Долгая дорога домой (СИ) - Костелоу Дайни

«В общем, — подумала Элен, — Пьер вполне может тут оказаться». Свернув в переулок за домом, она увидела, что въездная арка все еще заперта цепью, и направилась к садовой калитке. Повернула рукоять, но без толку: калитка не поддалась.

На глазах у Элен выступили слезы. Однако оставалась еще призрачная надежда, что Пьер все-таки находится здесь и он услышит ее и отопрет засов. И девочка изо всех сил заколотила в калитку.

Приближение неожиданно подкравшегося человека она не услышала, но когда он ухватил ее за плечо, она в ужасе завопила и, обернувшись, попыталась вырваться.

Человек был одет в мундир Национальной гвардии, и пальцы его держали крепче тисков. Отстранив Элен на расстояние вытянутой руки, он всматривался в ее лицо.

— Пусти! Пусти! — визжала она, пиная его ногами.

Внезапно он ее отпустил, спросив недоверчиво: — Элен?

Она готова была рвануть прочь по переулку, но замерла на месте, услышав свое имя, произнесенное голосом знакомым и любимым.

— Элен? — повторил он. — Это правда ты?

— Марсель? — прошептала она, вглядываясь в лицо брата. — Марсель! Ты жив! А мы думали, тебя убили! Марсель!

Элен разразилась слезами, бросилась в его объятия, приникла к нему, а он крепко обнимал ее, приговаривая что-то утешительное и гладя по волосам.

Когда всхлипывания стихли, Марсель предложил:

— Пойдем внутрь, что ли?

Он достал из кармана ключ, открыл садовую калитку и провел Элен к конюшням.

— Я сплю наверху, в комнате Пьера, — сказал он. — Но когда ко мне приходят, мы сидим здесь.

Он показал на вьюки сена, и Элен села.

— А почему ты не живешь в доме?

— Дом заперт, и я подумал: пусть лучше никто не будет знать, что я здесь.

— Но ты сказал, что к тебе приходят? — не поняла Элен.

— Только Жорж, — улыбнулся Марсель. — Он приходил искать тебя, а нашел меня.

— Искать меня?

— Элен, мы все тебя искали. Мы же совершенно не знали, что с тобой сталось — ты просто исчезла. Папа и Пьер пришли домой, а тебя нет. И в дом кто-то вломился. И… — Марсель едва успел прикусить язык: может быть, сестра не знает, что Мари-Жанну убили? Он взял Элен за руку: — Не хочешь мне рассказать, что тут произошло?

Элен сидела, онемев, и глаза у нее стали большими от страшных воспоминаний.

— Ладно, бог с ним, — сказал Марсель. — Это уже не важно. Главное, что теперь ты вне опасности.

— Я боялась идти домой. Он знает, где я живу, и мог меня здесь подкарауливать.

— Кто это — он?

— Гастон.

— Гастон? — переспросил Марсель, и глаза его сузились. — Не волнуйся, Элен. Если этот тип тут появится, кто бы он ни был, я с ним разберусь, обещаю тебе.

— Он очень злой, — прошептала Элен.

— Я тоже, — мрачно ответил Марсель. — Ладно, ты есть хочешь?

— Да, — кивнула Элен. — Очень хочу.

Марсель поднялся по лестнице в комнату Пьера и вернулся, неся хлеб, сыр и пару яблок.

— Вот, это тебе для начала, — сказал он, — а я пойду посмотрю, что еще смогу найти.

Он направился к двери конюшни, но Элен вскочила с места.

— Не уходи! — крикнула она.

— Не волнуйся, я недалеко.

Подойдя к колодцу в глубине двора, Марсель завертел ворот и вытащил ведро. Засунув в него руку, достал кувшин с молоком и вяленое мясо.

— Не так чтобы много, — буркнул он, наливая молоко в принесенный сверху стакан, — но насытиться поможет.

Подкрепившись и почувствовав себя намного лучше, Элен села поудобнее и стала рассказывать:

— Они вломились в дом, их было трое…

День сменился сумерками, когда Элен закончила свой рассказ:

— И меня отдали в приют Святого Луки, но там было ужасно, и сегодня я сбежала.

Марсель кивнул. Он понимал, почему она удрала, но жалел об этом. Ей было бы куда безопаснее находиться в приюте у монахинь, чем одной на улицах.

— А что этот парень, Жанно?

