Юрий Долгорукий - Седугин Василий Иванович
Она вроде успокоилась, затихла. Но вдруг очередная волна обрушилась на них, вода залила палубу и, журча, стала сбегать в боковые отверстия. Едва отряхнулись, как их вновь и вновь стали накрывать водяные массы; они молча терпели, моля Бога, чтобы не смыло в море…
Буря стихла к утру. Встало солнце, огромное, зловеще-красное; оно светило, но не грело. По морю ходили большие пологие волны, раскачивая судно из стороны в сторону. Драгош пересчитал людей, девятерых не хватало.
– Может, в городе кто погиб или на другое судно забежал, – сделал предположение Иван, когда кормчий доложил ему об этом. – Впрочем, все равно, раз нет, значит, нет.
– И второго корабля не видать, – оглядываясь окрест, проговорил Драгош.
– Думаешь, погиб?
– Возможно, бурей нас разметало в разные стороны.
– И где теперь искать?
– Кто его знает! Поплывем по ветру, может, встретимся.
Поставили запасные паруса, корабль ходко побежал по волнам.
– Нам в Черном море оставаться долго нельзя, – сказал Драгош. – Наверняка болгары известят все порты о нашем нападении, станут ловить.
– И куда нам теперь?
– Не знаю. Может, обратно в Берлад вернуться?
– Там рядом болгарская граница. Возьмут голыми руками.
Драгош подумал, предложил:
– Поплыли в Эгейское море. Я несколько раз ходил в Египет, путь знаю. Там много островов, легко спрятаться. А пиратов еще больше. Главное пристанище у них – остров Крит. Там они как у себя дома.
Проливы прошли благополучно, стали промышлять в Эгейском море. Через год Агриппина стала жаловаться Ивану:
– Сил нет, как соскучилась по родине. Поплывем в Черное море!
– А что оно тебе? Море и есть море, Черное или еще какого цвета.
– Все-таки поближе к Руси…
– Вот глупая женщина! – начинал ворчать Иван. – Как вобьет себе в голову что-то, так и талдычит, так и талдычит изо дня в день, с ума сведет!
Но по правде говоря, он и сам начал тосковать по дому, и ему стало представляться, что в Черном море станет легче. И когда от Агриппины не стало покоя, он приказал повернуть на север. Бродники с восторгом встретили его решение: и они, оказывается, тоже стремились поближе к родине!
Иван думал, что Агриппина теперь успокоится, но не тут-то было. По ночам она стала уговаривать его бросить корабль и сбежать на Русь.
– Чего нам еще надо? – убеждала она его. – Драгоценностей я накопила достаточно, нам на всю жизнь хватит. Осядем в каком-нибудь городе, построим терем, будем жить припеваючи. Ты – князь, я представлюсь купчихой, кто нам чего скажет? Богатство досталось от родителей по наследству, никто не посмеет усомниться…
– Хорошо, – наконец сдался он. – Берем еще одно судно, а потом заходим в Тмутаракань и сбегаем. Там, кажется, правит кто-то из Ольговичей, помогут переправиться на Русь…
– Может, прямиком в Тмутаракань? Зачем рисковать, всякое может случиться…
– Бродники могут заподозрить. Если пойдем в порт, значит, надо торговать. А торговать-то нам нечем, все пропили…
Вошли в Черное море, двинулись вдоль берега. Корабли попадались часто, но шли они группами – для защиты от пиратов.
Наконец вдали появились два паруса. Иван приказал незаметно сближаться, чтобы не напугать. Вот уже видна оснастка, разгуливающие по палубе люди. Их немного, ясно, что купеческие посудины.
Иван подозвал Драгоша, приказал:
– Правь на первого, будем брать его. А второй пусть убегает, мы – не жадные!
Драгош уловил усмешку в голосе Ивана, поддержал шуткой:
– Мы такие щедрые, что становится не по себе!
Иван крепко держался за борт и внимательно наблюдал за купеческим судном. Вот оно ближе, ближе… Может, дать команду подниматься бродникам? Нет, еще чуть-чуть, тогда и рявкнем на страх врагам!
Толстый человек на торгаше помахал рукой, улыбнулся. Иван ответил тем же. Какой бесстрашный, идем рядом, а ему хоть бы хны! Видно, не подозревает ни о чем!
