Булат Жандарбеков - Подвиг Ширака
— Еще бы, я сам чуть было... гм... — пробурчал Араха и приказал: — Продолжай!
— Я был избит, у меня не было ничего за душой, я все отдал Набу-уцалли, свое последнее серебро. И тогда я показал наш контракт с учителем другим учителям по этому ремеслу. Они обсудили, немного поспорили, а потом приговорили, чтобы Набу-уцалли уплатил мне по 1/2 суту ячменя за каждый день моего ученичества и 1/2 сикля за понесенное по его вине наказание палками.
— У кого ты воровал, когда попался? — заинтересованно спросил Араха.
— У Табия, мой господин, у Табия. Он такой злой! Ведь как только после смерти Хасба, Урма, жрец помазания и казначей храма, стал верховным жрецом бога Бэла-Мардука, Табия, как третий по положению жрец Эсагилы, считал, что освободившееся место жреца помазаний и казначея храма по праву должен занять он, но Урма решил иначе и передал Набу, как говорят, — своему незаконнорожденному сыну, а сан Набу — жреца омовения и ритуала другому незаконнорожденному сыночку — Хапу. И теперь Табия, окруженный семейством Урмы, боится, что у него отнимут сан для какого-нибудь еще незаконнорожденного сыночка Урмы. Урма — здоровенный мужчина и детей у него много.
— А откуда ты все это знаешь? — спросил Араха.
— Да-а-а, Набу-уцалли все шипел, когда уплачивал мне неустойку: "Нашел у кого воровать — у совсем озверевшего Табии! Да он сейчас на все способен!"
— Табия, говоришь? — задумчиво произнес Араха.
* * *
Араха был рисковый — человек порыва. Это привело к тому, что он порвал со своим дядей — царем Армении Тиридатом и обрек себя на беспокойную, полную опасностей жизнь, презрев богатства и обеспеченное существование у себя на родине.
Табия крайне удивился, когда перед ним предстал совершенно незнакомый человек из далекой Армении, и еще больше удивился, выслушав его. Он усомнился в умственных способностях явно ненормального незнакомца и ласково попросил еще раз внятно объяснить ему, Табию, к сожалению, тугодуму, свое странное положение. Может быть, жрец неправильно понял и поэтому предпочитает выслушать повторно, прежде чем посылать за стражей. Араха и бровью не повел и, чеканя каждое слово, сказал:
— Табия, я тот человек, который тебе нужен. Ты хочешь стать верховным жрецом? Хорошо. Помоги мне стать царем Вавилона — и твое желание тут же осуществится. Теперь понятно?
Позвать здоровых, как жеребцы, служителей, было делом одного мгновения, но что-то удерживало умного Табию от этого шага. Нутром он чувствовал, что перед ним незаурядная личность, а не какой-то маньяк.
— А чем я тебе могу помочь, незнакомец? — осторожно спросил жрец.
— Я понимаю твои сомнения, Табия. Но ты умный человек и должен понять меня. Ну чем ты рискуешь? Я иноземец, и вам, вавилонянам, всегда можно отречься от меня, и с вас спроса нет в случае неудачи, А если выйдет? Дарий сейчас бессилен..,
— А от меня-то какой помощи ты ждешь? Да и как тебя зовут, дерзкий незнакомец?
Араха без улыбки ответил:
— Раз Нидинту-Бэл объявил себя сыном Набонида Навуходоносора, то я тоже сын Набонида и тоже Навуходоносор, но только мой "брат" был Навуходоносором III, а я Навуходоносор IV! Только ответь мне на один вопрос, премудрый Табия, как же вы, опора Вавилона — жрецы и знать, позволили Нидинту-Бэлу называть себя сыном ненавистного вам Набонида?
Табия в сердцах сказал:
— Да пусть бы хоть сыном еврейского царя Соломона... — и поперхнулся.
— Успокойся, я не из тайной царской службы. Будь я оттуда — не с тебя бы начал охоту, дорогой Табия. Да-а-а, хиреет Вавилон, а раньше каким он был! Я, мой драгоценный Табия, наверно, последний из паломников, прибывших сюда.
Табия аж застонал, насколько метко поразил этот остроглазый незнакомец в больное место жреца. Доходы жречества тают как лед в знойный день...
— Я тебя в последний раз спрашиваю: какую помощь ты ждешь от меня? — уже зло проговорил Табия.
— Я тебя прошу, перед тем как стать верховным жрецом Эсагилы, в последний раз использовать в пользу дела свой сан жреца прорицания и толкователя сновидений. Ведь светлейшие князья любят рассказывать мудрому Табия свои... дурацкие сны? Умер князь Набу-аплу-иддин, и сон какого-то князя стать вторым лицом в Вавилоне с титулом опора трона и хранитель спокойствия может обернуться явью...
