Константин Сибирский - Черная тень над моим солнечным завтра
Арбузов понимающе кивает головой.
— Погоди, сейчас познакомишься еще кое с кем…, — заинтриговывает Петерс и его рука тянется к телефону. — Алло! «Дитя Торгсина». Я вас жду… на минуту…
Украшенный несколькими орденами Петерс пристально, по-чекистски рассматривает красивое породистое лицо вошедшей женщины.
— Товарищ Зеркалова, не забывай, что тебе поручается особо важное задание самого Коминтерна.
— До сего времени…
Петерс приглашает ее садиться.
— Я знаю. Но теперь ты получаешь особо важное задание. Иностранцы, в большинстве случаев, приезжают в нашу страну шпионить. Они интересуются решительно всем — нашей доблестной красной армией, ее вооружением, нашими успехами на всех фронтах, даже советским бытом, а потом пишут книги и компрометируют нас. Один из этих инженеров тоже писака…
— Но они же, как будто, коммунисты? Мы, как будто, видели, их в театре? — произносит Зеркалова.
— Это ничего не значит. Для лучшей маскировки, чтобы войти в доверие к нашим людям, разведывательные органы врага посылают даже коммунистов, или якобы коммунистов… За каждой личиной иностранца скрывается агент… По крайней мере — может скрываться. А потому — мы не должны верить их дружелюбным улыбкам, словам и завереньям.
— Мое задание?
— Наши люди фиксируют каждый шаг и каждое слово этих господ: Рэда и Де-Форреста. Ничто, даже малейшая деталь, не должна быть упущена. На днях, после первых донесений, ты, товарищ Зеркалова, получишь детально разработанный план. Познакомься, это твой коллега, товарищ Арбузов. Он назначается начальником спецотдела «Металлургостроя».
Арбузов, продолжая пристально всматриваться в лицо своей новой сотрудницы, важно кивает головой.
— Может быть ты, товарищ Зеркалова, в чем-либо нуждаешься? Займись своим гардеробом.
— Благодарю, товарищ Петерс.
— До свиданья, товарищ Зеркалова!
— Во имя интересов революции, буду стараться, товарищ Петерс — бросает она. Прекрасное женственное лицо, сразу меняет свое выражение, и на нем мелькает зловещая улыбка демона.
Она уходит повернувшись «налево—кругом»… Петерс подмигивает Арбузову.
— Женщина с огнем! Актриса, да еще какая!… Опытная! Она недавно окончила спецшколу ИНО НКВД, и теперь прикомандирована ко мне на практику.
— Да-а… с такими можно горы ворочать, — отвечает Арбузов.
7. Колхозные миллионеры
В деревянной избе, украшенной лозунгами и портретами вождя, резко звонит телефон… Рослый мужчина в партийной форме берет трубку.
— Слушает председатель колхоза… Что?! Гости, говоришь, будут иностранные?… Хорошо! Живо все порядки наведем!
И, повернувшись к здоровенному детине, типа заплечных дел мастера, председатель приказывает:
— Эй, Кирилло! Живо переодевай свою бригаду. Гости иностранные к нам едут!
Бригадир выходит на подворье и зычно отдает команду. Сразу начинается суета. Все моментально оживляется. Старики подметают, подымая облако пыли. Повар с Довольным видом возится у котла, закладывая большие куски мяса.
— Спасибо, спасибо, заморским гостям. Давно мы такого харчу не нюхали!
В просторной избе происходит переодевание. Мужики и бабы снимают потертое и грязное тряпье и наряжаются в белые халаты.
Слышны иронические реплики:
— Эй ты, борода, живее!
— Готовься к параду!…
— А ты проваливай, вишь какой тощий!… Кожа да кости!…
— Ты хоть подушку себе на брюхо положи-то!… Может гости пощупать захотят…
— Го-го!…
Партийный организатор — шустрый парень, играющий роль распорядителя, самодовольно хихикает:
— Мы им в глаза такую пыль пустим… Ой-ой…!
В темном овине два старых, бородатых крестьянина перешептываются:
— Надоела уж эта пыль!
— При царе без пыли жили.
— Каждый сам себе хозяином был.
— Всего вдоволь было… А теперь одно слово — колхоз! Пыль, она пыль и есть! Тьфу!
— Неужели не услышит Господь молитву нашу и не пошлет избавителя.
Во дворе снова появляется Кирилло. На нем парадный, но мешковатый, черный костюм и красный галстух. Он кричит:
— Первая бригада! Бабы, девки с граблями вперед! Шагом марш!
Десятки колоритных крестьянок, построенных взводом, маршируют под командой Кирилла. Сверкающий автомобиль въезжает во двор и останавливается перед колхозниками. Председатель бежит навстречу. Американцы жмут ему руку и он произносит приветственную речь.