— Он меня выпустил из подвала, и мы вместе убежали, но Гастон за нами погнался и, кажется, его поймал. Мне неизвестно, что с ним стало дальше. Он крикнул, чтобы я убегала, и я убежала.

Марсель глянул на нее и покачал головой. Как смогла сестренка все это пережить? Как смогла не потерять присутствие духа и в конце концов попасть домой? «Слава богу, — подумал он. — Слава богу, что я ее нашел. Если бы мы разминулись, это было бы ужасно».

Всего неделю назад он был на Вандомской площади, где под радостные крики коммунаров свалили триумфальную колонну Наполеона Первого. Но пока коммунары ликовали, форт Неси на юге Парижа был захвачен французской армией, и город оказался под еще большей угрозой, потому что начался обстрел западных его стен.

«Необходимо переправить Элен в более безопасное место, — решил Марсель. — Подальше от канонады, потому что Пасси вполне может оказаться на линии прямого огня с обеих сторон. Лучше всего было бы передать ее Жоржу».

— Послушай, — сказал он. — Надо как можно скорее сообщить Жоржу, что ты нашлась.

— Он в армии со своими солдатами, — откликнулась Элен. — Там его и ищи.

— Это я знаю, — кивнул Марсель, — но армия сейчас не в Париже. Она передислоцировалась в Версаль, и мне с ним не связаться. Я не могу оставить город.

— А ты тоже солдат?

— Во всяком случае, не армейский. Но я попытаюсь дать ему знать. А тем временем тебе придется пожить здесь. Спать можешь наверху в кровати Пьера, а я буду сторожить внизу. Иногда мне придется выходить за провизией, но обещаю, что ночью я тебя одну не оставлю. — Сказав это, Марсель отвел недовольную Элен в тесную комнату Пьера. — Постарайся заснуть. — Он встряхнул одеяло. — У тебя был тяжелый день. И ничего не бойся.

Элен улеглась на узкую кровать, которая была ненамного удобнее, чем приютская, и хотя была уверена, что заснуть не сможет, уже через две минуты погрузилась в глубокий сон.

Марсель посмотрел на спящую сестру и спустился вниз. Из-за городских стен доносилась неумолчная канонада, ей отвечал огонь коммунарских пушек. Город был в осаде, гражданская война разгорелась не на шутку, и братья оказались на враждующих сторонах.

Марселю было совершенно непонятно, как передать весть об Элен Жоржу. И если даже это удастся, сможет ли Жорж забрать сестру и организовать ее защиту?

Конечно, существовала вероятность, что Жорж, как и раньше, появится внезапно, и тогда они вдвоем решат, что делать с сестрой.

Марсель проверил, надежно ли заперта садовая калитка, а потом, устроившись поудобнее на кипах соломы, задремал под шум канонады. Случалось ему спать в местах и похуже.

Едва забрезжило утро, он уже был на ногах и тут же вспомнил все, что рассказывала Элен накануне. Этот самый Гастон… Марсель вскипел от ярости, представив, что пришлось вытерпеть сестренке от этого человека, кто бы он ни был. В Париже, должно быть, сотни мужчин носят имя Гастон, но мучитель Элен расспрашивал ее о родителях, сестрах и даже о нем, Марселе. Может ли так статься, что он — Гастон Дюран? Уж если мерзавец был способен поджечь сарай, набитый собственными товарищами, чтобы самому сбежать, то он вполне способен похитить и использовать малолетнюю девочку. Если бы Дюран, разыскивая Элен, пришел сюда, Марсель бы его кастрировал.

Он снова подумал о Жорже. Где сейчас может быть брат? Вряд ли в Париже, хотя и это возможно. Совершенно ясно, что Жорж — правительственный шпион. Видимо, у него имеется способ проникать в город и уходить из него незамеченным, а если это так, то, вероятно, он этим путем и Элен сможет вывести.

Шли дни, но Жорж не появлялся, и Марселю все труднее становилось оберегать сестру. Ему приходилось оставлять ее на несколько часов подряд, поскольку и, зная, что противник превосходит коммунаров в вооружении, Марсель понимал, что рано или поздно правительственные войска ворвутся в Париж и тут начнется ад.

Грохот выстрелов стал постоянным аккомпанементом к жизни, его уже почти не замечали, но падавшие снаряды причиняли серьезный ущерб домам и стенам, и Марсель требовал, чтобы Элен, пока его нет, не выходила из конюшни. «Теперь, когда ты снова со мной, — говорил он ей, — я должен точно знать, где ты».