Табия замер в восхищении. Он сразу же понял мысль хитреца. Конечно, Табия и без посторонних советов использовал свой сан в самых корыстных и личных целях, толкуя сны и прорицая, но как все это было мелко по сравнению с тем, что предложил этот незнакомец. Вот это да! Вот это размах!
— Я понял тебя... Навуходоносор IV... гм... Но что я могу предложить князьям от твоего имени?
— Все, что они только пожелают, мой... Верховный Жрец Эсагилы! Все и даже больше. А потом... ха-ха-ха... видно будет.
И Табия подхватил ехидным смешком раскатистый смех "Навуходоносора IV".
* * *
Табия сделал вид, что не понял явного намерения Арахи поселиться у него, и Араха отступил. Нельзя начинать совместное дело с раздора. У них были противоположные намерения: Араха хотел связать Табию как своего сообщника, а Табия ни в коем случае этого не желал, чтобы можно было отречься от этого пройдохи в случае неудачи. Ну а в случае удачи... Конечно, с этим типом надо держать ухо востро, но то, что он чужеземец, — прекрасно! Он будет нуждаться в опоре, и без Табии ему не обойтись.
* * *
Гаммила привязался к Арахе как собачонка и повсюду за ним таскался, терпеливо ожидая, если нужно, занятого чем-нибудь и с кем-нибудь армянина. Да и в Арахе этот ясноглазый, с невинным видом тщедушный юноша затронул какие-то струны души, разбередив дремавшие отцовские чувства. И прошедший огни и воды отважный вояка относился к Гаммиле иногда по-отечески заботливо, а иногда по-братски, с дружеской грубоватостью. И когда Табия после соответствующей подготовки организовал встречу Навуходоносора IV с князьями, а потом сообщил Арахе о согласии почти всех князей поддержать восстание Навуходоносора IV морально и материально, но... тайно, а поэтому мятеж должен произойти вне Вавилона, Араха прихватил с собой Гаммилу, покидая Вавилон.
Недовольные персидским владычеством вавилоняне начали стекаться в местечко Дубала, что на юге Вавилонии, там их встречал Навуходоносор IV, сын Набонида!
* * *
При раскопках в Вавилоне в его древних пластах был обнаружен алюминий, который можно добыть при помощи гальванизации! Вот так попытались "гальванизировать" великий город, который погибал на глазах, превращаясь в труп. Только этим можно объяснить то, что вавилонская аристократия была готова сделать знаменем даже имя ненавистного Набонида, чтобы привлечь сторонников последнего царя Вавилона. Они готовы были пойти за инородцем, настолько сильно было разочарование в персах. А чтобы привлечь и халдеев, лучших воинов в Месопотамии, авантюрист Араха был наречен славным именем Навуходоносора. Да, нужны были весьма веские причины, чтобы трусливая вавилонская олигархия решилась на такой безумный шаг, как повторное восстание, после того как жестоко было подавлено первое. Но причины были и очень веские — катастрофические потери доходов! Но не только верхушка — знать и жречество были недовольны персидским владычеством, но и разоренное постоями прожорливой персидской армии крестьянство и городской люд, беднело и купечество. В общем, все слои вавилонского общества были против персов и за нового претендента на вавилонский престол, хотя сын известного вавилонянина Набонида говорил по-арамейски с весьма странным акцентом.
В Дубала под штандартами Навуходоносора IV собралось несколько тысяч людей, и он двинулся на Вавилон.
В месяц багаядиша, через месяц против провозглашения восстания, Араха-Навуходоносор победоносно вошел в Вавилон.
* * *
Дарий испытывал отвращение к городу, где так опозорился, и поэтому не пошел на Вавилон, а послал перса Виндафарну с наказом так покарать вавилонян, чтобы у них на третье восстание не было уже ни сил, ни желания. После подавления восстания Вахъяздата в Персии и Арахозии, Фрады в Маргиане, Чиссатахма в Сагартии, Фравартиша в Мидии и других более мелких антиперсидских движений, Дарий смог выделить Виндафарну вполне достаточное количество своего войска.
Через три месяца после начала восстания, в 22-й день месяца варказана, под злосчастным Описом, где потерпел поражение от Кира "отец" Набонид, потерпел сокрушительное поражение и его "сын", Навуходоносор IV.
* * *
Араха заполз в развалины глинобитного дома, давно уже покинутого людьми. Сквозь проломы и провалы пробивались лучи солнца, и в них искрилась пыль. Встревоженные пауки разбежались по щелям и укромненьким местам.
