Алла Кроун - Перелетные птицы
Анна слушала, и сердце ее сжималось от жалости к этой лишившейся покровителя прекрасной и несчастной женщине, которая напоминала ей цветок, сорванный и брошенный увядать. Конечно, она понимала, что даже если вслух согласится с ее мнением, это не утешит Долгорукову.
Шли дни, месяцы сменялись годами, и постепенно приезды графа Евгения в Санкт-Петербург стали вызывать у Анны неподдельный страх. Их связывала непростая дружба. Он уже не позволял себе вольностей, но теперь часто… разговаривал с ней. Чаще всего они спорили о литературных новинках. Анна выяснила, что он не так уж ограничен, как ей казалось поначалу, и, когда он сказал ей, что она — первая из знакомых ему женщин, с кем он может беседовать на «умные» темы, Анна почувствовала себя польщенной.
И все же то была жизнь, полная тревоги и страха, и со временем она привела ее к невыносимому внутреннему напряжению. Да, она понимала, что единственный способ развязать этот узел — это перестать видеться с Евгением. Но легко сказать! Каждый раз, возвращаясь в Петербург, он почти все время проводил в ее обществе, выуживая из Анны самые сокровенные мысли и с неизменной саркастической улыбкой расспрашивая об их отношениях с Антоном. «Вы — многолетняя невеста без жениха», — однажды пошутил он, и эти слова больно ранили Анну.
Прошло уже почти четыре года после той холодной ночи в конце февраля 1881 года, когда она впервые увидела его. Сейчас снова был февраль, и ей нужно было готовиться к масленице, ее любимому празднику, когда принято кататься на лихих тройках, устраивать маскарады и застолья. О, как она любила эти пирушки! Целые горы блинов с красной или черной икрой на выбор, копченая семга, соленый лосось, горшки сметаны и топленого масла — объеденье!
Надо бы напомнить Антону, что в воскресенье он приглашен к Персиянцевым на блины. В последнее время он стал таким рассеянным. Оно и неудивительно, ведь сейчас, когда близится к концу обучение, ему приходится все больше и больше времени тратить на занятия, да еще эта постоянная борьба за выживание, чтобы хоть как-то сводить концы с концами! Бедный Антон! Он так много работал, что, казалось, просто истаял весь и сделался еще неразговорчивее, чем раньше. Когда они поженятся, ей придется нанять хорошую кухарку, чтобы она его немного откормила. От этой мысли у нее мурашки побежали по коже. Хватит ли у них денег, чтобы нанять кухарку, или ей придется готовить самой? Что ж, с этим она справится.
Анна не могла дождаться, когда наконец покинет дворец Персиянцевых и начнет собственную жизнь. С Алиной у нее не осталось ничего общего. Княжну, после замужества ставшую графиней Персиянцевой, занимали исключительно туалеты, свежие сплетни и собственные болезни. Все чаще она винила свое плохое здоровье в том, что не могла забеременеть. Эта беда стала причиной частых размолвок между нею и графом Петром. Все чаще в замке были слышны напряженные, злые разговоры, и Анна стала по возможности избегать общества Алины и ее супруга.
В Прощеное воскресенье был накрыт праздничный стол. Проверив по просьбе Алины сервировку, Анна стала нервно прохаживаться у двери большой гостиной, чувствуя себя очень неловко из-за того, что Антон опаздывает. Когда объявили начало обеда, а он так и не появился, девушка начала волноваться. Обычно он не опаздывал, если было точно указано время, особенно на праздники. Антон должен был прийти еще час назад.
Алина тронула ее за руку.
— Извини, Анна, но нам придется начинать без Антона. Я не хочу заставлять остальных гостей ждать. Пусть уж лучше он позже как-нибудь незаметно присоединится к нам.
Пытаясь не выказать смущения, Анна кивнула. Она не представляла, что могло задержать Антона.
Обед, казалось, длился целую вечность. Она не стала есть блины, хрустящие и дымящиеся, которые ей передавали в складках накрахмаленной салфетки. Она не пила вино и почти не притронулась к пломбиру со сливками и засахаренными фруктами.
Обрывки застольного разговора долетали до ушей Анны, но тут же уносились прочь, не задерживаясь в ее голове. Она делала вид, что вежливо слушает, радуясь тому, что Евгений сидит за другим концом стола и ей не нужно терпеть его рядом с собой. Одна мысль не покидала ее: Антон не пришел. Наверное, что-то случилось…
Обед закончился, гости разошлись, и Анна отправилась в свою комнату. Антон так и не появился и не прислал никакой весточки.
