"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Джордж Маргарет
Я носил их на себе. И теперь, преклонив колено, преподнес их ей.
Королева жадно схватила их.
— Я знала, что вы способны брать города. Много раз в детстве я видела, как мои мать и отец возвращались с подобными ключами, отбитыми у мавров…
Фердинанд и Изабелла, изгоняя мавров из Испании, отвоевывали у них город за городом. Способен ли супруг превзойти родителей? Екатерина сравнивала нас…
Мы покинули мои покои. Темные и пустынные залы еще не успели подготовить к моему прибытию, поэтому было решено пойти на ее половину.
— Мавры, как им и следовало, убрались в Африку, — сказал я.
— Да. — Она подняла ко мне сияющее лицо. — А шотландцы, как им и следовало, убрались в горы.
В ее апартаментах мы долго обменивались поцелуями. Ее губы, как они свежи и ароматны!
— Твои губы сладки, как вересковый мед, — шутливо заметил я.
— Во мне нет ничего мавританского [37], — удивленно промолвила она, отстраняясь.
— А я уверен, что мавры принесли Испании много хорошего…
— Вы ошибаетесь… В роскоши и неге Востока ничего хорошего нет.
Внезапно мягкие и податливые губы Екатерины стали тонкими и жесткими.
— Однако девичью пору вы провели на мавританском Востоке, — поддразнил я жену, — нежились, созерцали, как переливаются и играют струи фонтанов в калифском дворце Гранады. Надеюсь, вы приобщите меня к… — прошептал я, нежно касаясь ее живота, и вдруг слова застряли у меня в горле.
Живот оказался плоским. Совершенно плоским и твердым, как ее губы, отвергнувшие заслуги мавров.
— Он умер, — тихо произнесла Екатерина. — Наш сын. Он родился ночью после того, как я получила сообщение о наступлении шотландского войска. Между полуночью и рассветом. Уорхем провел обряд крещения… — Помолчав, она добавила: — Его душа спасена.
— Но не его тело, — невольно возразил я. — Вы упомянули… о сыне?
— Да, — вздохнула она. — Младенец родился слишком слабым, намного раньше положенного срока… Но его успели окрестить! Душа его пребывает в раю.
— Теперь вы говорите как мусульманка.
Мой сын. Умер.
— Во всем виноваты шотландцы, — горько бросил я. — Они погубили его. Если бы не они, не их подлое нападение, вы смогли бы выносить ребенка. — Я отстранился от Екатерины. — Но они понесли наказание. Их короля настигла смерть.
Нынешний король за будущего короля. По справедливости ли они наказаны?
Я вновь заключил ее в объятия.
— Мы сотворим другого наследника.
И увлек жену в опочивальню. Но призывал меня туда не долг, а желание, ведь Екатерина была в самом расцвете своей женственности и красоты: королева, защитившая свое королевство, мать, оплакивающая сына, дочь Востока, способная подарить экзотические наслаждения, несмотря на то что осуждала их в силу католического воспитания.
XXI
В признание боевых заслуг я вернул Томасу Говарду утраченное им герцогство Норфолк и пожаловал Чарлзу Брэндону новый титул герцога Суффолка.
Уилл:
А титул тот стал вакантным совсем недавно, после кончины Эдмунда де ла Поля.
Генрих VIII:
Уолси тоже заслуживал награды. За последние месяцы всевидящий Господь, взору Которого открыто будущее, призвал к Себе многих церковнослужителей, освободив тем самым немало духовных званий. Я соединил все в один букет и даровал Уолси титулы епископа Линкольна и Турне и архиепископа Йорка. За одну короткую церемонию простой священник превратился во влиятельного прелата. Для него это было все равно что взлететь под облака (как снаряды из военных орудий, кои он помогал закупать).
— Для человека, недавно служившего простым священником, вы поднялись на большую высоту, — с улыбкой заметил я. — И мне это по душе.
— К чему еще я могу стремиться? — поинтересовался он с невинным видом.
— А действительно, чего еще вы можете желать? И с какой целью, если не секрет, вы задумали реконструкцию дворца?