И когда поплыли совсем рядом, Иван дал команду. Бродники как обычно вскочили на ноги и, потрясая оружием, заорали во все луженые глотки.
Но тут произошло невероятное. На соседнем судне тоже вскочили вооруженные люди и так же громко, устрашающе закричали. И почти тут же такой же устрашающий крик раздался с другой стороны корабля. Иван оглянулся. Оказывается, пока он наблюдал за одним судном, второе обошло его с другого борта, на нем были тоже пираты. Он со своими людьми был взят в клещи. Кошка превратилась в мышь, охотник стал жертвой.
А дальше происходило как в кошмарном сне. В борт судна вцепились железные кошки, он был подтянут к обоим судам, и морские разбойники перескочили на палубу. Их было так много, что сопротивление было бесполезно, и бродники побросали оружие.
– Кто у вас главарь? – спросил толстый человек, который только что махал Ивану рукой.
– Я старшина, – выступил вперед Иван.
– Очень хорошо, – толстяк нагло ухмыльнулся и встал перед ним. – Значит, решил поохотиться и сам угодил в капкан? Не от большого ума! И что ты намерен делать?
– Принять смерть, – глядя в глаза главарю, ответил Иван.
– Похвально. А эта кто рядом с тобой? Любовница?
– Нет, жена.
– Ну что ж, людей твоих я заберу себе, а тебе определяю место на дне моря.
– Я – князь, и должен принять смерть как воин – от меча!
– Князь, говоришь? Это интересно. А как же ты здесь оказался?
– Долго рассказывать. Да и ты не священник, чтобы исповедоваться.
– А ты коротко расскажи. Как говорят, в двух словах.
– Правил я в Галицком княжестве, а дядя меня прогнал.
– Ишь ты – дядя! Хорош, видно, гусь твой дядя, раз такого молодца сумел обойти! А не хотелось бы тебе с ним посчитаться?
– Еще как!
– Тогда вот что. Много на своем веку я поубивал людей… А что если для разнообразия помилую тебя и подарю жизнь? Чтобы ты вернулся в свое княжество и предал лютой казни обидчика. А, как я, хорошо придумал? – обратился он к своим соратникам.
Те ответили дружным ревом.
– Сейчас подойдем поближе к берегу, спустим лодку и высадим вас в пустынном месте. Но вы не отчаивайтесь. Если идти вдоль моря на восход, потом по Днепру, то через пару-тройку дней попадете в русский порт Олешье. Городок купеческий, примут вас, я думаю, хорошо. А оттуда на Русь доберетесь. Но драгоценности ваши я заберу.
Когда Иван к Агриппина остались одни, она произнесла, провожая взглядом удаляющуюся лодку:
– Вор у вора дубинку украл.
И, помолчав, Ивану:
– Опять, супруг мой дорогой, у нас ничего нет. Как жить будем дальше?
XIII
Вернувшись в Суздаль, Юрий начал готовиться к новому походу на Киев. Он направил послания своему союзнику Галицкому князю Владимирко и троюродному брату и милому другу Святославу Ольговичу с жалобой на незаконные действия Изяслава и предложил наказать его за это. Оба ответили согласием.
К своим заботам он старался привлечь сыновей. Ростивлав, Глеб и Мстислав тотчас откликнулись на призыв отца, но Андрей вдруг воспротивился. Разговор произошел в княжеской конюшне, куда Юрий зашел за своей лошадью. Цокая языком, он подвел черного жеребца к стенке, накинул уздечку и всунул в пасть удила. В это время появился Андрей.
– Куда-то собрался? – спросил его Юрий.
– Да нет, надо прогулять коня, совсем застоялся.
– Готовишь для похода?
– Я бы вообще никуда не пошел.
– Что так?
– Пустыми считаю эти походы на юг.
– Вон как! И что тебя в них не устраивает?
– Да я уже говорил: нечего делать в Южной Руси. Она вся разорена и разграблена. Не проходит года, чтобы какой-то князь не затеял войны за дележ власти или волости. Вдобавок вдоль и поперек прошли ее половцы, где набегами, а где по приглашению русских князей.
– Ты забываешь, какой величественный Киев стоит. Скоро он будет спорить с самим Царьградом!
– Ненавижу Киев! Показное богатство, а вокруг разоренные селения, пепелища, печные трубы, одиноко глядящие в небо…
