Лев Демин - Михаил Черниговский
Михаил прожил некоторое время у князя Даниила. Ожидание поездки в Орду вселяло тревожные мысли и заставляло сердце биться тревожно и учащенно. Он послал двоих из своих дружинников в Киев, чтобы разузнать обстановку в его княжеской резиденции и получить донесение от боярина Феодора, а также известить княгиню о своем состоянии. Михаил принял решение не покидать Даниила до возвращения посыльных из Киева. Даниил посодействовал Михаилу и снабдил его гонцов свежими лошадьми.
Между тем поздняя осень дала о себе знать обильными снегопадами и резкими ветрами. Чувствовалось приближение зимы. Даниил поднял слуг на расчистку снега во дворе перед княжескими палатами. Михаил подумал, что внезапное наступление холодов поставит его и людей при нем в затруднительное положение. Он сам и его люди не располагали теплой зимней одеждой. Денежные запасы у Михаила были исчерпаны во время его поездки. Непредвиденным расходом оказалась оплата постоялого двора вблизи королевского замка. Просить у сына крупную сумму Михаил постеснялся: у Даниила он остановился на правах гостя.
Даниил сам спросил его:
- Как намерен зиму пережить? Теплой одежкой обзавелся?
- Никто не надоумил меня обзаводиться зимней одеждой. Рассчитывал управиться до холодов. А надо было бы приобрести хотя бы кафтан на меху.
- Будут у всех у вас такие кафтаны на меху. Рассчитаешься со мной, когда сумеешь.
- Зачем же так мрачно рассуждать… Посыльные вернулись из Киева сравнительно быстро. Привезли важное донесение от боярина Феодора.
Он сообщал, что ханские люди поселились на острове рядом с княжеской резиденцией, разбив два шатра. Ведут себя сдержанно, но требуют регулярной пищи, заставляя боярина изрядно опустошать продовольственные запасы. Старший представитель ханских людей сказал, что согласно ханской воле уцелевшие киевляне могут возвращаться в город при условии выплаты дани. Через некоторое время в Киев будет направлен из Сарая специальный человек, баскак, которому поручен сбор дани. Князь должен располагать точными сведениями о численности жителей Киева и близлежащих районов, подвластных киевскому князю. Таковы правила и для всех других русских князей из рода Рюриковичей. А князю Михаилу надлежит немедленно отправиться в ханскую столицу, чтобы нанести визит хану Батыю и получить от него ярлык на княжение. Все другие князья-рюриковичи становятся правителями своих уделов, если хан снабдит их ярлыками на княжение.
Помимо официального донесения от боярина Феодора посыльные доставили письмо от княгини, выражавшей тревогу за судьбу супруга, пребывавшего в долгой отлучке. Михаил поделился с князем Даниилом новостями, которые привезли посыльные, и вновь услышал от него:
- Не лезь на рожон перед ханским окружением. Прояви покорность и смирение. Это все, что нам, Рюриковичам, остается делать.
- Легко сказать "прояви покорность", - возразил Михаил, - а коли хан потребует такое, что ущемляет наше человеческое достоинство?..
- Слушайся и повинуйся и проявляй внешнюю покорность, - повторил Даниил.
- А если от нас потребуют исполнения того, что противно нашей вере? Неких бусурманских обрядов?
- Если даже ханское требование покажется тебе несуразным, богопротивным, подчинись ему: ведь в руках хана великая сила. А потом замаливай свой грех. Что еще можно тебе посоветовать? Только выказывать смирение и покорность. И при этом оставаться при своих убеждениях.
- Легко ли это?
- Может быть и нелегко. А что еще остается делать?
Наступили зимние холода. Даниил распорядился, чтобы Михаилу и его охране подобрали меховые кафтаны, в которых можно было бы без труда переносить заморозки. Вечерами князья толковали о делах церкви. Даниил выразил твердое мнение, распространенное среди духовенства: глава русской православной церкви в ранге митрополита намерен перенести свою резиденцию из разрушенного Киева в один из городов северо-восточной Руси. Скорее всего это будет Владимир-на-Клязьме, резиденция великого князя.
- Ты понимаешь, Михаил, чем это пахнет? - интригующе спросил его Даниил.
- Не могу угадать. Поясни, коли тебе это ведомо, - ответил Михаил.
