Виктор Карпенко - Брат на брата. Окаянный XIII век
Калка
1
На севере Китая и по Амуру жили дикие племена, промышлявшие грабежами, скотоводством и охотой. Они считались данниками татар-ниучей, но к ХII веку хан Елусай Багадур объединил разрозненные племена и пошел войной на соседей. Только ранняя смерть не позволила ему осуществить планы создания сильного и независимого государства. Его тринадцатилетний сын Тимучин получил от отца в наследство сорок тысяч семейств. Но многие, не желая подчиняться отроку, подняли мятеж. Собрав тридцать тысяч воинов, Тимучин жестоко подавил мятежников, а главных виновников бунта сварил живьем в семидесяти котлах. Тимучин еще признавал над собой власть татар и совершил немало ратных дел, покоряя народы, разрушая города во славу своих хозяев. Год от года росли его силы. Уже все монгольские и татарские орды, кочевавшие от низовий Амура и до Уральских гор, подчинились Тимучину, киргизы и уйгуры назвались его данниками, а дерзнувший поднять меч против него хан Кераитский был обезглавлен, и его череп, окованный серебром, украшал на пирах стол Великого хана. Чингисхан – так назывался Тимучин, и это имя ему дано провидением Божьим.
Почувствовав силу великую, Чингисхан отказался платить позорную дань татарам-ниучам. Всем своим огромным войском он обрушился на Китай. Девяносто городов покорил юный полководец, а в тысяча двести пятнадцатом году осадил столицу и сжег ее. Пали Персия и Великая Бухария, Самарканд, Хива, Термет, Балх, славившиеся великолепием дворцов, мечетей, искусствами и ремеслами, были обращены в пепел. Некогда цветущее пространство от Арала до Инда было превращено в безмолвную пустыню. Чингисхану не нужны были города, он боялся их и потому разрушал; он презирал золото, но брал его, чтобы еще больше возвыситься. Великий хан ненавидел людей и не знал жалости ни к своим подданным, ни к побежденным. Величие, желание власти над миром – вот что владело им и вело в многочисленных походах.
Весной тысяча двести двадцать четвертого года по воле Чингисхана полководцы Джебе и Субут, пройдя «Железные ворота» и разорив Дербент, с более чем двадцатью тысячами воинов ворвались в половецкие степи. Некогда грозные половецкие орды, словно прогнивший трухлявый пень, рассыпались под ударами туменов татаро-монголов. Не многим удалось избежать гибели. Пали принявшие христианство Юрий Кончакович и Данило Кобякович, ханы Глеб Тирпеевич, Иса Калинкович, Угидей. Лишь Котяну да еще двум не очень именитым ханам посчастливилось увести свои становища на северо-запад в не единожды разоряемый ими Галич. Ныне же шли они в землю галичскую без опаски, ибо на княжестве там сидел зять хана Котяну князь Мстислав Мстиславич Удалой.
Тихими и посрамленными входили половцы в Галич. Нукеры отводили глаза, чтобы русы не увидели в них растерянности и страха. Впервые за долгие годы они пришли на Русь не грабить и убивать, а искать пристанища и защиты.
Хан Котяну, сидя за столом напротив своего зятя, усталым бесцветным голосом твердил:
– Татары что ковыль в степи, без конца и без края. Сегодня они разорили наши кочевья, завтра – ваши города пожрет огонь. Всадники их легки и быстры, безжалостны и умелы. Я видел, как они мечут стрелы: первая еще не достигла цели, вторая уже поет оперением, а третья срывается со звенящей тетивы. У большинства воинов лишь щит защищает тело, но есть и закованные в железо всадники. Когда движется такое войско, гул стоит и кажется, что прогибается под их телами земля.
Хан смолк и, прикрыв красные от бессонницы веки, задумался. Было о чем подумать и Мстиславу. Князь понимал, что его дружины мало, даже ежели вся земля галичская встанет против татар, и того недостаточно. Надо поднимать всю Русь, и сделать это немедленно, пока враг не перешел порубежье.
– А победить татар можно? – нарушил длительное молчание Мстислав.
– Все мы смертны, и на все воля Божья, – не открывая глаз, тихо ответил хан Котяну.
Мстислав Мстиславич после долгих раздумий принял решение призвать на совет в Киев всех русских князей. Разослав гонцов по княжествам, в сопровождении своего тестя, половецкого хана Котяна и галичской дружины Мстислав Удалой отправился в стольный град. На его зов откликнулись Мстислав Святославич черниговский, Даниил Романович волынский, Всеволод Мстиславич – сын киевского князя, Михаил Всеволодович – племянник черниговского.
Великий князь киевский Мстислав Романович встретил князей настороженно, предложение о единении сил – враждебно, ибо во всем видел угрозу своей великокняжеской власти. Поначалу и другие князья отмалчивались, не соглашаясь и не переча. Лишь подарки хана Котяну: золото, верблюды, буйволы, прекрасные наложницы – и горячая убежденность Мстислава Удалого в своей правоте сделали их более покладистыми. Совет в Киеве завершился решением: идти на татар и бить их не на своей земле, а в степях половецких. Местом сбора был избран днепровский остров Варяжский.
