Лев Демин - Михаил Черниговский
Наконец показалась скованная льдом поверхность озера Неро, на берегу которого раскинулся город Ростов. Приближение небольшого каравана всадников вызвало суету у городских ворот. В них показались несколько вооруженных стражников. Среди них не оказалось старых воинов, которые могли бы узнать князя Михаила. Он назвал себя, и стражники оживились.
Узрев в одном из них начальника караула, Михаил обратился к нему:
- Сообщи княгинюшке Марии, батюшка, мол, ее кровный пожаловал собственой персоной и с малой свитой.
- Мигом слетаю к княгине, - отозвался тот. Княгиня Мария, вдова и монахиня, подбежала к воротам городской ограды, запыхавшись и позабыв накинуть на плечи зимнюю одежду. Поклонилась отцу в пояс. Михаил по-отечески обнял дочь, пристально посмотрел на ее постаревшее, осунувшееся лицо.
- Осчастливил ты нас, батюшка. Какие у тебя дальнейшие намерения… - шептала она.
Михаил продолжал внимательно разглядывать дочь и сказал с сожалением:
- А сдала ты, доченька, зело сдала. Лицом осунулась, худоба в тебе приметна.
- Были на то весомые причины. Мужа любимого потеряла. От ворога с детьми малыми в дальних краях укрывалась. Сейчас мы под жестким надзором ханских людей. А ты куда направляешься, батюшка?
- Еду в Орду, в ханское логово. Не ведаю, что сулит мне встреча с ханом Батыем, не исключаю, что ждет меня там отнюдь не ласковый прием.
- Полагайся на милость Божию, батюшка.
- Полагаюсь…
- Сговорись с нашим баскаком. Как вскроются реки, он поплывет с данью к хану. Присоединись к баскаку с толмачом.
- Дело советуешь, доченька.
Тем временем к городским воротам подошел вразвалочку невысокий плечистый баскак, ханский чиновник, сборщик налогов. А за ним на небольшом отдалении шагал худощавый толмач из пленных русичей. Перед прибывшими людьми князя Михаила баскак остановился, широко расставив столпообразные ноги и пытливо уставившись на гостей.
- Кто такие? - спросил он через толмача.
- Батюшка мой, - ответила за отца монашествующая княгиня: она уже сносно говорила на языке завоевателей.
- Зачем пожаловал батюшка? - снова спросил через толмача баскак.
- Повидаться со мной и моими сынками, его внуками, - вновь ответила княгиня.
Баскак был удовлетворен объяснением и отошел прочь.
Вышел из ворот епископ Кирилл, возглавлявший ростовскую епархию. Благословил Михаила и произнес несколько теплых слов:
- С приветом, батюшка-князь. Бог тебе в помощь.
Показались на веранде княжеских палат оба внука Михаила Всеволодовича, Борис и Глеб. Борису недавно исполнилось пятнадцать лет. По этому случаю он уже вступил в княжение под надзором матери и владыки Кирилла. Глебу лишь недавно минуло девять лет. Он еще постигал премудрости науки под руководством епископа Кирилла и матери. Михаил обнял обоих внуков, поинтересовался, каких знаний они смогли достичь в своем возрасте.
Михаил с дочерью и внуками, а вместе с ними и епископ Кирилл, а также ближний боярин Михаила Феодор и княжеский придворный священник вошли в палаты. Прибывшей дружине отвели гостевое помещение в пристройке. Молодой князь Борис Василькович вызвал к себе управляющего и отдал распоряжение спешно готовить парадный обед для гостя. Он старался делать это зычно, демонстративно, чтобы показать себя взрослым человеком.
Княгиня Мария обратилась к отцу:
- Не хочешь ли, батюшка, посетить княжескую усыпальницу? Попросим владыку отслужить над гробом Василька поминальный молебен.
Михаил согласился. В сопровождении вдовствующей княгини, обоих внуков и епископа Кирилла спустился в подвал кафедрального собора. Подвал был чисто прибран. Перед каменными саркофагами горели свечи и был возведен небольшой иконостас с образами. Княгиня Мария опустилась на колени перед погребением убиенного мужа, обхватила саркофаг руками и едва слышно что-то зашептала. Владыка Кирилл в сослужении киевского священника, сопровождавшего князя Михаила, совершил краткий поминальный молебен.