— Это известный колхоз миллионер имени вождя народов. Члены колхоза выполняя мудрые указания того, чье имя носит их сельскохозяйственная артель, добились прекрасных успехов в своем хозяйстве! Пусть живет великий вождь мирового пролетариата!
— О, это очень интересно! На нашей родине нет фермеров-миллионеров! — говорит Мак Рэд.
— Неужели они все — миллионеры?! — спрашивает Де-Форрест у Молотовой.
— Конечно, мистер Де-Форрест!
«Миллионеры» в старых зипунах и белых халатах удивленно рассматривают автомобиль и иностранцев.
— Иксплитаторы. Буржуи. Видишь, какие костюмы отхватили… — бросает реплику Кирилло.
— Интересно знать, какие дивиденды получает каждый колхозник-миллионер со своего капитала? Вот вы, например, — спрашивает Де-Форрест у пожилого колхозника с окладистой седой бородой.
Молотова, ревностно исполняя свою роль, переводит:
— Он говорит, что в колхозе в этом году добились рекордного урожая. Поэтому каждый колхозник, получил на каждый трудовой день по полтора килограмма ржи и девяносто семь копеек деньгами.
Мак Рэд, записывая в блокноте, удивленно переспрашивает:
— Девяносто семь копеек и полтора кило ржи?… Очень малый процент на такой большой капитал. А сколько он зарабатывает?
— Полтора килограмма ржи и девяносто семь копеек, — повторяет переводчица.
— Я уже слышал эту цифру, — раздражается Мак Рэд, — это его дивиденды за то, что он миллионер. Но меня интересует, сколько этот человек зарабатывает? Что он получает за свой крестьянский труд?
— Вот он и получает полтора килограмма ржи и… — объясняет Молотова.
— А дивиденды?
— Какие дивиденды?
— Боже мой! Послушайте… Он миллионер и поэтому получает дивиденды со своего капитала… Так вот, как велики эти дивиденды?
— Полтора килограмма ржи…
— Да что вы не понимаете самых простых вопросов…
— Это типичные американские вопросы. У нас вообще нет капитала и капиталистов. Они уничтожены… Это все государственное…!
— Но ведь вы сказали, что они миллионеры…!
Ирина с серьезным лицом слушавшая этот разговор, обращается к Молотовой:
— Видите, Паша! Дивидендами называется…
Молотова, нервничая, резко обрывает коллегу.
— Я не нуждаюсь в ваших уроках!…
Ирина пожимает плечами и отходит. На лицах американцев недоумение
* * *Незамысловатый колхозный театр. Грубо сколоченная сцена украшена лубочными портретами вождей.
Зрители сидят на деревянных скамейках. В первом ряду, на стульях, сидят американские гости с переводчицами. Подымается кумачевый, ярко разрисованный золотистыми серпами и молотами, занавес.
Сцена изображает внутреннюю часть свинарника. Молодая, красивая девушка чистит навоз, напевая песенку о радости колхозного труда.
Потом она с материнской заботой подымает на руки белую свинку и танцует с ней. Появляется колхозный чабан и начинается роман.
Вместо объяснения в любви, он достает из кармана журнал «Спутник агитатора для деревни» и читает:
— Необходима бдительность к колхозной собственности, чтобы никакой классовый враг не смог проникнуть в свинарник и не отравил бы свиней…
— О… я их берегу, как зеницу ока.
В финале пьесы пастух и свинарка, усаживаются на растрескавшееся корыто и с умилением гладят поросенка.
— Когда он вырастет, приведет двенадцать, те еще по двенадцать и тогда наступит счастливая зажиточная колхозная жизнь…
Занавес падает.
Молотова поднимается со своего места:
— Я должна поблагодарить руководителя театра, за гостеприимный прием.
Мак Рэд и Де-Форрест остаются с Ириной:
— Когда же начнется колхозный театр? — спрашивает Мак Рэд.
— Представление окончилось. Пьесу в одном действии: «На страже колхозной собственности», мы уже видели.
— Неужели это кормление свиней называется пьесой? — удивлен Де-Форрест.
— Наоборот, какой потрясающий реализм! Смелость! Революция в театре, — восхищен Мак Рэд.
— Извините! Это просто свинство, — возмущается Де-Форрест.
Печальная улыбка на лице Ирины. Оглянувшись и убедившись в отсутствии Молотовой она говорит:
— Джентльмены! Вчера вам Паша Молотова грубо и нехорошо солгала… Эти люди в очереди не несли денег государству. Они стояли за текстилем и хлебом. У нас в стране потрясающий товарный голод. В целом ряде областей, в особенности на Украине, в 1933 году миллионы крестьян умерли от голода.
