Unknown Unknown - Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого)
О том, как Сидзука явилась в Камакуру
Надобно помнить, что, когда Судья Ёсицунэ направлялся на Сикоку, его сопровождали шестеро дам и пятеро танцовщиц-сирабёси, а всего одиннадцать женщин, и среди них прославленная танцовщица Сидзука, к которой он питал особенную нежность, дочь Преподобной Исо из Китасиракавы. В самую глубь гор Ёсино зашла она с ним, но оттуда вернул он её в столицу, и она обрела приют у своей почтенной родительницы.
И тут в Рокухаре прознали, что носит она под сердцем дитя Ёсицунэ и вскоре должна разродиться. Наместник Ходзё призвал на совет своего сына Ёситоки, и тот сказал:
– Надобно сообщить об этом в Камакуру.
Спешный гонец поскакал с донесением. Камакурский Правитель призвал Кадзивару и сказал:
– Возлюбленная Ёсицунэ, танцовщица по имени Сидзука, вскоре разродится. Что надлежит нам делать?
Кадзивара Кагэтоки ответил:
– В заморских землях женщину, которая носит под сердцем дитя врага, считают столь великой преступницей, что раскалывают ей череп, вынимают мозги, разбивают кости и вытягивают костный мозг. Если Сидзука родит мальчика, это будет не дурачок, ведь он пойдёт в господина Судью Ёсицунэ или в кого-нибудь иного из высокого вашего рода. Пока вы пребываете в этом мире, опасаться нечего. Но мне тревожно думать о будущем вельможных отпрысков! Оная Сидзука звана бывала хранителями священных сокровищ как искусная танцовщица, поэтому испросите высочайшее повеление, а также указ государя-монаха на препровождение её сюда, дабы здесь можно было бы следить за её родами, и, ежели будет мальчик, вы поступите по усмотрению, а ежели девочка, вручите её попечению вашей матушки.
– Будет так, – решил Камакурский Правитель, и отрядили в столицу Хори-но Тодзи.
Наместник Ходзё вместе с Хори-но Тодзи отправился во дворец государя-монаха и почтительно обо всём доложил. Государь-монах молвил:
– Это совсем иное дело, нежели тогда с Кандзюбо. Повелеваем тебе, Токимаса, её отыскать и препроводить в Камакуру.
Стали спрашивать по всей Китасиракаве. Сидзука же, хотя и знала, что всё равно убежать не удастся, одолеваема тоской, укрылась в прославленном красотой храме Хосёдзи. Но была она слишком известна в столице, её нашли и вместе с Преподобной Исо, её матушкой, привели в Рокухару. Там их взял под свою опеку Хори-но Тодзи и стал приготовляться к отбытию в Камакуру.
Преподобная Исо была безутешна. Если ехать вместе с дочерью, она вся изведётся, глядя на неё. Если остаться дома, её увезут в дальние края без родного присмотра. «У кого пять или десять детей, и тот горюет, коли теряет хоть одного. А у меня она одна-единственная, как же мне без неё остаться? – так думала бедная мать. – И будь она хотя бы глупой дурнушкой! Но ведь прелестный облик её прославлен в государевом граде, и в искусстве своём она первая красавица Поднебесной!..» Отпустить её одну было бы горем. И Преподобная Исо, презрев угрозы сопровождающей стражи, отправилась с дочерью пешком и босая. И, не в силах расстаться с наставницей, плача и стеная, отправились вместе с нею две красавицы, ученицы её с детских лет, Сайбара и Сонокома. Впрочем, Хори-но Тодзи оказывал им в дороге всяческую заботу.
На тринадцатый день пути прибыли они в Камакуру. На допрос Сидзуки были созваны и знатные, и незнатные вассалы, явились и Вада, и Хатакэяма, и Уцуномия, а также Тиба, Касай, Эдо, Кавагоэ, прочим же не было числа. У врат резиденции Правителя было словно на многолюдной площади. Сама супруга Правителя, высокородная Масако, пожелала присутствовать и расположилась с приближёнными дамами за занавесью. И вот Хори-но Тодзи ввёл Сидзуку.
Узрев её, Камакурский Правитель подумал: «Чудо как мила! Как было моему братцу Ёсицунэ не полюбить её!» Между тем Преподобная Исо и две её красавицы-ученицы тоже явились, но их не впустили, и они в голос заплакали перед воротами.
Камакурский Правитель услышал и осведомился:
– Что за женщины плачут у ворот?
– Это Преподобная Исо и две какие-то красотки, – ответили ему.
– Женщины нам здесь не помеха. Впустите их, – распорядился Правитель.
Их впустили. Сидзуку усадили, она не могла произнести ни слова и только плакала. Правитель сказал, обращаясь к Преподобной Исо:
– Ты не отдавала свою дочь за самых почтенных людей. Для чего же отдала ты её Ёсицунэ, который сверх всего стал ещё и врагом государева дома?