Княгиня Мария, соблюдая свое иночество, не осталась на трапезу, а удалилась в женский монастырь, расположенный невдалеке от стен города. Когда она с детьми и близкими возвратилась из своего вынужденного убежища в Белоозере в пострадавший от разрушений Ростов, то предложила владыке основать в этом городе женский монастырь. Себя же надеялась увидеть его монахиней. Услышав о таком намерении, Кирилл одобрил его и одновременно произнес:
- Тебе, матушка, и быть настоятельницей будущего монастыря.
Но Мария решительно отклонила предложение епископа:
- Не соглашусь с тобой, владыка. Мое дело летописи, хозяйственным даром не наделена. Найди домовитую женщину в качестве хорошей настоятельницы.
Кирилл не стал пререкаться с Марией и подобрал в качестве настоятельницы опытную монахиню, обитавшую в одном из соседних женских монастырей. Когда монастырь был сооружен в сравнительно непродолжительный срок и освящен владыкой, для монашествующей княгини была отведена и оборудована небольшая келья. В ней, кроме собрания икон, узкого жесткого топчана, сундука с книгами, преимущественно летописного и богослужебного характера, рабочего стола и пары табуреток, ничего другого не было.
За трапезой владыка Кирилл оставался лишь для того, чтобы выдержать приличествующее его сану время. Он поднял кубок за здоровье князя Михаила, пригубил его, произнеся короткое слово, и вскоре удалился в свои палаты, увлекая за собой и киевского священника, сопровождавшего Михаила в пути.
Застолье продолжалось без духовенства. Михаил старался не затягивать пиршество, пил и ел умеренно. После застолья решил навестить дочь в женском монастыре. Его встретила игуменья монастыря и привела в келью к Марии Михайловне. Монашествующая княгиня молилась коленопреклоненно перед образами. Встретив отца в келье, она встала с колен и пригласила его сесть на табурет.
- Все в труде и молитвах, доченька, - произнес Михаил.
- Как видишь. В последние дни пополняла летописный свод. Вносила поправки в описание битвы на реке Сити, гибели русских князей, в том числе и моего Василька. Полюбопытствуй, батюшка.
Мария протянула ему пачку исписанных листков.
- Владыка помогает советами, иногда правит написанное. Работаем с ним дружно, в согласии.
- Есть ли у тебя помощники?
- Два молодых монаха, певчие из кафедрального собора. Переписывают мои тексты. У обоих отменный почерк. На них можно положиться.
Михаил не стал утомлять дочь долгой беседой. Ознакомившись с текстом рукописи, созданным Марией, он распрощался с ней и возвратился в княжеские палаты.
В ближайшие дни наступило заметное потепление. Было начало марта. Днем заметно припекало солнце. На открытых прогалинах начинал таять снег и образовывались лужицы. К ночи снова наступало похолодание, лужицы покрывались ледяной коркой. А днем, когда снова становилось солнечно, молодой князь Борис седлал коня и упражнялся в верховой езде, прыгал через невысокую ограду, преодолевал другие препятствия, скакал наперегонки с одним из боярских сыновей. Случались с молодым князем и мелкие неприятности. Прыгая через ров и преодолевая частокол, Борис не мог удержаться в седле и падал на землю. Больно расшибался об истоптанную землю. На лице оставались заметные ссадины и синяки. Но молодой князь молча переносил боль и никогда никому не жаловался на ушибы. А его младший брат Глеб грыз науку, занимался с матерью историей князей Рюриковичей, как она изложена в летописных сводах, чистописанием. Сам владыка Кирилл занимался с княжичем Священным Писанием, а монах из мужского монастыря, инок Феофил, давал Глебу уроки арифметики. К учению княжич проявлял хорошие задатки, легко схватывал знания и вызывал одобрение наставников. Для Бориса это все было пройденным этапом учебы. Теперь он занимался с отставным дружинником, в прошлом опытным воином, участником битв. Этот наставник тренировал молодого князя в верховой езде, стрельбе из лука, владении холодным оружием и даже рукопашном бое.
Михаил иногда присутствовал на уроках своих внуков, Васильковичей, и убеждался в их сообразительности и способностях, а Борис радовал его и физической ловкостью. Князь сравнивал сыновей дочери Марии с детьми сыновей, которых смог повидать по Дороге в Ростов, и сравнение напрашивалось в пользу этих двух ростовских внуков, казавшихся более живыми, восприимчивыми и способными.
Иногда монашествующая княгиня Мария давала старшему сыну для чтения религиозные книги или сочинения византийских авторов, а затем просила его пересказать прочитанное. Борис довольно бойко делал это. Свидетелем таких испытаний неоднократно становился и дед.
- Каково твое впечатление, батюшка? - спрашивала Мария отца.
