KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874—1883

Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874—1883

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Игорь Москвин, "Петербургский сыск. 1874—1883" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Только к Вашему удовольствию.

– Где вы проживали в Петербурге?

– На Итальянской, в меблированных комнатах Ратыковой– Рожновой, – Поляков скрестил руки на груди.

– Прекрасный дом, – Путилин мечтательным взглядом смотрел на задержанного, – в особенно мастерски выполнены атланты, поддерживающие эркер.

– Что вы говорите? Я столько там жил, а их не заметил.

– Неудивительно, ведь вас больше кухня интересовала.

– Какая кухня? – настороженные нотки появились в голосе Полякова.

– А как же горячие блюда, холодные, – теперь Иван Дмитриевич откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники, – неужто позабыли?

– Не понимаю, – задержанный наклонился вперед. Он терялся в догадках, забрал письма со съемной квартиры или нет.

– А как же, Еремей Федорович, Вы же получали письма с описанием блюд.

– Вы что—то напутали, господин Путилин, я не писал и не получал писем с таким содержанием.

– Как же так, – Иван Дмитриевич положил на стол десяток писем, – а эти?

– Эти? – повторил за начальником сыска Поляков, а в голове проносилась мысль, где же я их позабыл?

– Так точно.

– Не знаю.

– Еремей Федорович, письма забыты вами в доходном доме Овсова.

Чувство отчаяния охватило Полякова – ведь там оставлен чемодан. Он вытер ладонью выступивший на лбу пот. Он знает и это.

– Для каких целей вас понадобилась целая лаборатория?

– Я в свободное время увлекался химией, – вдруг осипшим голосом ответил задержанный.

– Тогда позвольте еще полюбопытствовать, для каких надобностей была вами снята квартира и в доходном доме Туляковых?

– Я же был разыскиваем, – а у самого стучало сердце, словно молот.

– Это верно, а почему в вашей квартире поселился чужой человек?

– Пожалел, – пробормотал Поляков, управляющий за красненькую обещал, что не станет записывать его фамилии, ан нет, записал.

– До того стало жалко, что вы ему свой пистолет презентовали?

– Какой пистолет? – слабо возмутился задержанный.

– Тот, из которого был убит господин Ильин.

– Наговариваете вы на меня.

– Зачем? – уже с деланным удивлением пожал плечами Путилин.

– Не знаю, – в голове звенело, но хоть Константин меня не видел.

– Пожалел человека и пустил на ночлег.

– Так, что тот богу душу отдал, отведав вашего вина?

– Напраслину вы на меня возводите, – отлегло от души, значит, наш малый мертв, хоть одна добрая весть.

– Отчего же.

– Может он с собою вино принес.

– Вполне возможно, а перед этим застрелил благодетеля дядюшку.

– Ну, здесь я ничего сказать не могу.

– Другого ответа не ожидал. А не поясните, кто такая «Л», присылавшая Вам письма?

– Лиза, моя, – неумело показал сконфуженный вид, – близкая знакомая.

– Понимаю, и о ней вы мне не поведаете.

– Простите, но дама замужем и я не хочу ее компрометировать.

– Что ж, как мужчина вас понимаю, тем более, что Эльжбета Вацлавна Язвицкая нам известна.

Невозмутимое лицо выдавали сияющие ненавистью глаза.

– Я не хочу, Еремей Федорович, вас огорчать, но мне многое известно и о Варшаве, о Харькове, и о вояже по Европе, и о квартирах, и даже о ваших планах.

Поляков, как юрист, осознавал, что здесь с ним не шутят, а в действительности этот человек, сидящий по ту сторону стола, многое накопал, но ведь так хорошо складывалось. Иванов, Ильин, наследство и безбедная жизнь где—нибудь в Европе, вдали от русской земли, а главное российского правосудия.

– Это все ложь, – он сделал слабую попытку все отрицать, но она вышла неестественно фальшивой.

– Ваше право, – добавил полицейский чиновник огня в душу и без того горевшую ненавистью ко всему, – я вас не неволю, но…

Поляков что—то обдумывал, потом произнёс.

– Извините, но в данную минуту я не готов к дальнейшему разговору, позвольте мне обдумать сложившееся положение.

– Когда вы захотите со мною поговорить, двери кабинета всегда открыты.

Хотя беседа не протекала в напряжении, Иван Дмитриевич чувствовал какое—то опустошение внутри себя. Преступление раскрыто.

Солнце наполовину скрылась за крышами домов, освещая землю последними лучами, когда из дверей сыскной полиции вышел Путилин. С минуту постоял на мостовой, потом, словно спохватившись после забытья, надел шляпу и, постукивая тростью, пошел к дому. Он не стал брать пролетку, а решил пройтись по пустеющим улицам.