2
Получил приглашение на совет князей и Юрий Всеволодович.
«Как поступить? – размышлял он над посланием Мстислава Удалого. – Ехать в Киев – значит приравнять себя к остальным старшим князьям, видеть тех, кто разбил меня при Липице, унизил ссылкой в Городец. Не ехать – быть обвиненным в трусости, в нежелании постоять за землю русскую. Но ежели осилят князья татар, то возвысятся над всеми, ибо союз свой могут направить и против неугодных, а завистников у меня немало. Потерпят поражение – стану самым сильным на Руси. Что же до татар, то, обескровленные в битве с князьями, они мне не противники, им супротив рати володимирской не устоять».
– Эй, кто-нибудь! – позвал великий князь и, когда торопливо в горницу вошел боярин Никита, приказал: – Пошли гонца в Ростов. Зову Василька Константиновича.
– Так здесь же он, государь. Еще в вечер приехал. Ты почивал, потому князь ростовский не сказался. А ноне он у княжича Всеволода, над картой батюшки твоего, великий князь, молодцы головы склонили, руками разводят, спорят. А о чем спор, не понять.
Остановив жестом говорливого Никиту, князь распорядился:
– Зови!
– Кого звать-то?
– Обоих: и князя Василька, и моего сына.
Вскоре раскрасневшиеся, с горящими от возбуждения глазами, предстали молодые князья перед Юрием.
– Уже прослышали, поди, про татар? – скорее утверждая, нежели спрашивая, произнес великий князь. – Ворог тот неизвестный, опасный и, судя по тому, что разметал по степи половецкие орды, сильный и числом велик. Ополчились супротив татар все князья и меня зовут. Сам не пойду, а ты, Василька, готовь дружину ростовскую. Да пешцев не бери, только всадников.
– А мне дозволь, батюшка, володимирскую дружину повести супротив татар! – горя нетерпением, воскликнул старший сын князя Юрия. – Уж больно руки по мечу зудят.
Усмехнувшись в бороду, великий князь произнес:
– Нет. Володимирская дружина – это щит всей земли нашей от ворога. Уводить воинов из стольного града нельзя. Что до тебя, князь Василий Константинович, то снаряди дружину ростовскую справно, не спеши, в Киев иди сторожко, дозоры во все стороны направь, чтобы какой беды не случилось в пути, да на ночлег располагаться станешь, стан огораживай частоколом.
– Так ведь по своей земле пойдем, – недоумевая, тряхнул головой Василька.
– По своей-то по своей – это верно, да береженого Бог бережет.
– Идти будем долго, того и гляди, без нас с татарами управятся.
– Эка беда, что без нас. Славы нам и так вдосталь, а людишек поберечь не помешает. Крепка земля мужиками! Тебе же, Всеволод, – обратился великий князь к сыну, – работа иная: пойдешь в Новугород Низовой с хлебным припасом и малой дружиной. Знаю, поистощали мужики за зиму. С собой возьми Кузьму Ратьшича. Пусть пройдет до Городца, высмотрит, где крепостицы ставить. Справишь дело, тогда и возвернешься.
Глядя вслед выходившим из горенки князьям, Юрий отметил про себя: «Повырастали дети, не заметил, как мужами стали. Пора пришла женить, чтобы род множился, не оскудевал. Уделы дать крепкие. Василька-то врос в Ростовскую землю, ему ее и сынам завещать, а вот своим сыновьям надо уделы присмотреть. Что до невест, то по осени сватов зашлю, а к кому? Татары подскажут. Какая земля без князя останется, туда и сватов засылать».
3
Потекли рати к Днепру: киевляне и черниговцы, смоляне и галичане, волынцы и новгород-северцы… Шли пеши и конны, плыли в лодиях водным путем. Казалось, что вся земля русская в одночасье стронулась и устремилась в половецкие степи.
У Заруба дозор остановил три десятка всадников, оказавшихся посольством татар. Впервые князья воочию увидели своих противников: кривоноги, низкорослы, узкоглазы, лица серо-желтые, зрачки маленькие, бегающие, все высматривающие. Они вели себя приниженно, часто падали на колени, били земные поклоны, заискивающе кривили рты.
Послы передали грамоту от хана Джебе, но ее никто в русском стане прочитать не смог, а на словах было сказано, что татары не враги русским князьям и земли им их не надо. Половцы же – слуги татар, рабы и конюхи. Они наказаны Великим Чингисханом за непослушание. Половцы много бед принесли русам, и потому татары готовы поделиться добычей, взятой ими в Степи, но русы должны изгнать половцев из своей земли. Татарские же послы предлагают русским князьям мир.
