Фарман Керимзаде - Снежный перевал
Кербалай Исмаил отложил в сторону щипцы, которыми ворошил золу.
— Главное, чтоб мы достойно встретили его. Кто бы он ни был сейчас — друг или враг, мы должны проявить свое уважение к нему. Если стрелять в каждого, кто придет к нам, у нас скоро не станет патронов.
Гамло подумал о том, что впервые в жизни хозяин ворошил волу, не приняв при этом решения убить кого-то.
— Мне не хочется встречаться с ним, — сказал Кербалай. — Скажи, чтобы привели коней, я еду в Келаны. Абасгулубека встретит Вели. Он примет его как почетного гостя, а затем отправит назад.
— А что же делать мне?
— Поедем вместе. Если останешься здесь, можешь наворочать столько, что потом год не расхлебаешь. Вели лучше нас справится с этим делом. Он умный, обходительный парень.
Двадцать минут спустя из Карабаглара выехали четыре всадника. Двое направились в горы, в Келаны, а двое других — вниз, в сторону Карагая.
Около подвала, где складывали на зиму дрова, всегда было привязано несколько овец. Кербалай Исмаил издавна славился хлебосольством. Ни один уважаемый человек раньше не обходил его дом стороной.
Когда Абасгулубек спрыгнул с коня, в тот же миг голова зарезанного в его честь барана скатилась к пылающему тендиру. Он и в мыслях не мог допустить, что его встретят так торжественно. Хотя в последние годы он отвык от внешних проявлений почестей, сейчас это ему понравилось. То был добрый знак: дело, за которое он взялся, кончится хорошо. Он огляделся, но ни среди людей, встречавших их, ни среди тех, кто ждал на веранде, не увидел Кербалая. Это удивило Абасгулубека. Кербалай всегда сам встречал его. Почему его нет сегодня?
К ним подошел Вели — младший брат Кербалай Исмаила. Вели приветливо поздоровался с ними и сошел на край ведущей к дому тропинки, указывая гостям дорогу.
Затем Абасгулубек сидел в доме Кербалая, поджав под себя ноги. Халил и Талыбов устроились слева от него. Непривыкший сидеть на ковре, Талыбов никак не мог принять удобную позу, то сгибал, то снова вытягивал ноги. На сердце у него было неспокойно. Он пришел к врагу и ради мира сидит у него дома. То, что их встретили со всеми почестями, как дорогих гостей, удивило и озадачило его.
Халил глянул в окно. За окном виднелась часть двора, до странности напоминающая колхозный двор: сваленные на землю колеса, плуги, конюшня в глубине, а рядом — стог сена. Около — пара бычков, они особенно понравились Халилу. Вот иметь бы в колхозе с десяток таких! Разве остались бы незасеянными поля?..
В комнате стояла напряженная тишина. Напротив гостей Сидели люди в черных каракулевых папахах, еще более оттенявших их сумрачные лица. Никто не осмеливался первым начать разговор.
Талыбов забыл те слова, которые он обдумывал по дороге, чтобы сказать Кербалаю. «Как втолковать этим людям, суровым и беспощадным, что они ошибаются? Как объяснить, что они про играли?» Не выдержав этой гнетущей тишины, он незаметно нажал на ногу Абасгулубека. Длинные волосатые пальцы Абасгулубека прошлись по его запястью. И медленно сползли вниз. Так делают, когда хотят успокоить детей. Словно говорят: «Не волнуйся, возьми себя в руки, я здесь».
Дверь открылась. В комнату вошел Расул, на лице которого была белая псзязка. Он подозвал к себе Халила. Тот вопросительно взглянул на Абасгулубека. Абасгулубек еле заметно кивнул головой: «Иди, не бойся». Халил поднялся. Вместе с Расулом вышел во двор. Напряженность в комнате росла: меж людьми, сидевшими в темном углу, прошел шепоток.
Талыбов кусал губы, но совсем не ощущал боли. «Вот так по одному нас выведут во двор и прикончат. Интересно, кто следующий? Я или Абасгулубек? Я успею выпустить в них четыре пули. Последнюю — в себя».
Через пару минут Халил вернулся. Наклонившись, что-то шепнул Абасгулубеку.
— Это дело хозяев, — сказал Абасгулубек, нарочно повысив голос, чтобы сбить напряженность в комнате.
Когда позвал Расул, Халил был. уверен, что у двери его ждут, и оттого приготовился к самому худшему. Но, выйдя на веранду,
он успокоился. Расул провел его к дымящимся мангалам. Громко, почти переходя на крик, спросил:
— Какой вы предпочитаете шашлык: с кровью или без?
— Делай как знаешь.
— Я спрашиваю, чтоб знать, как пожарить.
Халил ответил, но Расул не расслышал. Наконец Халил нагнулся и крикнул ему прямо в ухо:
— Лучше с кровью. И чтоб не очень много соли.