– Как там Поляков? – вместо приветствия спросил Путилин у дежурного чиновника, вытянувшегося при приближении начальника.

– Полночи вышагивал по камере, часу в четвертом попросил воды, после прилег и до сих пор спит.

– Понятно, а Иванов?

– Тот со вчерашнего дня не встает с койки.

Иван Дмитриевич отошел на несколько шагов, воротился.

– Через полчаса, – он указательным пальцем постучал по пуговице мундира чиновника, – приведите ко мне Полякова, – и начал подниматься по лестнице, но не успел он шагнуть на последнюю ступеньку, когда его догнал оставленный у входа сыскной агент.

– Иван Дмитрич, – он тяжело дышал и сквозь частые вздохи выдавил из себя, – Поляков мертв.

Еремей Федорович лежал лицом к стене, пожав к животу ноги. Врач при первом осмотре смог определить, что задержанный отравлен, по всей видимости, синильной кислотой, которая при обыске найдена в тайнике которым служила одна из полых пуговиц пиджака.

– После вскрытия, – произнёс врач, закрывая саквояж, – я точно скажу, каким ядом отравлен Ваш задержанный.

– Это будет не столь важно, – в сердцах сказал Путилин. Ниточка к госпоже Язвицкой обрывалась. Еще один ее поклонник ушел из жизни, защищая честь возлюбленной дамы.

– Иван Дмитрич, – помощник шел на шаг позади Путилина, – но ведь осталась госпожа Язвицкая.

– Увы. – ответствовал начальник сыска, – я думаю, она где—нибудь в Париже, Берлине или Риме.

– Но вы же говорили о ловушке?

– Теперь в ней я не уверен, Язвицкая – умная женщина и на мою уловку не подастся, так что у нас остается только убийца, который предан душой и телом своей Клеопатре. Я думаю, они сошлись в имении Ильина, она подчинила его своими чарами, превратила в раба, но к ее великому сожалению Иванов не покончил с собою и не выпил вина, приготовленного ему.

– Что будем делать?

– Ждать.

Ожидание было недолгим, через месяц на имя начальника сыскной полиции пришло из Мадрида письмо:

«Господин Путилин!

Я рада доставить Вам удовольствие и предстать перед Вами лично, но сие событие не входит в мои ближайшие планы, поэтому я выражаю Вам свое почтение заочно.

Мне приятно встретить умного человека, единственного из мужской плеяды, кто устоял перед моими, как говорят, колдовскими чарами.

Я надеюсь и впредь не иметь удовольствия встречаться ни с Вами, ни с правосудием Вашей страны.

Получив законное наследство, я уезжаю в столь отдаленные края, что Вы боле никогда не встретите меня, никогда обо мне не услышите и я, наконец, обрету долгожданное счастье, обходившее меня стороной.

Благодарю за столь высокую оценку моих талантов, но, поверьте, я не заслуживаю Вашего внимания.

Надеюсь наши пути больше никогда не пересекутся. А за сим, прощайте.

Да хранит Вас Господь.

С почтением Эльжбета Язвицкая.»

Убийство именинника. 1878 год

– Вот прочтите, Пётр Павлович, – Путилин протянул бумажную папку с гербом в верхней части.

Чиновник по поручениям санкт—петербургской сыскной полиции коллежский секретарь Лерман, господин лет тридцати с короткой стрижкой и маленькими в ниточку усами под носом, взял в руку протянутое.

– Легковата что—то.

– А вы почитайте.

Пётр Павлович открыл папку и по мере прочтения перекладывал бумаги из правой стороны в левую.

Дело начиналось, как обычно, с первого листа – заявления, написанного ровными рядами слов.

Лист 1

«Протокол заявления.

1878 года Сентября 19 дня гор. Санкт—Петербург. К приставу 1 участка Петербургской части подполковнику Панкратьеву явился крестьянин Шрамов и заявил, что отец его, Тарас Шрамов запасный солдат, в ночь на сие число скоропостижно умер и тело его находится у них в избе; что после смерти: отца осталось пять выигрышных билетов по 1000 руб. каждый из которых ему, Шрамову, принадлежат два и каковые может присвоить себе мачеха его, Ольга Шрамова. Пристав нашел нужным сообщить Мировому Судье об охране имущества после умершего Тараса Шрамова и немедленно отправиться на место для производства дознания.

Пристав Панкратьев

Пётр Шрамов»

Лист 2 гласил:

«Мировому Судье.

Сентября 19 дня 1878 г. Пристав Мировому Судье 8 участка г. Санкт—Петербург.

1 участка Петербургской части г. Санкт—Петербурга.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*