- А вот слушай. Поведаю тебе убеждения наших духовных лиц. О переносе резиденции митрополита из Киева во Владимир говорят с полной уверенностью. Но в то же время говорят о необходимости отделения православной церкви от владимирской митрополии. Как видишь, речь идет о расколе митрополии. Останется ли наша церковь единой либо рассыплется на две, пока сказать трудно. Поживем - увидим.
- Возможен раскол русской православной церкви?
- Пока это лишь разговоры о возможности раскола. Разговор переключился на другую тему. Даниил припомнил, что недавно его посетила группа католических церковных деятелей и они опять настойчиво внушали галицко-волынскому князю превосходство католической веры перед православием. Даниил был любезен с церковниками, выслушивал их, а сам больше отмалчивался и о своем желании перейти в католичество не говорил. Гости вели себя напористо, но держались в рамках приличий. Старший из гостей, человек высокого духовного ранга, произносил многообещающе:
- Если соизволишь, князь, принять нашу римскую веру, святой отец, папа римский, пожалует тебе титул короля. Будешь не князем, коих полным полно на Руси, а королем, как все крупные европейские государи.
- А во имя чего нужен мне королевский титул? - с напускным простодушием спросил Даниил.
- У каждого короля в подчинении князья, герцоги, графы. Возьми пример с короля Венгрии Белы…
Паписты, как их называл Даниил, долго убеждали его. А Даниил терпеливо выслушивал речи гостей и сохранял бесстрастность. И не отвечал на поставленные вопросы или высказывался уклончиво:
- Не простой вопрос задаете. Подумать надобно. Покидая его двор, гости говорили напоследок, что непременно посетят его снова в ближайшее время, чтобы продолжить полезную дискуссию. Хотя никакой дискуссии в действительности-то и вовсе не было. Были настойчивые, наступательные речи папистов и упорное отмалчивание Даниила.
Покидая его двор, глава папистов произнес многозначительно:
- Не забывай о своей возможности получить в награду от папы римского высокий королевский титул. Будешь единственным королем среди всех своих родичей Рюриковичей.
На эти слова Даниил ответил спокойно, совсем не резко, а скорее с едкой насмешкой:
- А разве нельзя обставить королевский титул своей властью, без римского папы? Если я по своей воле объявлю себя королем всей Галиции и Волыни…
- Это будет самоуправством. А соседние государи никак не признают такой вот произвольно присвоенный титул.
- А зачем, собственно говоря, нужно мне их признание? Назовусь королем, и соседи мои, если заинтересованы в добрых отношениях со мной, станут меня величать так, как мне угодно.
Паписты переглянулись и промолчали. Трудно сказать, понравились им или нет дерзкие слова Даниила.
Забегая вперед, скажем следующее. Михаил к тому времени уже ушел из жизни. Заметно состарился Даниил. Своего сына Льва он женил в конце концов на венгерской принцессе, Констанции, младшей дочери короля Белы IV. Даниил не порывал связей с представителями католической церкви, внушая им надежду на какую-либо форму церковной унии с Западом. В середине 1250-х годов они все еще надеялись на возможность приобщения Даниила к католичеству.
Даниил Романович был торжественно провозглашен папой римским королем своих владений и торжественно короновался королевским венцом. А вслед за этим он незамедлительно прекратил всякие сношения с папским двором и католической церковью. Стало очевидно, что все контакты или заигрывания Даниила с католиками не преследовали каких-либо серьезных целей, а были лишь хитроумной игрой. Таким образом, все попытки католических церковников приобщить русского князя к своей религии оказались тщетными…
Тем не менее князь, а впоследствии король Даниил, ловко демонстрировал свое умение и готовность вводить партнера в заблуждение, видя в нем политического противника и далеко не единоверца. Михаилу Всеволодовичу, человеку набожному, такие уловки Даниила приходились не по душе и открыто им не одобрялись. На этой почве между обоими князьями возникали острые споры.
- Ты же крещен в нашей вере, - начинал Михаил, - не понимаю тебя, Данилушка, пошто ты якшаешься с этими папистами. Неужели ты не видишь, что они хитрят, водят тебя за нос? Я бы не сел с ними за один стол.
- Зачем такие крайности? Если это идет на пользу дела, придется и с бусурманами за один стол сесть, - увлеченно отвечал Даниил, - ведь мы живем в пестром мире приверженцев разных вер. Что поделаешь!
- Все же подумай о своих противниках.
И Михаил пускался в пространные рассуждения, осуждавшие заигрывание Даниила с католическими духовными лицами, повадившимися в резиденцию галицко-волынского князя.