Уолси как раз недавно взял в аренду у рыцарей госпитальеров участок земли за Лондоном в верховьях Темзы. Он уже провел совещания с каменщиками и строителями и дважды храбро проехался по обледенелым дорогам, чтобы проведать приобретенные угодья.
— Хэмптон? Да это не дворец, просто небольшой особняк. В конце концов, должен же архиепископ иметь жилье, достойное его сана.
— Для этого у вас будет дом в Йорке.
— Он старый и сырой.
— Таковы и мои дворцы. Видимо, мой друг и советник, вы намерены занять еще более грандиозное положение. Может, вам нравится цвет… кардинальской шапки?
— Несомненно. — Никаких колебаний или притворных отказов. — Кардинал влиятельнее самого архиепископа Кентерберийского. Получив этот сан, я мог бы стать вашим министром. У такого короля, как вы, должны быть слуги высшего ранга.
Его лесть казалась давно отрепетированной.
— О да. Я должен сделать вас кардиналом ради собственной выгоды. Давайте-ка разберемся. У нас теперь новый Папа. Что он за человек? Как добиться от него столь скромного титула? — Я помедлил. — Пошлем Льву хвалебное послание. И он пожалует вам кардинальскую шапку, не беспокойтесь. На будущий год к этому времени… я стану королем Франции, а вы — кардиналом!
И, Бог даст, я познаю радости отцовства. Королева вновь забеременела. Надеюсь, на четвертый раз мы получим так горячо желаемого нами — и Англией — наследника. Он крайне необходим нам.
Планы определились. В моем мире воцарился порядок, как на шахматной доске с заново расставленными на ней фигурками из слоновой кости. Как же эта доска — с клетками в виде европейских герцогств — маняще поблескивала перед моим мысленным взором! За меня выступали Фердинанд, Максимилиан и новый Папа Лев X. Мы хотели начать войну с Францией одновременно на разных фронтах, скоординировав наше наступление посредством быстрейших курьеров христианского мира (правда, оседлавших арабских скакунов). Мы с Екатериной частенько воображали битвы, в которых я и ее отец станем соратниками; ей страстно хотелось тоже сражаться бок о бок со мной. Помешал лишь ожидаемый ребенок.
— Раз мы победили скоттов, я могла бы поехать с вами! — пылко воскликнула она. — Но ни за что на свете я не подвергну опасности этого ребенка.
Она нежно погладила свой живот.
— И я тоже, любовь моя.
— Как я рада, что вы наконец встретитесь с моим отцом, — сказала королева. — И что вы выбрали… или, вернее, позволили мне выбрать для будущего принца наши династические имена Филипп и Карл.
Мне до сих пор не приходилось встречаться с Фердинандом, и я видел его лишь любящими глазами дочери, Екатерины. Но ее родственники по мужской линии, похоже, были одарены здоровьем и долголетием. Вероятно, я стал суеверным из-за обреченных на смерть Генрихов, Ричардов и Эдуардов, названных в честь английских королей. В любом случае, тогда мне казалось, что я делаю Екатерине весьма скромную уступку. Только бы она радовалась жизни, а ребенок рос спокойным и крепким.
— Все для вас, милая.
Преданность Фердинанду и Иисусу зачастую мешала ей уделять внимание мужу. Все чаще я обнаруживал, что земные потребности существуют обособленно, пульсируя внутри меня и требуя выхода. Впрочем, Екатерина мало беспокоилась по этому поводу, так что совесть моя молчала. Мне минуло двадцать три года, и я стал общеизвестной персоной. Придворные дамы и фрейлины Екатерины, в частности замужняя сестра герцога Бекингема, словно пробудили во мне беса. Я не мог равнодушно смотреть на полные груди, обтянутые лифом платья.
Когда из будуара Екатерины доносилась музыка, мой бесенок поднимал голову, точно кобра, послушная флейте факира. У королевы собирались зрелые матроны и юные прелестницы, облаченные в атласные и бархатные наряды. Они отдыхали и развлекались, наигрывая на лютне разные мелодии. Подобно сомнамбуле, я шел на эти призывные звуки и… оставался безучастным созерцателем; воображаемые наслаждения жили лишь в моей голове.