Она провела беспокойную ночь. Мысль о том, что когда-нибудь она может потерять Антона, до сих пор не приходила ей в голову. Долгая жизнь без него будет бессмысленной. Это будет даже не жизнь, а лишь пустое существование. Но утром, когда она еще лежала в кровати, горничная Феня принесла письмо от Антона, и Анна почувствовала такое облегчение, что на глаза навернулись слезы. Она торопливо разорвала конверт и с удивлением прочитала записку дважды. Та явно была написана в спешке, и в ней говорилось, что он не смог прийти, потому что задержался на лекции, и встретится с ней вечером. Больше ни слова.
С каждым часом раздражение Анны росло. К нему примешивалось чувство стыда за невоспитанность жениха — самый тяжкий грех среди дворян. Весь день она боялась попасться на глаза кому-нибудь из семьи и почти не выходила из своей комнаты. Слава Богу, граф Евгений не искал ее общества.
Когда вечером Антон наконец пришел, она уже не могла скрывать раздражение. Выслушав его извинения, Анна сердито спросила:
— А почему ты не мог уйти с этой лекции вовремя, Антон? Что там было такого важного? И разве нельзя было прислать мне хотя бы записку, что не придешь?
— Это была лекция не по медицине, Анна. И я не захотел об этом писать, потому что у меня были на то причины. — Антон взял ее за руку. — Прости, что я расстроил тебя, дорогая. Поверь, если бы я мог послать тебе записку, я это сделал бы. Но эта встреча организовалась неожиданно, на квартире, и я никак не мог сообщить тебе о ней.
— Какая встреча? На чьей квартире?
Антон немного помолчал, а потом негромко произнес:
— Один мой знакомый, тоже студент-медик, входит в группу нигилистов. Я сходил на их встречу просто из любопытства.
Анна отступила от него на шаг.
— Ты хочешь сказать, что пошел на какую-то дурацкую встречу, подверг нас обоих опасности и заставил меня сгорать от стыда просто потому, что тебе было любопытно?
— Во-первых, тебе, Анна, ничего не угрожает. Ты даже не знала об этой встрече, поэтому никакого отношения к ней иметь не можешь.
— Ты прекрасно знаешь, на что способны полиция и охранка. Они все проверяют, и ты из-за своего любопытства можешь оказаться в Сибири.
— Что тебя больше беспокоит — то, что мне, возможно, грозит опасность, или то, что из-за меня ты попала в неловкое положение перед Персиянцевыми?
Почувствовав укол, Анна чуть не задохнулась от возмущения.
— А что плохого в хороших манерах? — выпалила она. — Вчера мне пришлось краснеть и за тебя, и за себя!
— Не знал, что ты рабыня условностей. Признаю, я поступил нехорошо, не предупредив хозяев, но в тех обстоятельствах это сделать было физически невозможно. Неужели в твоем окружении подобное упущение считается непростительным?
— Значит, чтобы пойти на встречу, у тебя время было, а чтобы написать мне записку — не нашлось.
— Анна, я пришел не для того, чтобы ссориться. Наверняка потом, когда у тебя будет время подумать, ты поймешь, насколько все это несущественно.
— Ты даже не извинишься перед ними за свой проступок?
— Как раз собираюсь это сделать. Что бы ты обо мне ни думала, меня научили хорошим манерам.
— Твой сарказм здесь неуместен, Антон.
— Это не сарказм, просто ты обостренно на все реагируешь.
— Что с тобой, Антон? Я не узнаю тебя.
— Возможно, нам стоит ненадолго расстаться, Анна. Тебе нужно время, чтобы успокоиться.
Коротко кивнув, Антон вышел из комнаты.
По телу Анны прошла неприятная дрожь. Как искусно он перекрутил разговор, заставив ее защищаться! Оказывается, у ее доброго и ласкового Антона есть склонность к упрямству. Будущее уже не казалось ей таким безмятежным, как прежде.
Следующий час Анна провела у себя в комнате. Она не хотела видеть, как он будет извиняться перед графьями. Девушка представила себе, как те с изысканной вежливостью станут ему отвечать, отчего он еще больше уверится, что ни в чем не виноват. Как же она разозлилась!
Нужно было выйти из этой спальни, найти какую-нибудь пустую комнату (во дворце было множество изящных гостиных) и посидеть в мягком уютном кресле. В голове ее роилось слишком много мыслей, и их нужно было привести в порядок.
Она осторожно приоткрыла дверь и прислушалась. Если повезет, она не встретит ни Алины, ни ее мужа. В коридоре было тихо. Анна ступила на пушистую ковровую дорожку, тихонько прошла по коридору, свернула за голубой гостиной и оказалась у входа в покои Евгения. Когда она проходила мимо золоченой двери, та неожиданно распахнулась и в коридор вышел граф.