Преподобная Исо отвечала:
– До пятнадцати лет Сидзуки домогались многие люди, но ни к кому из них душа её не лежала. Однажды по милостивому повелению государя-монаха она исполнила у пруда Сидэ пляску моления о дожде. Там её и увидел впервые Судья Ёсицунэ и призвал к себе во дворец Хорикава. Поначалу я полагала, что это мимолётное увлечение, но он полюбил её необычайной любовью. У него было множество возлюбленных, однако все они жили в разных местах по городу, и только одну Сидзуку он поселил у себя во дворце. Я же почитала это за большую для нас честь, ибо он ведь потомок государя Сэйва и брат Камакурского Правителя! Могло ли тогда мне даже во сне присниться, что всё обернётся так?
Выслушав её, все восхищённо воскликнули:
– Отменно сказано! В Кангакуине даже воробьи чирикают из «Мэнцю»!
Камакурский Правитель произнёс:
– Однако же она носит ребёнка Ёсицунэ. Что скажешь на это?
– Это всему свету известно, и тут оправдываться не в чем, – ответила Преподобная Исо. – Родит она в будущем месяце.
Тогда Камакурский Правитель сказал Кадзиваре:
– Ара, скверное дело. Слушай меня, Кагэтоки. Пока не проросло подлое семя, вскрой чрево Судзуки и уничтожь младенца!
Услышав это, Преподобная Исо и Сидзука схватили друг друга за руки, прижались лицом к лицу и без памяти закричали отчаянно. Представивши себе, что в душе у Сидзуки, расплакалась и высокородная Масако. Стоны и рыдания разразились за ширмой, и слышались в них ужас и отвращение.
Вассалы угрюмо зашептались:
– Неслыханная жестокость. И без того наш Восточный край считают диким и страшным местом, а если ещё убьют прославленную Сидзуку, тогда уж нас и вовсе заклеймят позором.
Кадзивара это услышал, поднялся с места и, встав перед Правителем, почтительно поклонился. «И этот туда же! Что-то он сейчас скажет?» – подумали все и навострили уши. А Кадзивара сказал так:
– Ваше повеление о Сидзуке выслушал. Однако дело касается только младенца. Если будет убита и мать, тогда как избежите вы кары за такое преступление? Добро бы надо было ждать все положенные десять месяцев, а так мы отправим её в дом сына моего Кагэсуэ, там она разродится, и нам доложат, мальчик или девочка.
Тут все, кто был в зале, принялись дёргать друг друга за рукава и толкаться коленями, переговариваясь:
– Хоть все мы и живём в этом мире при Конце Закона, однако есть ещё чему подивиться! Прежде не водилось за Кадзиварой, чтобы он для кого-нибудь постарался.
А Сидзука попросила Кудо Сукэцунэ передать Камакурскому Правителю такие свои слова:
– С той поры как мы покинули столицу, невмочь мне стало слышать само имя Кадзивары. Коли буду я в его доме и умру при родах, не ведать мне возрождения в Чистой Земле. О, если вам безразлично, повелите мне жить в дому у Хори-но Тодзи, и тогда как бы счастлива я была!
Когда Кудо Сукэцунэ доложил, Камакурский Правитель произнёс:
– Понимаю. Это можно.
И вернул Сидзуку в попечение Хори-но Тодзи. «В таких обстоятельствах это честь моему дому!» – подумал тот, поспешно возвратился домой и сказал жене:
– Кадзивара хотел было взять Сидзуку к себе, но она взмолилась, чтобы её вернули к нам. Может, прослышит об этом и Судья Ёсицунэ там, в краю Осю. Смотри же, заботься о ней хорошенько!
Они отселились в иное место, отдали свой дом Сидзуке для родов и приставили к ней пятерых заботливых служанок. А Преподобная Исо стала возносить молитвы богам и буддам столицы:
– Внемлите мне, Инари, Гион, Камо, Касуга, боги Семи храмов Хиёси Санно, Великий бодхисатва Хатиман! Если младенец во чреве Сидзуки мальчик, то пусть он станет девочкой!
Так шли дни, и прошёл месяц, и наступило время родов. Противу ожиданий и не иначе как по милосердию богини Кэнро, покровительницы рожениц, Сидзука совсем не мучилась. Когда начались схватки, жена Хори-но Тодзи и Преподобная Исо явились помогать. Обошлось на удивление легко. Безмерно радуясь писку младенца, Преподобная Исо принялась пеленать его в белый шёлк и тут увидела, что все молитвы её были напрасны и на руках у неё безупречно здоровый мальчик. Лишь один раз взглянув, воскликнула она: «Горе тебе, бедняжка!» – и повалилась в слезах.
При виде этого у Сидзуки захолонуло сердце.
– Мальчик или девочка? – спросила она.
Ответа не было. Тогда она взяла младенца из рук своей матери и увидела, что это мальчик. Лишь один раз взглянув, прошептала: «Бедняжка!», натянула на лицо край одежды и откинулась на спину. Полежав некоторое время молча, она проговорила:
