Рангея Рагхав - Гибель великого города
— Но у нас иные обычаи, досточтимый Амен-Ра!
— Пусть ваши обычаи существуют хоть тысячи лет, они не должны быть помехой в жизни целого государства. Ваша гана живет много веков. Но разве в вашем городе все равны? И могут ли быть все равны, высокочтимый? Если в руках человека нет бича, скот не подчиняется ему. Бог создал все живое разумно. Каждый должен заниматься своим делом. Но всюду нужна сильная рука!
Страх! Не будь в Египте фараона, никто не знал бы страха. А без страха повсюду — в Эламе, в Мохенджо-Даро — купцы не могли бы спастись от грабежей. И тогда самый замечательный человек Мохенджо-Даро не смог бы мне сейчас с гордостью сказать, что великий город всех превзошел в торговле…
— Досточтимый! — не выдержал Манибандх.
— Я понимаю вас, высокочтимый! — продолжал Амен-Ра. — До великого потопа в Египте не было фараона. Крестьяне на великой Ха-Пи подвергались постоянным набегам иноземцев, и однажды они взмолились: «О Птах! О Озирис! О боги, переносящие души умерших через горные хребты! Зачем вы дали нам жизнь, если в ней нет ни минуты покоя!» Но боги были уже разгневаны грехами людей и послали им наказание — великий потоп. Все сокрылось под водой. Когда же океан схлынул, вновь открыв лицо земли, перед людьми явился вестник бога. Люди сказали: «Дай нам хранителя, подобного тебе!» И бог услышал их. И он дал тому, чьи предки имели самые богатые усыпальницы, прекрасного и сильного ребенка. Когда мальчик вырос, он сказал людям: «Придите, и я защищу вас». И к нему пришли земледельцы, все мелкие правители склонили свои головы к его ногам. Это и был фараон… Фараон оберегает своих подданных от посягательств чужеземцев. Его власть на земле безгранична, как безгранична власть богов на небесах.
В волнении Манибандх поднялся и стал ходить по комнате, Что говорит египтянин? Он много испытал в жизни, на лбу его резко обозначались, словно высеченные на камне, глубокие складки. Манибандху хотелось без конца слушать этого человека.
— Власть, высокочтимый! Власть! — повторял Амен-Ра. — Истинно великий человек тот, перед которым, как трава под серпом, трепещут миллионы людей!
— Но, досточтимый Амен-Ра! — прервал его Манибандх. — Единовластие немыслимо в нашей гане. Члены совета никогда не признают его. Они никогда не склонят голову перед единым владыкой, подобно вашим номархам…
Амен-Ра надменно выпятил грудь. Глаза его зажглись гневом.
— Высокочтимый! — словно грозя кому-то, сказал он. — Головы, которые не склонятся перед вами, будут отделены от тел и принесены к вашим ногам. Номархи приняли единовластие не по своей воле. Их подчинил меч фараона… Со дня на день волны дикарей с севера захлестнут Мохенджо-Даро. Если мы их не остановим, дикари привяжут свой окот к храму богини Махамаи, а мы станем их рабами.
Манибандху казалось, что у него раскалывается голова. В изнеможении прислонившись к колонне, он слушал речь египтянина.
— …Члены совета ганы всегда будут заботиться только о собственной прибыли, и вся ваша сила, раздробленная и подчиненная многим именитым горожанам, никогда не соединится воедино. Великий город и сопредельные страны спасет лишь несокрушимое могущество, подчиненное властной руке единого правителя. И те, кого вы защитите от дикарей, покорятся этой могучей силе. Сами боги предопределили, что из многих людей лишь один оказывается самым разумным и могучим, чтобы подчинять себе других!..
— Что слышу я сегодня? — тихо произнес Манибандх.
Все вокруг словно колебалось, нигде не было опоры.
Сто говорит досточтимый Амен-Ра? Поистине он прав, этот мудрый египтянин! На минуту Манибандху показалось, что звезды сходят с неба на землю, разливая повсюду чудный, невиданный свет…
На голове фараона, одетого в шкуру горного козла, сияет священная диадема, усыпанная драгоценными камнями. В ее блеске для Египта — день и ночь. Все трепещут перед одним именем фараона. Манибандх! Неужели и ты можешь достигнуть такого могущества! Величие не в том, чтобы покорно следовать обычаю, а в том, чтобы мир, трепеща, ждал твоей милости. Зверь честолюбия заметался в душе Манибандха…
Фараон говорит с самим богом… В огромной усыпальнице покоится он после смерти, но остается для простых смертных могучим владыкой, как и при жизни. Его непобедимое войско мчится, как ветер, сметая все на пути, подобно грозному вихрю, с корнем вырывающему деревья…
От возбуждения тело Манибандха покрылось холодным потом. Амен-Ра внимательно наблюдал за ним.
