В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
– Батюшка! Батюшка! – Горацио осторожно дотронулся до его лица.
Отец открыл глаза и посмотрел на него затуманивающимся взглядом смерти.
– Отец, не умирай! – Заплакал Горацио. Он со злостью посмотрел на тело своего младшего брата, думая, что именно он убил их отца. – Скотина! Как ты мог!!..
Отец снова открыл глаза и прошептал:
– Это не он… похорони нас рядом…
– Господи! Да что же это?!.. – Горацио, до которого, наконец-то, дошел истинный смысл слов его отца, молча опустил голову и стащил с нее шлем.
Лоренцо, стоявший рядом с ним, упал на колени и крепок сжал ладонь отца.
– Берегите себя, дети мои… – Козимо-старший попытался улыбнуться. – Да хранит вас Господь…
Он закрыл глаза и умер…
Сражение рассыпалось на множество отдельных поединков, столкновений групп рыцарей. Шарль от напряжения даже побелел, искусывая губы почти до крови. Он отнял ладонь от лица, нервно дернул плечом и, развернувшись к принцу Филиппу, почти прокричал:
– Смотрите, Филипп! Вот что значит героизм и самопожертвование!..
Король Неаполя рукой показал на центр сражения, туда, где в проломе разрушенного палисада горстка пикинеров стойко отбивалась от наседавших на них германских рыцарей.
Филипп бросил взгляд на палисад и, крепко сжав поводья своего декстриера, ответил:
– Да, дядя, это что-то эпическое…
Шарль де Анжу скептически посмотрел на юношу, грустно улыбнулся. Ему импонировала искренность принца, верившего в древние легенды и пытавшегося самому соответствовать героям тех легендарных и уже полузабытых времен.
– Спасибо за комплимент, племянник, – Шарль подъехал к нему и похлопал по плечу. – Сейчас, как я понял, самое время для последней и решающей контратаки!
Лицо Филиппа недоумевающе вытянулось. Король еще раз похлопал принца по плечу и добавил:
– Видишь, Филу, как враг растянул строй! Можно сказать, его вообще нет! Все баталии Конрадина рассыпались! Кто-то пытается сбросить наши части с холмов и загнать их в болота Тальякоццо, кто-то, – король снова показал пальцем на равнину, грабит убитых или раненых, кто-то сбился на свалку с окруженными на равнине отрядами или их остатками…
Принц Филипп приподнялся на стременах, еще раз окинул взглядом поле сражения, согласно кивнул и произнес:
– Да! Они все повернули к нам свой тыл!..
– То-то, племянник! – Шарль махнул рукой, подзывая к себе предводителей отрядов рыцарей, стоявших неподалеку от его ставки. – Мессиры! Повелеваю смести с лица земли свору еретиков и богомерзких ублюдков! Кто приведет мне Конрадина или… – король замялся и нахмурился, подбирая слова, – или его голову… – он снова замолчал. На его скулах заиграли желваки. – Благодарность вашего сюзерена не будет иметь границ… – Рыцари и молча поклонились королю. Шарль резко вскинул голову, его глаза гордо блеснули. Он напрягся и крикнул. – Весь удар по центру с уходом на ставку Конрадина! Змею надо бить в голову! А хвост сам отпадет за ненадобностью! Вперед, мои храбрые рыцари!..
Резерв медленно тронулся в атаку, рыцари степенно разгоняли своих декстриеров, расчетливо экономя силы крепких коней. Они рассчитывали достичь убийственного и неотразимого галопа именно у входа на равнину, чтобы иметь возможность разом рассеять противника и пробиться к ставке ненавистного принца Конрадина.
Словно огромная масса железной саранчи, рыцари Шарля де Анжу выскочили из-за лесочка и, разворачиваясь широким фронтом атаки, устремились на разрозненные силы германцев, рассыпавшихся по всему полю Тальякоццо.
Удар в копья ошеломил, парализовал и раздавил противника. Германцы, толком не оказывая сопротивления, бросились отступать, превращая свой отход в паническое бегство, лишь отдельные отряды попытались навязать встречный конный бой, но были рассеяны практически без потерь для французов.
