усобицы приносят населению только вред. Уразумели, внуки мои?
Михаил еще долго давал наставления внукам, призывая их к усердию, трудолюбию, стремлению к знаниям, книгам, основам наук. Потом он обратился к старшему внуку:
- Напомни мне, Борисушка, какой годок тебе идет?
- Пятнадцать недавно минуло, дедушка.
- Самый подходящий возраст, чтобы жениться. Достойная девица-то на примете есть?
Борис покраснел и опустил глаза. Пробормотал что-то невразумительное.
- Что ты произнес, Боренька? Я что-то не понял, - сказал дед.
Выручила сына княгиня Мария Михайловна:
- Присмотрели мы славную девушку. Тоже Мария, дочь муромского князя Ярослава Святославича. Молода еще. Года два надо повременить, а потом можно и свадьбу сыграть. Борисушке невеста приглянулась. Я правильно говорю?
Последние слова были обращены к сыну. Борис подтвердил слова матери.
- Матушка правильно говорит: приглянулась мне Мария.
- Вот и славно, коли приглянулась, - поддержал внука дед.
Для оживления семейной встречи пригласили двух гусляров. Оба исполняли на гуслях старинную мелодию, терпеливо перебирая струны.
Ранним утром Михаила Всеволодовича разбудил келейник, присланный от епископа.
- Дозволь, княже, побеспокоить тебя.
- Случилось что-нибудь? - спросил Михаил спросонья.
- Прибыл человек из града Владимира. Сам настоятель собора с тревожным известием.
- Что за известие?
- Сам от соборного настоятеля узнаешь. Тревожное известие, - повторил келейник.
- Кто еще будет у владыки?
- Приглашена княгиня Мария, инокиня.
- Возьму с собой своего человека, боярина Феодора.
В архиерейских палатах собрались владыка, епископ ростовский Кирилл, осанистый пышнобородый человек в рясе, назвавшийся отцом Гедеоном, и княгиня Мария. К ним присоединились князь Михаил и его боярин Феодор.
- Представляю вам, дорогие мои, человека из Владимира. Можно сказать, мой тамошний местоблюститель, отец Гедеон. Привез горькие новости, - проговорил владыка Кирилл.
- Каковы же эти новости? - не утерпел, чтобы не спросить князь Михаил.
- При дворе великого монгольского хана скоропостижно скончался великий князь Ярослав, - произнес человек из Владимира.
- Божья кара. Сей князь был с соседями неуживчивый, мстительный, - не удержался Михаил.
- Кто старое помянет… Не будем судить покойного, ворошить его прегрешения, - остановил его Кирилл.
- А было их, прегрешений-то, немало. Зело немало, - заметил гость, отец Гедеон. - Не были в восторге от Ярослава и ханские люди. Он имел обыкновение настраивать Батыя против других князей, плел интриги, чтобы самому выглядеть в глазах хана и его окружения этаким праведником. Там не одни бестолочи обитают. -Нашлись и неглупые, проницательные люди. Раскусили интригана и высказали свое мнение о нем хану. Батый послал Ярослава в Монголию на суд великого хана в сопровождении доверенного человека. А сей человек представил великому хану подробнейший доклад о сомнительном поведении Ярослава. Суд над русским великим князем, в котором участвовали высшие ханские вельможи, был недолгим. Великий хан не был настроен долго размышлять.
- Произошло умышленное умерщвление Ярослава? - снова не удержался Михаил.
- Полагаю, что это было отравление с помощью сильнодействующего яда. Все признаки того. Царствие ему небесное, - сказал Гедеон.
- Какова судьба останков убиенного?
- Останки в дороге.
- Откуда же вам стало известно об умерщвлении или скоропостижной кончине князя Ярослава? - спросил Михаил и услышал ответ от отца Гедеона:
- Узнал об этом от владимирского баскака. А того, по-видимому, известили из ханской ставки.
Баскак при дворе великого князя считался главным над всеми другими баскаками, приставленными к удельным князьям Северо-Восточной Руси.
- Какова же теперь судьба великокняжеского стола во Владимире? - спросил епископ Кирилл настоятеля владимирского храма.
- Мы известили о событии суздальского князя Святослава, брата покойного, как ближайшего претендента на великокняжеский стол, - ответил отец Гедеон. - Святослав пребывал в размышлении, ехать ли в Сарай-Бату за ханским ярлыком или посетить главного баскака, дабы посоветоваться с ним, как поступить в таком случае. Баскак велел князю оставаться во Владимире на великокняжеском столе и обещал известить хана о переменах в великом княжении. "Если сие будет потребно, хан сам вызовет тебя в свою ставку", - услышал Святослав. Я приехал к вам в Ростов с его ведома. Теперь он мой великий князь, - заключил отец Гедеон.
- И что же произошо дальше? - спросил владыка Кирилл.
- Святослав передает вам, ростовчанам: "Не считайте меня, соседи, продолжателем политики, характера правления покойного брата моего Ярослава. Хочу жить с вами в мире и добрососедстве. Пусть между нами не возникнет ни одной ссоры, ни одной размолвки. Мир вашему дому, родне". Таковы были его слова, с которыми он провожал меня к вам, ростовчанам.
- Мудрые и добрые слова произнес твой князь, - заметил владыка Кирилл.
- Это еще не все его слова, которые я должен передать вам, ростовчане.
- Что еще ты должен сказать нам? Говори, пастырь, - промолвил Кирилл.
- Святослав желает видеть тебя во Владимире и просит, чтобы ты провел торжественное богослужение в кафедральном соборе города в ознаменование его вступления в великое княжение.
- За этим дело не станет. Непременно наведаюсь во Владимир в ближайшие дни. Кстати, не напомнишь ли мне имя и родство супруги твоего нового князя?
- Урожденная муромская княжна Евдокия Давидовна, дочь князя Давида Юрьевича.
Михаил Всеволодович решил направить новому владимирскому князю Святославу послание, в котором поздравлял его с обретением великокняжеского стола и даже упоминал о своей близости с ним: "Мы ведь состоим в родстве или свойстве. И сие отрадно. Внук мой от дочери Марии, схимницы, сосватан тоже с Марией, дочерью муромского князя Ярослава Святославича, а твоя Евдокия - дочь другого муромского князя, Давида Юрьевича".
Отклик на это послание не заставил себя долго ждать. Через неделю прискакал конный рассыльный из Владимира с ответом великого князя Святослава. Он благодарил Михаила за дружелюбное послание и выражал надежду, что он будет поддерживать добрые отношения с киевским князем и не станет повторять дурной опыт своего брата Ярослава, который перессорился со всеми князьями и которого в конце концов судьба жестоко наказала.
Михаил Всеволодович не решился немедленно отпустить владимирского гонца, а приказал сытно накормить его и одарил дорогим поясом, расшитым бисером и украшенным кистями.
А тем временем ростовский баскак Бурхан не спешил выезжать в Сарай-Бату. Человек он был трусоватый. Его пугали слухи о бесчинствах ушкуйников - разбойников, грабивших проплывавшие мимо суда, особенно на Волге. Потеря дани, собранной с ростовской земли для пополнения ханской казны, могла стоить Бурхану головы. Ушкуйники не гнушались ни внушительным купеческим судном, ни скромным рыбачьим челноком.