— Неужели фараон говорит с самим богом? — спросил Манибандх. — Неужели человек может достичь такого; величия?
— Может, высокочтимый, может!
Египтянин протянул вперед руки и продолжал:
— Неверие — признак слабости! Однажды в Египте наступил голод, в народе начались волнения, и тогда боги явились к фараону во сне и вразумили его. Сам Иосиф сказал своим братьям, что фараон говорил с богами. Воистину так было, высокочтимый! Иосиф был мудрым и святым человеком, и фараон приблизил его к себе. Иудейские пророки говорят то же, высокочтимый. Сила нужна, высокочтимый! Сила, которая бы блистала, как молния в тучах! Сила, от победных звуков которой взволновался бы океан…
Манибандх слушал как завороженный.
— Нужна сила, которую направь — и в небе раздастся ужасный грохот и ослепительный свет озарит все кругом…
— Амен-Ра! — закричал Манибандх. — Досточтимый! Вы сводите меня с ума!
— Нет, — засмеялся Амен-Ра. — Я только бужу заснувшее божество! Мохенджо-Даро погибнет под пеплом. Предупредите беду, высокочтимый!
— Что же мне делать? — воскликнул Манибандх.
— Раздавите, как червей, членов совета, которые выступают против вас! Пусть ваше войско станет большим и могущественным, чтобы, заслышав его грозную поступь, подобную раскатам грома, северные варвары в ужасе бежали бы и попрятались в горных ущельях и пещерах! Вы должны стать едяновластным повелителем великого города. Мохенджо-Даро и Египет должны объединиться и дать отпор северным варварам. В золоте у вас недостатка нет. Амен-Ра будет вашим помощником Сам фараон поразится могуществу нового блестящего правителя на востоке! И все мы скажем: благословенна жизнь!
Колдовская сила слов египтянина возбуждала в душе Манибандха целый водоворот мыслей и чувств. Неужели все это возможно? Манибандх — царь! Манибандх Великий! Его словно ужалила рассерженная кобра, и яд растекался теперь по всему телу. Ноздри Манибандха раздувались. Грудь гордо выпятилась. В глазах зажегся огонь. Руки трепетали. Амен-Ра заметил эту перемену и улыбнулся.
— Амен-Ра! — воскликнул Манибандх. — Да будет благословен наш союз! Мы спасем наш город и станем надежной защитой нашим соседям! Пусть дарует нам великий бог безграничную силу и власть! Мы собьем спесь с этих дикарей и обратим их в прах…
Манибандх поднял руки и громко воскликнул:
— Великая сила и власть!
— Великая сила и власть! — повторил за ним Амен-Ра. — Будь благословен, высокочтимый! Будь благословен! Жизнь вновь зацветет вокруг нас. Вы сокровище среди людей! Ваше имя будет навеки прославлено на этой земле. Когда вы достигнете могущества, первые красавицы мира сочтут счастьем своей жизни пожертвовать вам свою красоту и молодость. Поэты сложат о вас песни, высокочтимый! Не будет на земле фараона, но его пирамида на многие века непобедимо вознесла свою вершину, и до окончания времен людские поколения будут преклоняться перед ее чудесным величием. Высокочтимый! Амен-Ра испытал сегодня радость, какой он не знал еще в своей жизни…
Амен-Ра ушел. Манибандх долго стоял в раздумье.
Тихо вошла Вени. Но высокочтимый не услышал ее шагов. С минуту она смотрела на него. Женщина всегда воспринимает задумчивость мужчины как небрежение к своей красоте. Вени подняла брови.
— О чем вы задумались, высокочтимый?
Манибандх рисовал к воображении картины своего бесконечного, неукротимого могущества. Не поднимая головы, он бросил:
— Кто там?
— Рабыня.
— Принеси воды!
Вени растерялась. Затем вышла из комнаты и вернулась с кувшином в руках.
— Великий господин!
— Что там еще?
— Вот вода.
Голос показался Манибандху знакомым. Он поднял голову.
— Вени, ты?
Она рассмеялась.
— Что же ты не назвалась раньше?
Вени покраснела.
— Ну и что же? Я поступила плохо?
— Нет, деви. Это придает тебе особенную прелесть…
— Почему?
— Нет, деви, нет… — Он никак не мог выразить свои мысли. Вени ободряюще и доверчиво взглянула на него. — Ты не знаешь, кто ты, Вени, — ласково сказал Манибандх.
— Кто же я, высокочтимый?
— Ты станешь великой царицей! — объявил он вдруг. — Знаменитейшая танцовщица Мохенджо-Даро! Достигшая совершенства в танце и покоряющая весь мир чаровница! Завтра ты станешь супругой владыки грозного царства…