В это самое время части, загнанные на холмы, контратаковали противника, окружая его и загоняя в один огромный котел. Начиналось безжалостное избиение и истребление противника. Кони рыцарей, врубаясь в толпу противника, затаптывали воинов, калеча и убивая их своими огромными коваными копытами, а всадники, сидевшие на этих могучих животных, копьями, мечами, секирами и шестоперами, словно кровавые жнецы, рубили и убивали еще живых, но уже обреченных врагов…
– Что это?! – Конрадин вскрикнул от ужаса, увидев внезапную атаку французов, невесть откуда высыпавших на поляну Тальякоццо. – Откуда?! Почему?!..
– Сир, сражение проиграно… – Конрадин услышал Рихарда фон Блюма, который произнес эти слова каким-то мертвенно-потерянным голосом. – Один из отрядов несется прямо на нашу ставку…
– У меня еще есть силы, чтобы рассеять их по ветру! – Конрадин закричал от растерянности, но было видно, что это был жест показной, а не уверенный, жест и крик отчаяния, а не трезвого рассудка.
– Прошу вас, мой принц, снять свой шлем, щит и сюркот… – Рихард грустно улыбнулся и немигающим взглядом, в котором, тем не менее, было много уверенности и спокойствия, добавил. – Вам надо бежать. Извольте подать мне свою одежду, принц…
– Что ты надумал?.. – Конрадин побледнел, но, тем не менее, снял с головы шлем и протянул его оруженосцам.
– Ничего особенно, мой принц… – Рихард попытался улыбнуться, но у него это не получилось. – Им нужен принц Конрадин… – он вздохнул и добавил. – А мне нужно, чтобы потомство Фридриха и Гогенштауфенов не исчезло с лица земли… – рыцарь подошел к принцу и расстегнул застежки его сюркота. – Пусть попробуют меня взять…
– Господи, Рихард! Что же я буду делать без тебя?! – Конрадин, словно малое дитя, испугано захлопал ресницами. – Так же, право, нельзя!..
– Можно… – Рихард уже надел на себя сюркот принца, украшенный вышитым орлом Гогенштауфенов, надел на голову шлем, верхушку которого украшал серебряный геральдический орел, приладил к плечу щит. – Вам пора, принц. Время тает…
– Прощай, Рихард… – Конрадин запрыгнул в седло и поддал шпорами жеребца. Конь резко взвился на дыбы, но принц осадил его, посмотрел на своего слугу-рыцаря и крикнул. – Спасибо, Рихард!..
– Бегите, ваша светлость! Бегите, Христа ради, пока не поздно!.. – в голосе Рихарда явно слышалась тоска и мольба. Он молил лишь о том, чтобы его хозяин, тот, кого он воспитывал с пеленок, смог спастись.
Конрадин резко развернул коня и понесся прочь, покидая сражение и спасаясь бегством. К нему присоединились несколько рыцарей его личного охранения и вскоре Рихард, окруженный горсткой воинов, принял на себя всю мощь и остервенение бешеного и всепоглощающего удара франкских рыцарей Шарля де Анжу.
Опытный воин вертелся волчком на своем коне, отражая и нанося удары французам, наседавшим на него со всех сторон. Нескольких рыцарей он смог выбить из седел, но вскоре и сам упал на траву, сраженный несколькими добрыми ударами мечей.
Рихард перевернулся на спину и в последний момент открыл глаза, всматриваясь в бесконечные сини неба сквозь прорези шлема. Бескрайняя прозрачная лазурь небосвода манила к себе, приковывая взгляд, мутнеющий и слабеющий на глазах. Внезапно его грубо встряхнули, приподняли за плечи. Он почувствовал подбородком холодную сталь кинжала, разрезающего ремешки его шлема. Французский рыцарь рывком стащил с его головы шлем, сдернул кольчужный капюшон и растерянно посмотрел в лицо умирающего воина.
– Черт меня побери! Это не Конрадин! – На Рихардом склонился сам Шарль де Анжу, сверливший его своим пронзительным взглядом серо-голубых холодных глаз. – Это какой-то неизвестный рыцарь!..
– Тю-тю, ваше величество… – прошептал Рихард и улыбнулся из последних сил.
– Умри, скотина! – Шарль резко всадил ему кинжал в горло и рассек горло.
Рихард хотел еще что-то ответить, но вместо ответа из его горла раздалось хлюпающее бульканье, перемешанное с хрипом, рот наполнился солоноватой горячей жидкостью, голова закружилась, а тело разом наполнилось такой удивительной легкостью и невесомой истомой, что он лишь улыбнулся и… умер.