Расул кивнул. Спросил, какой шашлык любит Абасгулубек, Халил, мог ответить за друга, но счел нужным вернуться, чтоб успокоить своих товарищей. А потом, когда шашлыки, нанизанные на шампуры, уже были уложены на мангалах, он вернулся в комнату и сел рядом с Талыбовым.
Гамло отрезал ножом ухо Расулу и, избив, бросил незадачливого часового в подвал. Вели, послав людей встретить гостей, освободил Расула, проследил, чтобы ему перевязали ухо, и поручил зарезать барана в тот момент, когда Абасгулубек въедет во двор.
Расул был мясником. Кербалай Исмаил уже давно держал его при себе, так как гости, посещавшие его дом, хвалили Расула за умение и расторопность.
Расул внес в комнату шампуры. Разложил на скатерти белый лаваш. Шашлыки шипели, будто пчелы жужжали вокруг ульев. Закончив свое дело, Расул вышел. Кто-то сказал: «Бисмиллах!» Это было традиционное приглашение к еде. Но Абасгулубек не протянул руку к скатерти.
— Послушайте, куда вышел Вели?
Один из людей поднялся и вскоре вернулся вместе с Вели. Брат Кербалая был высок, строен, красив. Газыри его новой белой чохи были вышиты золотом. Оружие и тонкий пояс отливали серебром.
Вели сел рядом с Абасгулубеком.
— Отведайте угощенья, бек.
— Мы пришли сюда встретиться с Кербалаем.
— Кербалай был бы рад видеть вас, но незадолго до вашего приезда уехал в Келаны. Дороги опасны, чуть выше села Азиз — снежный обвал. Видимо, поэтому он не смог вернуться.
Абасгулубек понимал людей с полуслова. Этот парень еще не научился лгать. «Значит, Кербалай спрятался».
— Кушайте, бек.
Талыбов подумал, что Абасгулубек не прикоснется к еде. Он был очень голоден, а запах шашлыка был дразнящ и ароматен. Абасгулубек подал знак товарищам и первый протянул руку за лавашем. По обычаю, при каких-нибудь переговорах за еду не брались, пока не добьются согласия. Но здесь было не до церемоний. Только доброжелательность и приветливость могли помочь в выполнении их сложной задачи.
— Если говорить по правде, мы никогда с вами не враждовали. Вы сами все это начали, — сказал Абасгулубек, обратившись к Вели. — Правда?
Вели пожал плечами.
— И если я, даже будучи врагом, переступаю через ваш порог, ем ваш хлеб, значит, я хочу дружить с вами.
Ответить на эти слова Абасгулубека мог только Кербалай Исмаил. Никто не хотел говорить лишнего. Вели, прожевав мясо, вытер усы, повернулся лицом к Абасгулубеку:
— Бек, нынешняя вражда отличается от вражды между двумя людьми или двумя родами. Такую вражду нелегко погасить.
— Мы сражаемся за свою честь, — сказал старик, сидевший по ту сторону скатерти. После ответа Вели все заметно осмелели. — Говорят, что вы загоняете женщин в колхоз, и они у вас принадлежат всем. Это правда, бек?
— Выходит, что вы одни во всем крае печетесь о чести и совести, а мы — не мужчины и не люди с честью?
Абасгулубек мог ответить и более резко, но вынужден был сдерживаться. Миссия, которая была на него возложена, совершенно изменила его. Он должен быть сдержанным и бесстрастным, как скала.
— Не гневайся, бек, правда иногда горька.
— Никогда наша честь и наша совесть не брались под сомнение.
— Жители Карабаглара тоже вам известны. Мы не хотим жить колхозом. Мы жили как мужчины и, если придется, умрем мужчинами.
Вели попытался успокоить старика, но это ему не удалось.
Абасгулубек поднялся. Халил уже стоял рядом с ним. Спокойствие и уверенность в своей правоте были написаны на их лицах. Лишь лицо Талыбова выражало беспокойство и затаенный страх.
Вели остановился подле Абасгулубека и мягко сказал ему:
— Садитесь, бек, не годится обижать хозяев. Отведайте нашего хлеба-соли.
— Мы уже сыты, Вели.
Лицо Вели исказилось от сознания своей невольной вины.
— Не принимайте все близко к сердцу. Когда Кербалай вернется, он накажет его.
— Слуга повторяет слова хозяина. Скажите, чтобы привели наших коней.
— Если Кербалай узнает, что вы уехали, обидевшись на нас, он набьет наши шкуры сеном!
Абасгулубек взял его под руку и отвел в сторону.
Если ты и вправду хочешь оказать нам уважение, скажи, где находится Кербалай. Я не вернусь назад, пока не увижу его.
Вели был в высшей степени мягким и покладистым человеком. Он клялся, что Кербалай находится в Келаны, что дорогу завалило снегом и очень трудно проехать через горы. Абасгулубек почувствовал симпатию к этому парню.
