Рангея Рагхав - Гибель великого города
Хэка поставила на землю блюдо с грубыми, толстыми лепешками. Взяв одну из них, она сказала:
— Ешь!
Нилуфар принялась за еду. В соседних каморках рабы говорили о новом войске высокочтимого. Нилуфар внимательно прислушивалась. Как давно она не была у Хэки!
— Что это за войско? — спросила Нилуфар.
— Господин набирает солдат! — Хэка рассказала все, что ей было известно. — Где же ты была столько дней Нилуфар? — спросила она затем.
— Я живу теперь в маленьком домике.
Нилуфар подробно объяснила, как туда пройти.
— А чем ты занимаешься?
— Что плохо лежит, беру себе, — засмеялась Нилуфар.
— Ты живешь одна?
— Нет, с мужем.
— У тебя муж?
Хэка словно упала с неба на землю. Она засмеялась, потом тихонько выглянула наружу и, убедившись, что никто не подслушивает, сказала:
— Ну и ну! Это что еще за чудеса?
— Почему чудеса? — улыбнулась Нилуфар. — Разве у меня не может быть мужа?
— Кто же тебя выдал замуж?
— Никто! Нужда!
— Не понимаю! Рассказывай поскорей. У твоего мужа есть родные?
— С ним живет еще девушка. Из его страны.
— Ого! Да у вас целая семья!
Не в силах больше сдерживать своего любопытства, она спросила:
— Кто же он, муж твой?
— Поэт!
— Поэт?! — испугалась Хэка. — Ты живешь с ним? Ты его жена?
— Поверь, Хэка! — радостно заговорила Нилуфар. — Я никогда не думала, что возможно такое счастье. Мне нет дела ни до чего в мире. Мы живем, скрываясь под чужой одеждой. Люди думают, что я — юноша, Чандра — моя сестра, а Виллибхиттур — муж Чандры.
— Ой! — удивленно воскликнула Хэка. — И что же вы делаете?
— Я в мужской одежде пою песни, а Чандра танцует. Но мы бываем только в глухих переулках, где нас не могут узнать. Чандра умеет показывать змей, как настоящий заклинатель. Иногда все мы выходим на улицу в одежде заклинателей…
— Кто эта Чандра?
Царевна Киката, — тихонько ответила Нилуфар. — Ей приходилось торговать здесь своим телом. Теперь она очень довольна новой жизнью.
Хэка помолчала, потом спросила:
— Значит, ты теперь и не вспоминаешь обо мне, Нилуфар?
— Вспоминаю, Хэка. Но приходить сюда страшно. И за тебя боюсь. Да и, говоря по правде, нет мне дела до других людей. Пища у нас есть, кров тоже. И поэт очень любит меня. Что еще нужно женщине? Если муж ее любит, пусть хоть весь мир провалится, ей все равно. Теперь я не собьюсь со своего пути. Мне не нужен Манибандх. Пусть Вени займет мое место. Разве я познала здесь счастье?! Рабыне не дано иметь мужа. Но судьба после многих пинков и ударов подарила мне счастье, — разве я могу все это бросить?! Мы счастливы даже в нужде. Для меня отныне существуют все красоты мира — и яркий рассвет, и ласковые сумерки. Дороже всего на свете — любовь! Не зря, Хэка, наши предки считали, что замужество — самое большое счастье для женщины. Но не с тем мужем женщина счастлива, кого ей избирают, а с тем, кто ее любит. Любовь — не мимолетное чувство, а то, что рождается вопреки всему и проходит испытание огнем…
Страстно, взволнованно говорила Нилуфар, но Хэка ничего не поняла.
— Ты говоришь что-то мудреное, Нилуфар! Я вижу одно — Манибандх собирает большое войско и обучает его, как в Египте.
— Зачем?
— Манибандх во сне видит, как он сделается фараоном.
— Хэка! Ты лжешь!.. — горячо воскликнула Нилуфар.
— Я говорю правду.
— Откуда тебе это известно?
— Нилуфар, наверное, забыла, кто такая Хэка, — засмеялась рабыня. — Я ведь знала, что Нилуфар вернется. Сначала я думала, что войско готовится против тебя. Но потом поняла, что такое большое войско не станут создавать из-за одной женщины. Тогда я решила все разузнать. Ночью под видом танцовщицы я попала к военачальнику. Он поил меня вином и подумал что я опьянела. Я слышала, о чем он говорил с другими предводителями. Они говорили что-то о Манибандхе и фараоне…
Хэка язвительно засмеялась.
— Фараон подобен самому великому богу, Хэка! Как может с ним равняться этот торгаш?
— Это и смешно! Тут и слова бранного не подберешь! Любое слишком мягко для него!
— Разве фараоном можно стать за золото? Фараон! — насмешливо выговорила Нилуфар. — Фараон!
— Мне кажется, конец его близок, — заметила Хэка. — Разве терпима такая заносчивость?!
Нилуфар в душе ужаснулась дерзости купца. Фараон! Величайший из всех людей! Доныне никто не смел равняться с ним! Пусть Манибандх бесконечно богат, но ведь рядом с фараоном, даже великие воины и знаменитые мудрецы подобны рабам! Ни одна женщина не смеет блеснуть перед ним лукавым взором. Люди из божественного рода фараона творят только необыкновенные дела. Они мудры и суровы, как боги!
— Хэка! — воскликнула Нилуфар. — Фараон общается с небом. Он разговаривает со всемогущим. На что он ни взглянет — все становится его собственностью. Вся вселенная подвластна ему. Посметь равняться с ним! Однажды я молила Озириса и Изиду простить Манибандху нечестивые слова. Если бы я тогда не потушила гнева богов, для него никогда не настал бы сегодняшний день! Ты думаешь, это только жажда власти? О нет, это неповиновение богам, кощунство! Почему ты молчишь? Скажи же что-нибудь!
Хэка ничего не поняла из ее слов.
— Я не знаю, что тебе ответить, — сказала она. — И не понимаю, почему ты говоришь о богах!
— Потому что фараон — тень всемогущего. Именитые горожане в неведении считают своего великого бога самым сильным. Откуда им знать, как неукротим гнев бога огнедышащих гор Птаха, как беспредельна мощь Озириса?! Они думают, что вся сила в богатстве!
— Военачальник говорил, — вспомнила Хэка, — что Амен-Ра — первый помощник Манибандха.
— Амен-Ра! — Нилуфар содрогнулась. — Значит, и он помешался. В своей ненасытной алчности он уже но отличает добра от зла.
Вошел Апап.
— Кто здесь? Ты, Нилуфар? Давно пришла?
Не дожидаясь ответа, он обернулся к Хэке.
— Дело есть. Сходи-ка на кухню. Акшая сейчас там нет. Может быть, достанешь чего-нибудь поесть.
Нилуфар улыбнулась. Как безгранична их любовь! До чего огромен этот негр! Хэка рядом с ним кажется совсем маленькой.
— Нет, нет, Апап, — ответила Хэка. Я не пойду! Ведь знаешь, какой он! Сейчас его нет, через минуту явится.
Апап рассмеялся.
— Ты говорила, что уйдешь, — сказала Хэка, обращаясь к Нилуфар. — И вот ты ушла, а что изменилось? Акшай живет так же привольно. Когда мы избавимся от него? Рабыням житья нет. И никто не смеет убить этого пса… Но уж если мне подвернется случай, я прикончу его не раздумывая. — Она скрипнула зубами от злости.
«Проклятое рабство! — подумала Нилуфар. — А что, если ей убить Акшая? Никто и знать не будет… Но Хэку непременно схватят, ее дикая ненависть к управителю известна Манибандху».
— Ты можешь его проучить, Хэка!
— Как, Нилуфар?
— Когда он придет, подними шум. Прибегут рабы и отлупят его.
— А Манибандх?
— Скажете, что Акшай издевается над вами, да и непочтительно говорит о господине. Я сама слышала, как он сказал: «А что мне сделает высокочтимый?» Купец не станет разбираться в ваших делах. Все вы для него — рабы, и только.
Хэка вышла.
— Что вас здесь удерживает? — спросила Нилуфар Апапа. — Нам всем нужно уйти на юг, там никто нас не знает. Говорят, весь север опустошен белокожими варварами. В городе неспокойно. Кто знает, что может случиться?
— А что может случиться? От смерти никуда не уйдешь!
— Но в городе творится беззаконие. Манибандх решил свергнуть гану.
— А разве закон касается раба? Подчинение и служба господину — вот и весь его закон. Если нас накажут, то только из-за тебя, Нилуфар… О чем нам беспокоиться? Пусть будет что будет.
— Начнется смута в городе, Манибандх никого не пощадит. Я знаю о его новых затеях, во мне душа замирает от страха…
— Ты египтянка, ты чтишь фараона. В тебе говорит гнев египетских богов. Но здешние жители не поймут тебя. Что им боги, что им закон! Здесь никто ничему не верит. Горожане уверены только в одном: великая богиня Махамаи разгневана их грехами, а бог Ахирадж насылает на город беду…
— Я египтянка. Я верю, что мой бог существует. А эти люди не так глупы, как ты думаешь…
Апап приглушенно рассмеялся.
— Ты говоришь так, словно в тебе заключена божественная сила. Нам ли равняться по тебе? Рабы носили на своих плечах твой паланкин. Пусть ныне судьба послала тебе черный день, но я верю, ты снова станешь госпожой. Не уходи никуда, Нилуфар. Что тебя беспокоит? Если мы с Хэкой в чем-нибудь не правы, разве от этого все кругом стало ложью?!
Нилуфар не нашла слов для ответа. Вернулась Хэка.
— Нилуфар! Акшай опять ищет тебя, — сказала она испуганно. — Его послала дравидская танцовщица! Уходи!
Египтянка поднялась. Вблизи послышался шум.
— Что это? — спросила Нилуфар.
